12 случаев из сексуальной жизни отечественного экрана в 2010-х

Последние десять лет в отечественном кино шла бархатная сексуальная революция. Тема, когда-то запретная, прописалась на экранах. Прошли годы после прорыва «Маленькой Веры», перевозбуждения кооперативным кино и эротической эквилибристики нулевых, и вот у нас в кино тоже есть нестыдные постельные сцены. Экран раскрепостили глобальные стриминги (кабельный контент для взрослых ушел в широкополосный интернет), на глазах сформировались репутации отечественных актеров секс-бомб — тех, кому не страшно раздеться перед многомиллионной аудиторией. Михаил Сегал и Григорий Константинопольский придумали образ Любови Аксеновой, «Измены» и Андрей Звягинцев превратили в femme fatale Елену Лядову, Кристина Асмус вышла из образа смешного интерна благодаря своей роли в «Тексте» и последовавшему за ней пиар-скандалу, а ее партнер по фильму Александр Петров удачно конвертировал образ беспутного любовника в «Звоните ДиКаприо!». Перечислять героинь и героев, востребованных в своих ню-ипостасях и нашедших себя благодаря осмелевшим отечественным режиссерам и продюсерам можно долго. Но важнее не количественные показатели, а качественные достижения: секс на российском экране все чаще существует не на правах шок-контента или трансгрессивного спецэффекта, а как драматургически обоснованный элемент истории, отражающий нечто помимо привлекательности обнаженных тел. «О чем с тобой трахаться?» — спрашивал свою героиню десять лет назад Михаил Сегал. И вот почти понятно, о чем трахаются у нас в кино: о власти, о свободе, о прошлом, о будущем, о сомнениях, о фантазиях и, конечно, о любви.

Текст: Василий Степанов

Секс с властью

«Кочегар». Алексей Балабанов, 2010

В своих фильмах Алексей Балабанов любил предъявлять зрителю обнаженных женщин. Иногда их появление в кадре было оправдано темой и сюжетом (как, например, это происходит в фильме о пионерах русского порно «Про уродов и людей»), но чаще отдавало откровенным фетишизмом. Шутливое, не носящее и тени сексуального подтекста раздевание девушки в заснеженной зоне «Я тоже хочу» похоже на самоироничное признание: да, мол, грешен, люблю снимать ню. Традиционная эротика Балабанова практически не интересует, механика секса производит унылое впечатление, особенно остро это чувствуется в «Кочегаре», где в героя-любовника превращается брутальный бандит-молчун по прозвищу Бизон. Его последовательные совокупления с двумя любовницами (русской и якутской) лишены всякого намека на страсть или возбуждение. Грубовато ленивые фрикции сугубо функциональны, что-то вроде воплощенной фантазии с безмолвной секс-машиной. Здесь секс — это патриархальный ритуал подчинения, субститут чего-то незримого, но все-таки существующего — власти сильного над слабым.

Секс на кухне

«Аритмия». Борис Хлебников, 2017

Пьяный секс переживающих не лучшие времена супругов в фильме Бориса Хлебникова и Наталии Мещаниновой, с одной стороны, пример сурового реализма (шестиметровая кухня в съемной квартире — попробуй там развернись, да еще с кинооператором), а с другой — одна из самых щемяще нежных эротических сцен в нашем кинематографе. Важным кажется и тот факт, что «Аритмия» — один из немногих примеров кино, где сексуальные сцены не являются материалом, предназначенным исключительно для эксплуатации понятного зрительского интереса к альковным вопросам. Кухонная эротика оборачивается шутками, а затем — обсуждением вопросов контрацепции (оказывается, жена предохранялась, а мужа в известность не ставила), и сюжет с близящимся и, кажется, неизбежным расставанием стремительно заходит на следующий виток.

Секс в душе

«Верность». Нигина Сайфуллаева, 2019

Нигина Сайфуллаева продемонстрировала свою раскованность в демонстрации сексуальной жизни уже дебютом «Как меня зовут», где была дерзкая сцена публичного секса на дискотеке. «Верность», изначально заявленная как драма о ревности и неверности, должна была стать одной из первых попыток нашего кино взглянуть на секс женскими глазами. Фильм, несмотря на обилие эротических сцен, поразил свой зефирной мягкостью. Лишь один эпизод взволновал публику по-настоящему: сцена в душе, где герой Александра Паля сперва требует от героини Евгении Громовой надеть купленный втайне пояс для чулок, а затем делает ей куннилингус на подоконнике. Тут даже не очень понятно, в чем дело. Вроде и герои женаты, и снято все предельно целомудренно (да, фронтальная обнаженка, но не Абделлатиф Кешиш с его брутальным фейсситтингом на полу в туалете), и все же что-то трансгрессивно щелкнуло в мозгах публики — понеслась кухонная критика. Что ж, это понятно: в России орального секса нет, и особенно нет куннилингуса.

