Италия вспоминает Бенито Муссолини

В конце октября исполняется 100 лет походу чернорубашечников на Рим, в результате которого в Италии был установлен фашистский режим во главе с Бенито Муссолини. Страна до сих пор болезненно воспринимает этот трагический период своей истории, который привел к краху государства и гражданской войне. Идеология и пропаганда фашизма запрещены на Апеннинах законом. Тем не менее неофашистские движения, как и ностальгия по «сильной руке», в обществе сохраняются. Черный юбилей стал поводом еще раз проанализировать происшедшие век назад трагические события. “Ъ” попытался понять, можно ли было избежать прихода фашистов к власти и как последствия режима Муссолини до сих пор сказываются на современной Италии.

Дошли до Рима

Идею похода на Рим с целью захвата власти Бенито Муссолини позаимствовал у Габриеле д`Аннунцио, оккупировавшего в 1919 году город Фиуме и установившего там режим, многие стилевые элементы которого (например, заимствованное у древних римлян приветствие вытянутой рукой и шествия чернорубашечников) тоже потом были приняты Дуче (то есть вождем, лидером нации) на вооружение. В те времена Муссолини вообще не давала покоя слава этого поэта-воина, популярного среди итальянской интеллигенции.

Впрочем, будущий диктатор опирался совсем на другой контингент — вернувшихся после проигранной войны офицеров, разорившихся мелких предпринимателей и всех других итальянцев, разочаровавшихся в либеральном правлении и опасавшихся роста популярности социалистов.

Сложный исторический контекст, в котором зародился и окреп итальянский фашизм, подробно отражен в многочисленных фильмах и книгах — от «Двадцатого века» Бернардо Бертолуччи до исторических трудов Ренцо де Феличе и его ученика Эмилио Джентиле. Оба историка посвятили многочисленные тома исследованию феномена итальянского фашизма.

Резюмируя их, напомним, что с 1921 года в Италии не прекращались вооруженные столкновения участников фашистских групп — сквадристов (от итальянского слова «squadra»; они же чернорубашечники) с коммунистами, социалистами, анархистами. Словом, всеми, кто не поддерживал фашистские идеи.

Чернорубашечники нападали на рабочие клубы, профсоюзы, крестьянские организации и даже органы власти, в которых присутствовали представители левых. Запугивание стало главным орудием созданной в 1921 году Национальной фашистской партии во главе с Бенито Муссолини. В то же время в стране существовало либеральное правительство и демократически избранный парламент, в который на выборах 1921 года удалось пройти лишь 35 депутатам-фашистам.

Такое положение дел будущего диктатора не устраивало. «Настало время фашистам управлять Италией. Или власть будет передана нам добровольно, или мы пойдем маршем на Рим и сами захватим ее в свои руки»,— заявил Бенито Муссолини на многотысячном митинге в Неаполе 24 октября 1922 года. Далее события начали развиваться стремительно. 26 октября экс-премьер Антонио Саландра предупредил главу кабинета министров Луиджи Факту о готовящемся перевороте, но тот никаких действий не предпринял. 27 числа Национальная фашистская партия опубликовала воззвание к итальянскому народу о начале похода на Рим. И на следующий день несколько десятков тысяч чернорубашечников устремились в столицу, угрожая взять власть насильственным путем.

Только тогда премьер-министр Факта издал приказ о переводе Рима на осадное положение. Однако король Виктор Эммануил III отказался подписать этот приказ и начал переговоры с депутатами-фашистами, генералами и экс-премьером Антонио Саландрой: монарх был готов предложить ему пост премьера, а ряду фашистских лидеров — портфели министров.

Однако, получив донесения о том, что сквадристы находятся в 50 км от Рима, король решил выдвинуть на пост главы правительства Бенито Муссолини. 30 октября Дуче приезжает в Рим и после аудиенции у короля формирует правительство, в котором помимо поста премьер-министра отводит себе должности министра иностранных и внутренних дел.

По прошествии лет историки придут к выводу, что армия, которая сохраняла верность королю и в разы превосходила силы наступавших на Рим чернорубашечников, была способна отразить их атаку, если бы получила соответствующий приказ. Но такой команды военным не поступило, и чернорубашечники вошли в город без какого-либо сопротивления. Среди причин, побудивших Виктора Эммануила III не давать указания армии защитить столицу, часто называют опасения короля по поводу возможности начала в стране гражданской войны. Считается, что монарх надеялся «приручить» сторонников Муссолини, интегрировав фашистов в либеральное государство. Пишут и про опасения короля потерять трон в случае отказа сотрудничать с фашистами.

