Основатель холдинга «Молвест», депутат Госдумы Аркадий Пономарев – о ситуации в молочной отрасли и АПК в целом

К осени 2022 года агропромышленный комплекс России подошел в устойчивом состоянии: сказалась работа по обеспечению продовольственной безопасности, а также накопленные запасы. Но провал импортозамещения во многих смежных отраслях делает отдельные направления АПК уязвимыми в перспективе года или двух. О том, какое влияние санкции оказали на отрасль, как это сказывается на ценах на полках и почему покупательская способность пока не изменилась, рассказал основатель молочного холдинга «Молвест», депутат Госдумы Аркадий Пономарев.

— Насколько сильно на молочной отрасли и российском АПК в целом отразились политические события 2022 года?

— В целом отрасль чувствует себя устойчиво – проблема продовольственной безопасности была решена. В Воронежской области молочное животноводство развивалось особенно успешно: мы третьи в стране по валовому надою, имеем высокую продуктивность стада, выше, чем средний показатель по России (5685 кг на корову в 2021 году при 4988 кг в целом по стране). Другие отрасли АПК тоже работают стабильно. Какое-то время мы можем быть спокойны. Но этот период небольшой.

За последние 10-15 лет отрасль получила хороший запас технологических компетенций. Но после введения санкций мы столкнулись с проблемой технического обеспечения АПК. Есть запас материальных средств, какое-то время он будет поддерживать агропромышленный комплекс на нынешнем уровне. Но сейчас в стране не производится необходимая техника: определенные тракторы, комбайны, оборудование для переработки, ряд компонентов для кормов животных. Смежные с АПК отрасли (например, сельскохозяйственное машиностроение) не делают необходимую базу технического и технологического обеспечения. Также высока импортозависимость от упаковочных материалов.

Мы слышим заявления, что какие-то проблемы решены, но это не так. Например, из 20-25 наименований картона, которые производились до кризиса, сейчас мы можем выпускать три-четыре. Хотя есть древесина, есть целлюлозно-бумажная промышленность. Нет определенных материалов, которые должны применяться на производстве согласно ГОСТ.

— Можно ли решить проблемы параллельным импортом?

— Сейчас они так отчасти и решаются. Но невозможно скупать все нужные запчасти за рубежом, приезжая туда с деньгами в кармане. Это становится все сложнее. Возможности по параллельному импорту постоянно меняются.

Важен и вопрос цены. Например, частичную поставку упаковочного материала из дружественных стран мы наладили. Но из-за созданного дефицита и удорожания логистических схем мы получаем удорожание продукта, которое сказывается и на ценах на полке.

— Как эти проблемы можно решить?

— Нужна структурная перестройка экономики. Сейчас Министерство промышленности и торговли России объединяет большое количество отраслей. И каким бы компетентным ни был руководитель, системно объединить и выстроить работу по множеству конкретных направлений невозможно. Тем более по тем направлениям, которые не кажутся первоочередными. Мы видим состояние дел в авиастроении, автомобильной отрасли. И понимаем, что картон для упаковки молока – далеко не приоритет, и когда вопрос будет решен – непонятно.

Запретили ввоз и определенных продуктовых ингредиентов. В этом направлении импортозамещения нет: не можем ни купить, ни сделать. Сколько это будет продолжаться — неизвестно. Полагаю, что уже в следующем году мы будем более остро ощущать результат санкций и отсутствие тех вещей, которые мы должны были импортозаместить.

— Существует ли проблема с племенными животными?

— Мы в свое время завезли в Россию достаточное количество племенных животных. Используя этот генетический потенциал, за счет системы племобъединений мы можем какое-то время прожить спокойно. Поставка импортного биоматериала продолжается. Но работа по импортозамещению недостаточна: она ведется в том же темпе, что и до начала специальной военной операции.

— Снизилась ли покупательская способность населения?

— В связи с низким курсом доллара и евро и с государственным регулированием, которые привели к невозможности вывоза зерна в прежних объемах, цены стабилизировались. Но молочная отрасль никогда не была драйвером роста цен: она достаточно конкурентная. Раньше в ней было два крупных иностранных игрока, теперь многие им наступают на пятки, а всего крупных компаний около 50. Для сравнения: на российском сахарном рынке пять крупных игроков, на зерновом крупных тоже немного. При такой конкуренции в молочной отрасли монопольное повышение цен невозможно. Если рост цен на полках и происходит, то по объективным причинам. Например, в октябре начали расти курсы валют, и теперь нельзя сказать, что нет предпосылок для роста цен. Нужна стабильность курса.

Покупательская способность населения ухудшилась ненамного, на уровень погрешности. Государство поддерживает семьи мобилизованных, предоставляет выплаты. Больше изменилось покупательское поведение: люди стали оптимизировать свое питание – например, меньше посещать фуд-корты. Но это связано не с падением дохода, а с эмоциональной составляющей. (Прим.: по официальным данным Росстата, траты жителей Воронежской области в розничных магазинах в 2022 году снизились на 8%, хотя уровень заработной платы жителя области снизился на менее чем 2%.)

— Нужны ли новые меры поддержки от государства?

— В АПК есть неплохие действующие инструменты поддержки. Льготное кредитование хорошо работает с учетом длинного производственного цикла в сельском хозяйстве. Поддержка в форме субсидий на литр молока имеется, компенсация прямых понесенных затрат при строительстве – тоже. На эти направления бюджетные средства пока выделяются в прежнем объеме. А вот механизмы можно и нужно улучшать.

— Возможно ли сохранить прежний объем экспорта продукции российского АПК?

— При курсе доллара, например, 55 рублей тема экспорта становится очень слабой. Зато растут возможности по импорту оборудования — правда, его негде взять. Доля агропромышленного комплекса в общем объеме российского экспорта хоть и существенная, но не главная. При этом закрывать экспорт категорически нельзя: по нему мы определяем наш уровень развития.

Но для экспорта необходимо решить вопрос импортозамещения. Для этого нужна подготовка соответствующих программ по конкретным отраслям. Например, возьмем компоненты, необходимые для производства детского питания. В программе по данному направлению необходимо прописать, какие компоненты сейчас завозятся в наибольших объемах и на сколько мы эти объемы каждый год должны снижать — не за счет уменьшения производства, а именно благодаря импортозамещению. А если российский товар мы затем сможем отправить на экспорт, это будет означать, что вопрос решен, компетенции получены и можно развиваться дальше.

— Не сворачивается ли реализация проектов в молочной отрасли?

— Я не знаю о случаях остановки, связанных со специальной военной операцией. При сегодняшних запасах и мерах поддержки вряд ли проекты будут закрываться — скорее кто-то может не начать новый.

Пока в отрасли ситуация контролируемая, но долго это продолжаться не может. И если еще полгода вместо импортозамещения мы будем только о нем разговаривать, последствия наступят уже через год-два. И тогда затраты будут намного большими.