Секс в штанах

«Викинг». Андрей Кравчук, 2016

Есть мнение, что секс залетел в средневековые разборки отечественных викингов благодаря «Игре престолов», которая в корне изменила особенности подачи и восприятия сюжетов с доспехами и мечами. Надо сказать, что, имея дело фактически с агиографическим материалом, авторы ходили по тонкому льду. Можно было и на оскорбление чувств напороться. Но знаменитая сцена соития (иначе и не назовешь) Рогнеды и будущего крестителя Руси в «Викинге» была раскритикована разве что в эпохальном видео BadComedian. И то лишь с точки зрения реализма — дескать, зачем Володька не снял штаны? Как зачем? У России во всем особый путь. В данном конкретном случае авторы сумели выкрутиться. Историческая эротика в «Викинге» — один из немногих моментов, когда зритель может отдохнуть от банального мочилова, суровых физиономий на крупном плане и бесконечных потоков грязи. Это не пытка, а попытка простодушного фансервиса. Что будет, если свести вместе в кадре Данилу Козловского и Александру Бортич? На этот вопрос получен ответ: будет секс в штанах.

Секс в карете

«Дуэлянт». Алексей Мизгирев, 2016

Утопленный в фантазийный XIX век, но живущий по понятиям Петербург стал полигоном для воплощения феерических подростковых фантазий создателей фильма. Надстроить второй этаж с атлантами над Эрмитажем? Сделано. Заложить Бруклинский мост через Неву? Сделано. Сыграть в русскую рулетку прямо в офицерском собрании? Пожалуйста. Когда дошло до секса, авторы без особого стеснения вытащили из закромов памяти классический троп «секс в машине» — то ли вспоминая молодость и просмотр «Титаника» (где Джеймс Кэмерон нашел влюбленным героям машину посреди Атлантики), то ли отдавая должное «Однажды в Америке», то ли намекая на прочитанную когда-то «Мадам Бовари». Секс в карете посреди оживленной петербургской улицы в ходе исповедального монолога героя, рассказывающего своей пассии про маму,— зрелище дикое, но запоминающееся. Совершенно в духе этой расфуфыренной, экзальтированной картины.

Секс с колбасой

«За час до рассвета». Игорь Зайцев, 2021

Проходная, но яркая сцена секса посреди дефицитных товаров народного потребления (колбас, сарделек, зефира, шоколадных конфет, консервов и прочих деликатесов) — своеобразная вершина сериального эротизма. Отечественное сериалостроение давно зациклено на послевоенном ретро с его бандитами, УГРО и портретами Сталина. Рано или поздно в эту стилистически однообразную и довольно унылую среду должен был хлынуть секс. Конкретно эта, расположенная посередине сезона, чтобы подбодрить заскучавшего зрителя, сцена выглядит исключительно похабно: карикатурный криминальный кавалер в клетчатом бархатном костюме раскладывает свои дары на столе и прячется за шторой, чтобы подстеречь красавицу Марину, которая не замедлит появиться. Короткая ролевая игра в духе Тинто Брасса заканчивается ее удовлетворенной фразой: «Кавалеры так себя не ведут! Только уголовники». Говорите, «нуар»? Скорее, водевиль.

Секс в библиотеке

«Петровы в гриппе». Кирилл Серебренников, 2020

Для России с ее извечной озабоченностью духовным богатством библиотека — место сакральное, тихий омут, под зеркальной гладью которого водятся самые настоящие черти. Библиотекарши — тема, достойная большого исследования. Особой властной сексуальностью была отмечена героиня фильма Алексея Мизгирева «Бубен, барабан», сыгранная Натальей Негодой, чуть что изгоняющая из библиотеки, как бог из рая. В полковой библиотеке начинался эротический марафон «Солдатского декамерона» (огневой эпизод с сексом среди книг стал, кажется, важным этапом в карьере Елены Лядовой и Александра Яценко). Ну и, конечно, вершина библиотечной романтики — снятый одним длинным планом сюрреалистический музыкальный эпизод «Петровых в гриппе», где библиотекарша Нурлыниса Фатхиахметовна Петрова (Чулпан Хаматова) на поэтическом вечере непотребно мечтает о всяком под бардовскую песню о китах и буях. Как водится, рука об руку с Эросом следует Танатос: от современной поэзии глаза Петровой наливаются чернилами — не получившая сексуальной разрядки сухонькая работница культуры начинает убивать.