«Без компромисса с монархией вряд ли фашизм мог прийти к власти»,— подводит итог историк Ренцо де Феличе. В оправдание Виктора Эммануила III можно сказать, что столь не дальновиден был не только он.

Как следует из исторических документов, поразительная недооценка опасности фашизма наблюдалась практически во всех слоях общества.

Либералы (в том числе представители крупной буржуазии, промышленники и латифундисты) рассматривали приход фашистов к власти как временное явление, которое позволит расправиться с коммунистами и социалистами. Последние же относились к Бенито Муссолини как к политическому клоуну. Так, глава Компартии Италии Антонио Грамши назвал митинг чернорубашечников в Неаполе (который исследователи потом сочли репетицией похода на Рим) «неаполитанским карнавалом». А социалисты отзывались о конфликте фашистов с либералами как о разборках внутри буржуазной среды.

И лишь немногочисленные антифашисты, как пишет историк Эмилио Джентиле, поняли: «То, что многим казалось возвратом к нормальности (имеется в виду окончание схваток чернорубашечников с коммунистами.— “Ъ”), на самом деле явилось окончательным закатом итальянского либерального государства». В разговоре с корреспондентом “Ъ” исследователь итальянского фашизма подчеркивал: «Муссолини пришел к власти не благодаря своей силе, а из-за слабости и трусости его противников».

Превращение империалистической войны в гражданскую

Гражданской войны, которой так опасался Виктор Эммануил III, Италии избежать не удалось. Как и не удалось королю сохранить свой трон путем уступок фашистам. Как известно, Италия вступила во Вторую мировую войну на стороне нацистской Германии. В сентябре 1943 года после ряда военных неудач и ареста Муссолини его же соратниками Рим подписал капитуляцию, за которой последовал развал государства и бегство из страны короля. Государство развалилось, армия оказалась брошенной на произвол судьбы. Часть ее сохранила верность фашистскому режиму, присягнув созданной немцами на севере Италии марионеточной республике Сало (Repubblica Sociale Italiana). Формально ее возглавил выкраденный немцами из тюрьмы Муссолини.

По оценкам историка Санто Пели, сражаться на стороне республики Сало согласилось 186 тыс. итальянских военнослужащих. Их ряды пополнялись посредством объявленной на оккупированных территориях воинской повинности. Не желающие попасть под мобилизацию зачастую оказывались у партизан. Подобную историю про своего отца Пьеро Саворетти, при посредничестве которого был впоследствии заключен договор о строительстве в СССР автозавода ФИАТ, рассказывал ранее корреспонденту “Ъ” его сын Никола Саворетти. Таких историй множество, как и свидетельств тех бойцов регулярной армии, которые не захотели сражаться на стороне немцев и примкнули к Сопротивлению. Сражения партизан с нацистами были ожесточенными, как и ответные карательные операции немцев. До сих пор в Италии каждый год вспоминают расстрел 335 мирных заложников в римском пригороде Фоссе Ардеатине в ответ на подрыв партизанами офицерской казармы. Сейчас на этом месте находится мемориальный центр — символ антифашистской борьбы.

Впрочем, подобное происходило по всей Европе. А особенностью итальянского Сопротивления стало то, что его участники бились не только с немецкими оккупантами, но и со своими соотечественниками, воевавшими на стороне немцев. И это уже было не только освободительное движение, но и гражданская война. Она продолжалась с 8 сентября 1943 года (когда между Италией и Союзными войсками было заключено перемирие) по 2 мая 1945 года, когда немецко-фашистские войска были окончательно разгромлены.

Как подчеркивал Ренцо де Феличе, причиной гражданской войны в Италии стало образование республики Сало.

Именно это обстоятельство, как он пишет, не дало возможности итальянскому Сопротивлению стать исключительно освободительным движением и превратило его в элемент политической и социальной борьбы, в которой коммунистам принадлежала ведущая роль.

События тех дней продолжают сказываться и на ситуации в современной Италии. До сих пор День освобождения от фашизма и нацизма, который отмечается в стране 25 апреля, в правых кругах называют «праздником красных». При этом лидеры правых партий (даже те, что входят в правительство) нередко позволяют себе не участвовать в праздничных торжествах в Риме. Так, например, лидер «Лиги» Маттео Сальвини, будучи вице-премьером и министром внутренних дел, не появился в 2019 году на параде в Риме, уехав на Сицилию под предлогом открытия там нового полицейского участка.

Победители и побежденные

После окончания войны население Италии фактически состояло из победителей и побежденных, и это определило политический климат страны на многие годы вперед. Уже в мае 1945 года в стране начались поиски коллаборационистов и политические чистки. По обвинению в военных преступлениях было казнено от 1732 (по оценкам правительства) до 300 тыс. (по оценкам неофашистских фондов) итальянцев.

Конец репрессиям положила амнистия, предложенная в июне 1946 года лидером Компартии Пальмиро Тольятти, занимавшим в тогдашнем правительстве пост министра юстиции. Многие историки считают именно эту дату моментом окончания гражданской войны.

Тем не менее общество оставалось расколотым, и немалая его часть сохранила симпатии к фашистскому режиму. Косвенно об этом свидетельствует тот факт, что в ходе референдума 1946 года о форме государственного устройства Италии за республику проголосовало 54,27% итальянцев, тогда как 45,73%, несмотря на все происшедшее, продолжали поддерживать монархию.

Уже в 1946 году Джорджо Альмиранте (до этого занимавший важный пост в республике Сало) создал (как говорилось в уставе) антикоммунистическую партию неофашистской идеологии Movimento Sociale Italiano («Социальное движение Италии»). Очень скоро это движение превратилось в самую крупную неофашистскую партию в послевоенной Европе.

В то же время республиканцы-антифашисты разработали конституцию, призванную стать гарантом невозврата к прошлому. Принятый в 1946 году и существующий практически в том же виде по сей день основной закон Итальянской Республики содержит весьма сложную систему сдержек и противовесов, которая опирается на двухпалатный парламент, независимый суд и президента как гаранта конституции. Эта система перекрестного контроля призвана не допустить политического единоначалия. Кстати, все попытки «упростить» конституцию, чтобы облегчить процесс принятия государственных решений (проходящий в Италии действительно довольно медленно), до сих пор проваливались. Последняя такая попытка, предпринятая Маттео Ренци в 2016 году, стоила ему места премьер-министра.

Мощный конституционный заслон, придуманный отцами- основателями Итальянской Республики, эксперты считают даже более действенным противодействием неофашистским силам, нежели принятые в 1952 году закон, запрещающий апологию фашизма, а также введенное в 1993-м уголовное наказание за использование фашистской символики.

Тем более что, как отмечает Эмилио Джентиле, эти законы ни разу не были применены на практике. Упомянутое выше Movimento Sociale Italiano (MSI) спокойно просуществовало вплоть до 1995 года, подпитывая более мелкие неофашистские партии и движения. А сам Джорджо Альмиранте с 1948 года вплоть до смерти в 1988 году оставался депутатом итальянского парламента. Перекроенная из MSI партия «Национальный альянс» уже не только была представлена в парламенте, но и входила в правительство в составе правоцентристского блока Сильвио Берлускони. И если в 2009 году господин Берлускони и настоял на ее ликвидации, то лишь в силу своих политических амбиций, а не из-за фашистского прошлого этой политической силы.

Забегая вперед, напомним, что в молодежном крыле Movimento Sociale Italiano, а позже и партии «Национальный альянс» начинала свою политическую карьеру Джорджа Мелони, чья партия «Братья Италии» одержала убедительную победу на парламентских выборах в сентябре нынешнего года.

Годы свинца

Послевоенный общественный раскол продолжал обостряться, вылившись в 70-е в так называемые годы свинца, когда ультраправые и ультралевые группировки устраивали уличные побоища, взрывы и убийства, во многом напоминавшие схватки чернорубашечников с коммунистами 20-х годов.

Цель, кстати, была той же: воюя между собой, неофашисты и «леваки» считали своим врагом либеральное государство, против которого и были направлены их акции устрашения.

Считается, что начало «годам свинца» положило происшедшее 1 марта 1968 года столкновение студентов римского университета «Сапиенца», недовольных готовящейся правительством университетской реформой, с полицией. Очень скоро оно переросло в настоящую битву студентов левых и коммунистических убеждений с ультраправыми, среди которых были не только студенты, но и боевики из неофашистских организаций. И те и другие ожесточенно бились не только между собой, но и с полицейскими, безуспешно пытавшимися охранять правопорядок. События эти получили название «Битва на Валле-Джулии» (по адресу факультета архитектуры, где столкновения были особо мощными).

В рядах полицейских в те дни находился ныне известный артист и режиссер Микеле Плачидо, рассказавший через много лет о тех перипетиях в своем фильме «Il Grande Sogno» («Великая мечта», в российском прокате «Мечта по-итальянски»). Ранее в разговоре с корреспондентом “Ъ” режиссер вспоминал, что среди полицейских, которых студенты буквально отлупили, было немало таких, как и он, абсолютно неидеологизированных ребят, поступивших на службу ради заработка.

Об этом же по горячим следам «Битвы на Валле-Джулии» написал стихотворение «Компартия молодежи» режиссер Пьер Паоло Пазолини: «Когда вчера на Валле-Джулии вы бились с полицейскими, я симпатизировал полицейским. Потому что полицейские — дети бедняков. Выходцы с периферии, сельской или городской».

Наряду со статистикой (порядка 500 получивших ранения студентов и 150 пострадавших полицейских, 8 сожженных полицейских машин и 272 арестованных участников беспорядков) эти художественные свидетельства говорят о беспрецедентной напряженности тех лет, затрагивавшей все слои итальянского общества. Некоторые историки даже характеризуют эпизод на Валле-Джулии и последовавшие за ними битвы неофашистских правых со сторонниками левой идеологии как период гражданской войны низкой интенсивности.

Самыми громкими и трагическими событиями этого противостояния стали устроенный в 1989 году неофашистской организацией NAR (по другим сведениям, лишь приписанный ей) взрыв на вокзале в Болонье, унесший 85 жизней, а также происшедшее в том же году похищение и убийство Красными бригадами лидера христианских демократов Альдо Моро. Оба этих события до сих пор воспринимаются итальянской публикой весьма болезненно. Их годовщину отмечают на правительственном уровне, вспоминают те события в СМИ и в школах.

Тогда же эти трагедии до такой степени напугали итальянцев, что в ходе референдумов 1978 и 1981 годов они проголосовали за расширение полномочий полиции, что ранее не представлялось возможным.

Это позволило государству принять жесткие меры по отношению как к левым, так и к правым группировкам. В частности, были приняты антитеррористические законы, по которым в общей сложности было задержано и арестовано порядка 15 тыс. человек.

На вопрос, почему это не было сделано раньше, историк Ренцо Де Феличе отвечал, что до этих трагических событий правительство не слишком прижимало ультраправые неофашистские группировки, так как считало их элементом противодействия коммунистам, чья роль и влияние в те годы в Италии были весьма сильными.

Для полноты картины надо сказать, что похищение Альдо Моро Красными бригадами оттолкнуло многих итальянцев от левых идей, и именно с этого момента роль итальянской Компартии начинает ослабевать. В 1991 году Компартия Италии, основанная в 1921 году и бывшая все это время центром и оплотом антифашистского движения, была преобразована в Партию левых демократов, которая после ряда преобразований стала ныне существующей Демократической партией. Ее позиция весьма далека от коммунистической и более близка к европейской социал-демократии. Параллельно с этими изменениями итальянский антифашизм постепенно эволюционировал из прокоммунистического движения ANPI («Национальная ассоциация партизан Италии») в общечеловеческое. Его символ — Лилиана Сегре, маленькой девочкой ставшая узницей Освенцима, чудом выжившая и посвятившая свою жизнь борьбе с всякого рода дискриминациями.

В современной Италии антифашистские мероприятия в основном проводятся ради поминовения жертв фашистского режима.

В стране официально учрежден День памяти жертв холокоста, отмечающийся 27 января (когда советские войска освободили Освенцим). В этот день повсеместно (и особенно в школах) проходят траурные и памятные мероприятия. Несмотря на возраст, 92-летняя Лилиана Сегре их частая гостья.

В 2018 году, в год 80-летия принятия Бенито Муссолини расистских законов, президент Серджо Маттарелла пожаловал Лилиане Сегре титул пожизненного сенатора «за высочайшие общественные заслуги». Да и сам итальянский президент, начавший в 2015 году свой мандат с посещения Римского мемориала жертв фашизма и нацизма в Фоссе Ардеатине, продемонстрировал таким образом приоритет своего антифашистского кредо. И с тех пор постоянно подтверждает это и речами, и действиями.

Наследники по прямой

Тем не менее в Италии и сейчас существует более десятка движений неофашистского толка, которые подчас меняют названия и лидеров, но не меняют от этого своей сути. Многие их активисты в «годы свинца» участвовали в насильственных и террористических акциях, однако их ответственность редко удавалось доказать в суде.

Ведущим идеологом итальянского неофашизма считается Пино Раути. В его бэкграунде — лидирующие позиции в Movimento Sociale Italiano, а затем и в «Национальном альянсе».

В 1995 году Пино Раути создал движение Fiamma Tricolore («Трехцветное пламя»), остающееся и после его смерти в 2012 году одним из мощных ультраправых движений.

Известно, что Пино Раути участвовал в ряде насильственных актов ультраправых и поддерживал в 1971 году антиправительственное восстание в провинции Реджо-ди-Калабрия. Заслуживает внимание также, что его зять Джанни Алеманно, в 70-е тоже участвовавший в уличных боях на стороне ультраправых, в 2008–2013 годах был мэром Рима от правоцентристского блока, возглавляемого в те годы Сильвио Берлускони. Несколько лет назад в рамках процесса о коррупции в римской мэрии была установлена коррупционная связь между Джанни Алеманно и бывшим активистом Неофашистских бригад NAR Массимо Карминати, переквалифицировавшимся к тому времени в банального мафиози.

Дочь идеолога неофашизма Изабелла Раути более успешна в политике, чем ее муж (кстати, уже бывший). Она занимает лидирующие позиции в партии «Братья Италии» и недавно была повторно избрана от нее в Сенат.

Отметим также, что близким соратником Пино Раути в 70-е был Роберто Фиоре. После взрыва в Болонье он несколько лет скрывался от итальянского правосудия в Англии, а затем вернулся в Италию и основал там ультраправую партию Forza Nuova («Новая сила»). Сейчас это самая крупная и активная ультраконсервативная организация на Апеннинах, проповедующая евроскептицизм и католический традиционализм. Роберто Фиоре выступает против США и позитивно относится к России. Он поддержал присоединение Крыма, а в 2015 году участвовал в Международном русском консервативном форуме в Санкт Петербурге. Участием активистов радикальной Forza Nuova в своих акциях не брезгуют и более умеренные правые партии, в частности «Братья Италии» и «Лига».

Начинала свою политическую деятельность в Movimento Sociale Italiano и внучка Дуче Алессандра Муссолини, впоследствии возглавившая неофашистскую партию «Социальная инициатива». Публичное восхваление своего деда не мешало госпоже Муссолини избираться в итальянский Сенат и Европарламент.

Впрочем, «лучшим за последние 50 лет политиком» и великим человеком некогда именовала Бенито Муссолини и Джорджа Мелони, начинавшая свою партийную карьеру в молодежном крыле MSI. Эти откровения, не раз припоминавшиеся госпоже Мелони ее политическими противниками, не помешали «Братьям Италии» одержать убедительнейшую победу, набрав на сентябрьских выборах 26% голосов итальянцев.

Запретный бренд сладок

Муссолини, вернее явление, существующее под этим именем как бренд, остается сегодня в Италии весьма популярным. На посвященных Дуче страничках в соцсетях (с десятками тысяч подписчиков) можно часто встретить рассуждения о его достижениях на посту итальянского лидера. Обычно упоминается осушение Понтийских болот, оживление экономики, монументальное строительство и так далее.

Время от времени, несмотря на запрет фашистской символики, в продаже попадаются то тот, то другой товар с именем Дуче на этикетке. Есть определенная мода и на фашистское приветствие вскинутой рукой.

На этом запрещенном жесте не раз попадались различные политические и государственные деятели правого толка. При этом практически всегда, «попавшись с поличным», они объясняют: это было не фашистское приветствие, а нечто другое.

Так было, например, с опубликованными недавно в социальных сетях фотографиями Романо Ла Руссы, высокопоставленного чиновника области Ломбардия (и к тому же родного брата Иньяцио Ла Руссы — видного члена сперва «Национального альянса», а теперь и «Братьев Италии»). Помощники чиновника быстро объяснили, что он хотел как раз помешать другим участникам мероприятия использовать фашистский жест. Кстати, дело было на похоронах видного неофашиста, так что символика вполне объяснима.

Нужно отметить, что похороны неофашистских активистов практически всегда выливаются в их шумное восхваление (на неофициальном уровне, разумеется). Так, прошлым летом похороны Ассунты Альмиранте — вдовы создателя Movimento Sociale Italiano Джорджо Альмиранте — вылились в панегирик, в котором участвовали практически все правые политики.

Зачастую фашистским приветствием бравируют футбольные фанаты. В сентябре перед матчем «Милан»—«Динамо (Загреб)» хорватские ультранационалисты промаршировали по улицам итальянского города с фашистским приветствием. «Маршем на Милан» окрестили это шествие газеты.

Однако надо признать, что, хотя подобные выходки нынче в моде, бренд Муссолини срабатывает далеко не всегда. Например, внучатый племянник Дуче, на звучное имя которого — Гай Юлий Цезарь Муссолини — возлагала надежду партия «Братья Италии», набрал на выборах в Европарламент в 2019 году минимальное число голосов.

Вместе с тем если для части итальянской публики бренд Муссолини имеет притягательное свойство, то у другой его части он вызывает столь же резкое отторжение. В университетских, кинематографических и прочих связанных с искусством и культурой кругах все, что хоть как-то связано с Бенито Муссолини, просто неприемлемо. Это прекрасно подмечено в снятом несколько лет назад Франческой Арчибуджи фильме «Имя для сына», где данное новорожденному имя Бенито становится причиной осуждения со стороны членов большой итальянской семьи и даже семейного раздора.

Им столетие не преграда

В последние годы социологи отмечают растущую среди итальянцев ностальгию по «сильной руке», способной, не слишком оглядываясь на парламент и партии, решить их проблемы. Видеть у руля страны подобного лидера хотели бы порядка 49% итальянцев. Политологи объясняют это явление растущей экономической нестабильностью, недоверием политикам, обеднением и социальной деградацией значительной части населения и, как следствие, их разочарованностью в принципах демократии.

Нельзя не заметить, что 100 лет назад очень похожие аргументы привели к власти Бенито Муссолини. И потому нынешний юбилей, считающийся (во всяком случае официально) черным днем итальянского календаря, стал поводом вспомнить, как разворачивались события тех дней и к чему они привели.

Серию передач и дискуссий по теме показал ряд телеканалов, ведущие СМИ публиковали печатные исторические приложения. В рамках Венецианского кинофестиваля было продемонстрировано целых два фильма под названием «Поход на Рим». Один — снятый Дино Ризи в 1962 году, где содержится и художественный вердикт тому периоду. А другой — новая документальная лента ирландского кинорежиссера Марка Казинса об опасности возвращения фашизма. В фильме Казинса много политической хроники наших дней. Центральное место в нем отдано попытке штурма Капитолийского холма в Вашингтоне сторонниками бывшего президента США Дональда Трампа 6 января прошлого года. Как можно понять, именно это событие режиссер ставит в параллель с походом на Рим чернорубашечников.

Италия в фильме тоже присутствует. Не раз в кадре возникает и Джорджа Мелони, чья (в то время только еще ожидаемая) победа на парламентских выборах многими воспринимается как угроза демократическому и европейскому будущему Италии. На вопрос корреспондента “Ъ”, считает ли он возможным новый поход на Рим, режиссер ответил «да».

После сентябрьских выборов со стороны либеральной общественности часто слышны самые пессимистические прогнозы. И, как это обычно бывает, задним числом задается вопрос: как так получилось, что четверть итальянцев проголосовали за партию, по сути выросшую из неофашизма? Ответить можно словами историка Эмилио Джентиле, который в марте 2019 года в интервью в связи со столетием с момента возникновения итальянского фашизма, заявил корреспонденту “Ъ”: вина за то, что спустя столько лет после разгрома фашизма «в Европе нет устойчивого большинства избирателей с сильными демократическими убеждениями», лежит «на тех, кто не сумел продвинуть эти идеалы в массы». «Другими словами, демократию разрушают сами демократы, когда делают ее неосязаемой для большинства. Такие ошибки ослабляют демократию»,— резюмировал собеседник “Ъ”.

Елена Пушкарская, Рим