«Черная суббота», или как Джон Ф. Кеннеди и Никита Хрущев помирились

Карибский, или Кубинский, кризис удивительным образом продлился ровно одну календарную неделю — в конце октября 1962 года. Он начался в понедельник, 22 октября, с обращения президента Джона Ф. Кеннеди к американской нации о чрезвычайной угрозе безопасности страны, достиг кульминации к субботе и завершился в воскресенье, 28 октября, выступлением по советскому радио первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева.

В эти семь дней на Восточном побережье США стояла прекрасная осенняя погода, но Кеннеди и его ближайшее окружение пережили самый напряженный момент в карьере. Непрерывные совещания проходили столь интенсивно, что американский президент иногда ложился спать прямо у себя в кабинете. Тем временем высокопоставленные советские чиновники и генералы начали готовить семьи к эвакуации из Москвы. Мир стоял в одном шаге от полномасштабной войны с использованием атомного оружия. Это был первый, но не последний подобный случай.

Давайте посмотрим на контекст, основное содержание и последствия этого кризиса.

Догоним и перегоним Америку

«Холодная война» и «гонка ядерных вооружений» — эти клише советского телевидения въелись в головы всех поколений, рожденных в позднем СССР. Начиная с 1946 года и вплоть до конца 1980-х США и их союзники с одной стороны и СССР и подконтрольные ему страны восточного блока с другой находились в состоянии того, что следом за метким определением Джорджа Оруэлла стали называть холодной войной. В позднесоветской традиции это словосочетание принято писать с маленькой буквы и без кавычек.

Американцы изначально были значительно сильнее Советов в экономическом, технологическом и военном отношении. Единственное, что было у Сталина,— самая большая в мире и закаленная продолжительной и кровопролитной войной с Гитлером сухопутная армия. США превосходили СССР по авиации, кораблям, и, главное, у них у единственных уже в 1945 году была атомная бомба. На протяжении всех следующих десятилетий холодной войны Советский Союз был вынужден постоянно догонять Америку по тем или иным видам вооружений, пока в середине 1980-х не споткнулся окончательно об объявленную президентом Рональдом Рейганом программу Стратегической оборонной инициативы («космических войн»).

СССР смог испытать первую атомную бомбу только в 1949 году, а в 1952 году США продемонстрировали миру первый взрыв водородной бомбы. Чтобы догнать Вашингтон в области термоядерного оружия, Москве потребовалось еще не менее девяти лет.

Но и в начале 1960-х до паритета в области оружия массового поражения было еще далеко. Соотношение сил по ядерным боеголовкам на тот момент составляло примерно 6 тыс. американских против 300 советских.

Однако это была лишь верхушка очевидного неравенства. Обладая одной шестой суши в северной Евразии, СССР был уязвим для воздушных ударов практически с любой стороны. США обладали значительно превосходящей потенциального противника авиацией, военно-морским флотом и ракетным потенциалом. В ответ СССР мог держать под прицелом своих ракет лишь Западную Европу, до самой Америки дотянуться было куда сложнее. Европейской части Советского Союза, включая Москву, угрожали ядерные ракеты, размещенные в Великобритании и на севере Италии.

В 1961 году американцы разместили свои ракеты «Юпитер» на северо-западе Турции, под Измиром, подлетное время оттуда до Москвы составляло около десяти минут. Советское военное командование скоро нашло симметричный, как им самим казалось, ответ на турецкие ракеты.

В 1959 году на Кубе, в 150 км от побережья Флориды, победила народная революция. Ее лидер Фидель Кастро все сильнее проникался коммунистическими идеями и симпатией к Советскому Союзу. Министр обороны, подсидевший героя войны Георгия Жукова маршал Роман Малиновский подсказал Хрущеву «гениальный ход» — разместить советские ракеты на Кубе и тем самым поставить под удар Вашингтон и все основные города США. Советскому вождю эта идея понравилась своей простотой, и в августе 1962 года была начата переброска советских ракет с ядерными боеголовками на Остров свободы в Карибском море. Секретной операцией под кодовым названием «Анадырь» командовал другой маршал Победы — Иван Баграмян. Разработанная в обстановке абсолютной секретности, она предполагала переброску 60 пусковых установок с ядерными боезарядами и 40 тыс. советских военных на 85 судах.

Фиделю Кастро объяснили, что это делается в первую очередь для защиты его революции и «народной власти». Чуть более чем годом ранее в Заливе Свиней провалилась высадка военного десанта кубинских эмигрантов, при прямой поддержке американцев пытавшихся свергнуть прокоммунистический режим на Кубе. Теперь команданте получал ядерные ракеты для защиты себя лично и всей «мировой системы социализма» во главе с СССР.

Так Земля и оказалась на грани невиданной катастрофы.

Понедельник начинается в субботу

Пока весь мир, включая советских зрителей, радовался культовой комедии «Развод по-итальянски» с Марчелло Мастроянни в главной роли, атмосфера в офисе американского президента накалялась буквально с каждым днем. Вторая половина октября выдалась самой жаркой в Белом доме.

Американская разведка уже не первый месяц подозревала что-то неладное. Летом 1962 года на кубинском побережье было замечено строительство футбольных полей, но кубинцы не любят играть в футбол. Значит ли это, что на остров ожидается прибытие значительного контингента советских войск? Что они там будут делать?

Ответ был найден в понедельник, 15 октября,— расшифровка многокилометровой аэрофотосъемки американского разведывательного самолета U-2 позволила аналитикам ЦРУ с полной уверенностью утверждать, что на Кубе размещены советские баллистические ракеты средней дальности. Руководитель занимавшейся расследованием группы еще раз поздно вечером опросил всех ее участников, точно ли они идентифицируют на полученных снимках ракеты. Получив утвердительный ответ, он удалился со словами: «Мне предстоит сделать самый важный телефонный звонок в своей жизни».

На следующее утро о советских ракетах на Кубе доложили президенту Соединенных Штатов. У Джона Ф. Кеннеди было запланировано турне по стране, он готовился к избранию на новый президентский срок и уже не мог его отменить. Тем не менее он собрал в Белом доме секретную группу советников, получившую название исполнительного комитета — EXCOMM. Чтобы не допустить утечек в прессу, американскому президенту и его ближайшему окружению пришлось демонстрировать чудеса конспирации. Например, чтобы не привлекать внимание журналистов перемещением по Вашингтону слишком большого количества статусных автомобилей, 11 из 14 членов исполнительного комитета приехали на совещание в президентскую резиденцию в одном лимузине. Еще неделю Кеннеди продолжал плановые встречи с избирателями и не подавал вида о страстях, разгоравшихся в тиши его кабинета.

Американские военные предложили три варианта действий:

— нанести точечные удары по советским ракетным установкам;

— начать вооруженное вторжение с целью освобождения Кубы от советского присутствия и режима Кастро;

— обеспечить блокаду острова с целью недопущения на него поставок военных грузов.

Несмотря на давление собственного генералитета, президент Кеннеди категорически отказался от первых двух вариантов и решил объявить в отношении Кубы «карантин».

Но прежде, чем объявить его, он решил провести консультации и выяснить позицию советской стороны. В четверг, 18 октября, в Белый дом прибыли министр иностранных дел СССР Андрей Громыко и посол Анатолий Добрынин. Кеннеди интересовал главный вопрос: чего хотят добиться русские размещением своих ракет на Кубе? Значит ли это, что таким образом они намерены продавить свою давнюю мечту о захвате под контроль всего Берлина? Как они будут действовать в случае жесткой реакции со стороны США? Начал он издалека, с обсуждения хорошо известного обеим сторонам сюжета с Западным Берлином — пытался спровоцировать собеседников на большую откровенность. Громыко знал об операции «Анадырь», но на встрече в Белом доме сам начал говорить, что никаких ядерных боеголовок на Кубе нет. Кеннеди не стал развивать тему, но установил факт очевидной лжи советского министра.

Днем позже американская разведка получила дополнительные неопровержимые свидетельства наличия ракетных установок на Кубе, ситуация требовала от Белого дома незамедлительного ответа. К тому же независимая пресса уже начала подозревать что-то неладное. Газета The New York Times подготовила материал с возможными догадками о серьезном международном кризисе, сгущавшемся над Капитолийским холмом. Американской администрации удалось в последний момент уговорить редакцию снять статью с публикации, мотивировав это тем, что в Москве раньше времени могут узнать об ответных планах Вашингтона.

Президент Кеннеди понял, что медлить больше невозможно. В воскресенье он был в Чикаго, прервал предвыборную поездку, сославшись на сильную простуду, и вернулся в Белый дом. Там он собрал заседание, на котором было принято окончательное решение о блокаде Кубы.

В понедельник, 22 октября, американский президент выступил с 30-минутным телевизионным обращением к стране, в которой фактически объявил о начале Карибского кризиса. Куба была окружена двойным кольцом американских военных кораблей, получивших распоряжение останавливать и брать на абордаж советские суда для проверки их на наличие военных грузов. Еще раньше во Флориду, на соседние с Кубой острова и на американскую базу в Гуантанамо были переброшены значительные силы резервистов. Вооруженные силы США были приведены в состояние боевой готовности третьей степени. Всю Америку охватила ужасная паника, люди скупали товары в супермаркетах и готовились к встрече с ядерным взрывом. Бодрая черепашка в выпущенном на американском ТВ специальном рекламном ролике предлагала гражданам в случае яркой вспышки «ложиться и укрываться с головой».

События последующей недели спрессовались для президента Кеннеди, Америки и всего мира в один страшный день. В среду, 24 октября, блокада Кубы вступила в силу, одновременно в состояние боевой готовности были приведены вооруженные силы СССР и стран Варшавского договора. На следующий день на заседании Совета Безопасности ООН состоялся запомнившийся на многие годы диалог американского представителя Эдлая Стивенсона с его советским коллегой Валерианом Зориным, в котором американец в резкой форме потребовал дать четкий ответ о наличии ракет на Кубе и пообещал, что готов ждать его «до наступления Второго пришествия». Состояние боевой готовности ВВС США было поднято до второго уровня.

Тем временем Хрущев писал в Вашингтон одно письмо за другим, постоянно меняя тональность с миролюбивой на более агрессивную и обратно. К улаживанию конфликта подключился старейший член президиума ЦК КПСС Анастас Микоян, имевший тесные отношения с американцами еще с 1930-х годов. Хрущев уже понимал, что «невозможно хранить на Кубе ракеты, не вступая в войну с США». Большая война не входила в планы не только Кеннеди, но и Хрущева. Заручившись поддержкой Микояна и вопреки представлявшему интересы военных Малиновскому, на заседании президиума ЦК Хрущев согласовал план уступок, предполагавший вывод советского ядерного оружия с Кубы в обмен на гарантии неприкосновенности режима Кастро. Добавочным пунктом стало требование убрать американские ракеты из Турции.

Мирный план был готов уже к концу рабочей недели, но все оказалось не так просто. В последний момент советские военные самовольно нарушили его и едва не спровоцировали начало мировой войны. В субботу, 27 октября, советские силы ПВО на Кубе обнаружили очередной американский самолет-разведчик U-2. Начальник зенитного ракетного дивизиона капитан Антонец позвонил командующему группы советских войск на Кубе генералу Иссе Плиеву, но того не оказалось на месте. Его заместитель Леонид Гарбуз в конце концов отдал распоряжение сбивать. Американский самолет был уничтожен, его пилот Рудольф Андерсон погиб.

Однако «черная суббота» не смогла подвести черту под существованием человечества. К этому было практически все готово, военные давили на политическое руководство обеих сторон и могли окончательно выйти из-под контроля в любой момент. Но утром 28 октября Хрущев получил телеграмму от Кеннеди, в которой тот признавал необходимость скорейшего снятия блокады и гарантии ненападения на Кубу в обмен на вывод советских ракет. Хрущев моментально написал ему ответ с согласием и для верности зачитал свое письмо по радио, на следующий день оно было еще и опубликовано в «Правде». Неделя закончилась, все смогли выдохнуть. Теплый субботний вечер в Вашингтоне, о котором впоследствии вспоминал министр обороны США Роберт Манкамара, оказался не последним в его жизни.

Приходите завтра

Небывало теплой весной 1963 года в Москву с официальным визитом приехал Фидель Кастро. Он был очень недоволен, что вопрос о выводе ракет был решен без его участия. Хрущев как мог пытался задобрить гордого латиноса.

Жарким майским днем он повел кубинского друга в Лужники на футбольный матч ЦСКА—«Динамо». На выходе со стадиона немногие избранные очевидцы могли наблюдать в хлам пьяного первого секретаря КПСС со шляпой набекрень и сохранявшего невозмутимость Фиделя с сигарой в зубах.

Никита Хрущев будет отправлен в отставку чуть больше года спустя, в октябре 1964 года, советские военные еще долго вспоминали ему унизительную процедуру проверки, которую устроили им американцы во время вывода боеголовок с Кубы.

Джон Ф. Кеннеди был убит в Далласе еще раньше, в ноябре 1963 года. Карьера обоих закончилась неудачно, но именно этим двоим, таким разным и таким похожим в своем жизнелюбии людям мы обязаны 60 годами относительно мирной и благополучной жизни на Земле.

Василий Жарков