Секс под вопросом

«Рассказы». Михаил Сегал, 2012

И еще немного культуры. «Расскажи мне о России»,— требует стареющий редактор, привыкший развлекать любовниц песнями Высоцкого и историческими анекдотами, от своей новой девушки, которая знает, что во время войны «немецкие танки до Икеи дошли», но совершенно запуталась в деталях того, как так вышло. Эта феерическая сцена взаимной мастурбации в машине, застрявшей в пробке на Волоколамском шоссе,— одна из немногих в отечественном кино, где эрос в лице Любови Аксеновой (позднее Сегал снимет ее в роли порномодели в своем «Глубже!») соединяется с неразрешимыми проблемам российской жизни. К краеугольным вопросам «кто виноват?» и «что делать?» Михаил Сегал прибавил свой «о чем с тобой трахаться?». Резонно. Ведь просто трахаться русскому человеку явно недостаточно.

Секс с учительницей

«Да и да». Валерия Гай Германика, 2014

Устав исправлять в школьных тетрадках абсурдные фразы типа «тараканы лижут раны», молодая, с дредами преподавательница русского языка (Агния Кузнецова) знакомится с художником — тоже юным, но уже, кажется, конченым алкоголиком (Александр Горчилин). Ей надо в школу, ему — опохмелиться, но что-то держит их вместе. Может, расхожая сексуальная фантазия о романе с учительницей. А может, это любовь. Штамп о браке они рисуют в паспорте ручкой, а консумируют его тут же на матрасе. Снятый без смены ракурсов и монтажа, этот секс выглядит на нашем экране свежо — как уникальный пример откровенного, но в то же время не плотоядного и объективирующего взгляда на обнаженную натуру. Любовь эта обречена, а секс — неизбежен. И тому и другому нужно сказать «да». «Да и да» — как фиксирует точку во времени и пространстве название фильма.

Секс на камеру

«Happy End». Евгений Сангаджиев, 2021

В конце 2010-х российское кино стало всерьез присматриваться к индустрии вебкама — в 2019-м вышел полнометражный дебют Григория Добрыгина «Sheena667», а в 2020-м — дебют Филиппа Юрьева «Китобой». И там и там главными героями были пользователи-мужчины, очарованные онлайн-моделями. В 2021-м сериал «Happy End» озаботился демонстрацией того, как вебкам выглядит с другой стороны экрана. Одна из центральных сцен фильма — секс на камеру главной героини Леры (Лена Тронина) с ее другом и помощником Владом (Денис Власенко). Зумеры определенно самое раскрепощенное поколение России, но на фоне иных событий сериала именно этот эпизод поражает своей невинностью. Секс, который транслируется в интернет, для главных героев становится чем-то вроде публичного признания в любви. Еще более беспомощным и трогательным моментом кажется утреннее пробуждение — когда герой Власенко смущенно натягивает трусы. Идиллия, впрочем, длится недолго — пока не начинают приходить комментарии от подписчиков.

Секс во флешбэке

«Солнечный удар». Никита Михалков, 2014

Выдающийся отечественный режиссер Никита Сергеевич Михалков известен своим особым взглядом на эрос. Предельно остро вопросы страсти стоят в его позднейших работах. В «Солнечном ударе» гений Никиты Михалкова встретился с эротическим гением Ивана Бунина, и родилась сцена удушливо влажного секса в провинциальной гостинице. Перед поручиком в парадной форме стоит обнаженная незнакомка. «Это сабля»,— мямлит поручик. «Я знаю»,— одергивает его дама. А что было дальше, пожалуй, стоит увидеть своими глазами. Возможно, секрет этой сладостно пошловатой сцены, которая уравнивает секс с работой поршней паровой машины (вспоминается «Голый пистолет»), в том, что разыгрывается она прежде всего в сознании поручика. На краю гибели флешбэком всплывают в его памяти самые яркие эпизоды идиллического прошлого. Что ж, большое действительно видится на расстоянии.

Секс на продажу

«Содержанки». Константин Богомолов, 2019

Обзор сексуальной жизни российских экранов был бы неполным без «Содержанок», первый сезон которых был снят несколько лет назад Константином Богомоловым. Хотя эротики и страсти как таковой в нем, увы, маловато. Секс в «Содержанках» — предмет товарного обмена, капиталистическая функция, ресурс. Ухоженные тела героев в стерильных стеклянных интерьерах, синих бассейнах и на атласных простынях едва ли способны вызвать хоть какое-то волнение или сопереживание. Разве что немного стыдное любопытство, как в игре «The Sims». Все-таки сексуальное требует хотя бы крошечного шажка в сторону от нормативного, даже если речь идет о тяжелом гламуре. «Содержанки» же превращают сексуальность в свободно конвертируемую валюту, которая неизбежно обесценивается от чрезмерных фрикций.

---

Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram