Способен ли день ужасов затмить ужас дня

У россиян в нынешнем году вырос интерес к костюмам и атрибутам для Хэллоуина, но снизилось желание бронировать участие в соответствующих программах ресторанов. «В этот раз Хэллоуин специально можно не отмечать — такое ощущение, что он уже несколько месяцев продолжается непрерывно»,— горько шутят в соцсетях в конце октября, намекая на военно-политический кризис. Впрочем, и на его фоне хватает анонсов тематических мероприятий — так, в петербургском парке имени Бабушкина «самый мистический праздник года» ждет «всех любителей хоррора, красочных карнавалов, музыки и веселья». Комментаторы, как обычно, не остаются равнодушными: кто-то клеймит «поклонников американского шабаша», кто-то возмущается, что на него находятся силы «во время военных действий». Но мотивы осеннего карнавала нечисти на фоне собранного урожая успели стать привычными для жителей больших российских городов. Знаки его различимы в сетевой продуктовой лавке за углом, в соседнем ресторанчике и даже на онлайн-распродажах. Корреспондент “Ъ” Мария Башмакова разбиралась, откуда тыква растет.

Хэллоуин традиционно отмечается с 30 на 31 октября, в канун католического Дня Всех Святых (сейчас празднующие в меньшей степени отождествляют себя с какой-либо религиозной традицией, поэтому отмечают нередко и с 29 на 30, и с 31 на 1 ноября, но это, мягко говоря, неверно).

Хэллоуин происходит от древнего сезонного праздника кельтов, связанного с окончанием сбора урожая.

Жившие на землях Северной Франции, Ирландии, Англии, Шотландии и Уэльса кельты с наступлением холодов отмечали большой общинный праздник Самайн. Это слово в ирландском и гэльском языках, этимологически восходящее к словосочетанию «конец лета», означает также месяц ноябрь. Обряды Самайна помогали людям почувствовать связь с прошлым: кельты верили, что накануне Самайна мертвые поднимаются из могил, а души предков и демоны отправляются скитаться по земле. Поскольку духам ведомы тайны грядущего, друиды верили в пророчества гаданий в ночь Самайна. Чтобы отпугнуть нежеланных гостей с того света, кельты сами рядились в обличье нечистой силы.

Будучи по происхождению сезонным праздником, Хэллоуин унаследовал многое от римского праздника урожая и ранних католических обрядов. Смешение традиций в итоге породило тот праздник, который отмечается как в современной Америке и Европе, так и в России,— в адаптированном виде. Сегодня в центре праздника прежде всего карнавал, на котором принято рядиться в образы всевозможной нечисти, «играть в смерть» и гадать, всматриваясь в пламя фонаря-тыквы. Дети в странах, где закрепилась традиция Хэллоуина, обходят соседские дома с шуточным требованием сладостей. Во многих странах и сообществах Хэллоуин не проникает, впрочем, глубже дизайна витрин и распродажи детских тематических масок и костюмов китайского производства.

«Сладости или гадости!»

Говорят, что папа Григорий I (понтифик с 590 по 604 год), распространяя христианство по землям бывшей Западной Римской империи и ее окрестностям, проявил дальновидность, позволив язычникам сохранить свои ритуалы, «осознать заблуждения». Следуя этому принципу, церковь попыталась, в частности, создать гибрид кельтского Самайна и Дня Всех Святых, отмечаемого в конце октября. «День Всех Святых был установлен 1 ноября папой римским Григорием III (понтифик в 731–741 годах.— “Ъ”) в VIII веке, до этого он отмечался в мае,— говорит Станислав Панин, кандидат философских наук, религиовед и исследователь эзотеризма.— В то же время в начале ноября в Британии и Ирландии отмечался традиционный праздник Самайн, который считался началом нового года, и в итоге позже они слились».

В британской английской средневековой традиции День Всех Святых был известен как All Hallows, ему предшествовала ночь, которую называли All Hallows` Eve (канун Дня Всех Святых), впоследствии она стала произноситься как Halloween.

Церковь фактически вдохнула новую жизнь в старый обычай поминать мертвых накануне 1 ноября и узаконила старинные кельтские обряды ряженья, шествия ряженых и костры.

Так, именно церковь создала обычай, согласно которому в канун Дня Всех Святых ряженые — чаще дети — ходили по домам с требованием «Сладости или гадости!»: выпрашивали угощение или монеты, а в случае отказа от пожертвования могли устроить хозяину неприятности, более или менее мелкие. Современные дети в Англии и Америке, обходя соседние дома на Хэллоуин, воспроизводят именно эту традицию. Исторически ряженые пели песенки или рассказывали страшные истории за награду. В Средние века в канун Дня Всех Святых от дома к дому ходили и бедняки — в таком контексте праздник Hallowmas упоминается у Шекспира в «Двух веронцах».

Духовенство побуждало верующих поминать усопших молитвами, а не жертвоприношениями. Тогда же возникла традиция печь специальные булочки — «хлеб для усопших», который раздавали беднякам. В День Всех Святых храмы в континентальной Европе и на Британских островах выставляли для поклонения мощи своих покровителей. Бедные церкви устраивали процессии из прихожан, ряженных святыми, ангелами, демонами. Так через христианство ряженье перекочевало в Хэллоуин.

Христианство предложило собственную трактовку феномена жизни после смерти, но не исключило потребности в общении с мертвыми. В итоге в Средние века в Европе получил распространение полуязыческий-полукатолический День Всех Святых с разжиганием костров, гаданиями, «хлебом для усопших» и суевериями. На заре колонизации Америки празднества конца октября — начала ноября существовали в виде торжеств Дня Всех Святых.

В США Хэллоуин попал вместе с ирландскими иммигрантами, объясняет Станислав Панин, а в современном виде окончательно оформился в 1930-е годы во время Великой депрессии: «Хэллоуин воспринимался как возможность выпустить пар общественно приемлемым способом. Главным элементом праздника в начале XX века были хулиганские розыгрыши, организуемые молодежью. Они носили хаотичный и зачастую опасный характер, который усугубился с распространением подростковых банд во время Великой депрессии. В попытке справиться с этим в некоторых городах начали проводить более организованные празднования, что и дало начало современной версии Хэллоуина, которая постепенно проникла в другие страны».

В России Хэллоуин стал распространяться после распада Советского Союза вместе с другими элементами американской культуры, говорит Станислав Панин:

«Росту его популярности способствовали зарубежный кинематограф, компьютерные игры и глобализация современной культуры, когда в США могут праздновать восточный Новый год, а, например, в Корее — отмечать Хэллоуин».

В самой Америке к Хэллоуину долгое время относились настороженно: там было слишком много пуритан, осуждавших шумное языческое веселье. Но во второй половине XIX столетия в США хлынули бедные шотландцы и ирландцы, которые привезли в Новый Свет свои традиции. Так, Хэллоуин стал частью американской культуры, а благодаря Голливуду этот праздник начали отмечать по всему миру. «Дело тут не столько в поп-культуре, сколько в желании человека сделать смерть забавной и нестрашной и в конце концов ее победить»,— считает господин Панин.

«К нам Хэллоуин пришел в 1990-е годы,— соглашается Михаил Лурье, кандидат искусствоведения, доцент факультета антропологии Европейского университета в Санкт-Петербурге.— В российском обществе нет единого отношения к этому празднику. Многие люди его не празднуют — не привыкли. Но огромное количество людей в России с удовольствием потребляет хэллоуинскую продукцию, устраивает вечеринки, вырезает с детьми тыквы и смотрит мультфильмы Тима Бёртона. В том, что кому-то в нашей стране этот праздник не нравится, тоже нет ничего удивительного. Идея отрицания чужеродного влияния, восприятия всего западного для России как вредоносного очень стара и сейчас для тех, кто ее разделяет, актуальна как никогда. Хэллоуин вполне ожидаемо попадает под горячую руку традиционалистов».

Ведьмины пальцы

Петербурженка Марина считает себя человеком мнительным, потому испугалась, когда в Хэллоуин на свидании поклонник подарил ей куклу-ведьму. Даритель преподнес ее от чистого сердца, но осадок остался. Жутковатый подарок Марина выбросила, а о Хэллоуине вспомнила через год: на этот раз мужчина, с которым она списалась на сайте знакомств, оказался сумасшедшим. Это укрепило женщину в мысли не ждать от Хэллоуина ничего хорошего.

В комментариях под сетевыми анонсами предстоящего Хэллоуина в Петербурге скепсис порой перерастает в резкое негодование. «Вы посмотрите, как люди уродуют себя на этот "праздник",— возмущается одна из пользователей.— Что они празднуют? Торжество смерти? Видимо, да. Так зачем к этому детей приучать?» Другая ее единомышленница призывает правоохранительные органы на борьбу со злыми силами: «Это сейчас уместно. Интересно, кто дал "добро" на этот шабаш. Ау, правоохранительные органы, вы где?! Даже вопросов нет?!» Еще один пользователь рассматривает Хэллоуин с геополитического ракурса и словно вторит широко распространившейся шутке о популярности костюма военкома на предстоящем карнавале ужасов: «Пропаганда америкосовских праздников. Ничего святого у организаторов нет, все ради денег, да еще общегородской... Надеюсь, кто-нибудь им спалит хату. И военкоматовским там тоже не мешало бы на входе постоять, по-любому найдутся тыквы на мобилизацию, заодно и мозги им проветрят».

Верующие пользователи «ВКонтакте» обычно строго предупреждают своих друзей, что не отмечают «бесовский холуин», противный сердцу христианина.

Впрочем, менее религиозные люди к Хэллоуину относятся нейтрально, а если в семье есть маленькие дети или подростки, то и с симпатией. В таком случае осенний праздник становится поводом для веселого карнавала, пусть даже в семейном кругу, и семейного ужина с тыквой.

Опыт жизни в Великобритании или Соединенных Штатах тоже влияет на лояльность к празднику, по-прежнему популярному в этих странах. Петербуржцу Александру 51 год, из них 27 лет он прожил в Великобритании. Он доктор математических наук, вернулся в Петербург из Англии в 2020-м, еще не привык к отечественным реалиям и даже удивился, что в России есть Хэллоуин. «В Англии Хэллоуин весьма органичен — это естественное продолжение многих английских черт характера,— вспоминает он.— Повсеместное выставление в окнах светящихся рож, вырезанных из тыкв, страсть к украшательству и переодеваниям, часто своеобразный юмор. Один мой лондонский друг вырезал вместе с детьми тематическую тыкву, живописующую ужасы грядущего "Брексита" (когда это было актуально). А на моей улице каждый год возникало привидение, сделанное из обычного садового куста и простыни».

Ольга Черненко, 47-летняя инженер из Петербурга, не религиозна. Она не празднует Хэллоуин, но печет «жуткие» печенья «ведьмины пальцы», с удовольствием посещает места, которые со вкусом украшены в жанре и эстетике праздника. Нападки на Хэллоуин расценивает как «проявление ханжества и узколобости». Другая петербурженка, викканка Венера, тоже не празднует Хэллоуин, но ежегодно вырезает фонарь из тыквы. (викка — религиозное учение, одна из наиболее динамично развивающихся форм современного язычества.) Она воспринимает праздник как маскарад и против него ничего не имеет. Сейчас Венера отмечает Самайн, частично воспринятый и адаптированный викканами.

Оскал Джека

Главный символ Хэллоуина — фонарь в виде полой тыквы с вырезанным оскалом, внутрь которой ставится свеча, чтобы добиться эффекта мерцания зловещих огоньков, одновременно парадоксально создающего ощущение уюта.

Ирландцы полагают, что фонарь-тыква — идея их предков. И рассказывают легенду о скупце Джеке, который перехитрил дьявола, а тот в отместку наказал злобного старика и заставил вечно скитаться по земле с фонарем из выдолбленной репы, внутри которой горит уголек из адского пекла. Когда ирландские иммигранты прибыли в Америку, то удивились размерам растущих там тыкв и тем, как ее удобно использовать в виде фонаря.

Тыква мгновенно вытеснила репу, породив хорошо известный фонарь с кривыми клыками.

«По народным представлениям в Хэллоуин граница между миром людей и миром духов становится особенно зыбкой,— говорит Станислав Панин.— Соответственно, пугающая голова должна была отвадить злых духов от жилища». Но теперь Джек-с-Фонарем — это еще и злодей в киновселенной Marvel.

Викторианцам хотелось усмирить Хэллоуин, сделать его безопасным для детей и приличным для светских гостиных. Им нужен был не пугающий праздник, связанный со смертью или возвращением мертвецов, а веселое развлечение. Они отвергли Хэллоуин как праздник католического происхождения и стали считать его чудаковатым шотландским или старомодным английским мероприятием. Буржуазия викторианских времен не очень хотела признавать принадлежность Хэллоуина к низшим сословиям — тогда Хэллоуин «огламурился» и вошел в детские и дамские журналы вместе с нарядными феями и советами праздничного меню. И постепенно старый европейский праздник из мрачного дня, полного мистики и суеверий, превратился в веселую шалость.

Из зияющей пустоты

В России вокруг Хэллоуина уже давно ведутся споры, а в нынешние непростые времена тем более не ясно, как быть с «чужим» праздником. «Официально Хэллоуин в нашей стране не отмечается,— напомнила “Ъ” председатель комитета Совета федерации по социальной политике Инна Святенко.— В комитет Совета федерации с инициативами запрета этого праздника не обращались, подобных законов не разрабатывается». Тем не менее нельзя сказать, что Джек-тыква оставляет законодателей совсем равнодушными — например, депутат Госдумы Виталий Милонов (ЕР) в 2020 году требовал «не допустить посевной семян зла» в России после того, как узнал о подготовленных к Хэллоуину костюмах коронавируса. Депутат сетует, что Хэллоуин не что иное, как «прославление темных сил, колдовства и смерти».

Политики в регионах тоже не чужды полемике о том, что лучше для общественного блага — праздновать Хэллоуин, игнорировать его или запретить.

«Я считаю, что этот праздник не несет никакого вреда людям и, по сути, является частью развлекательного времяпрепровождения для достаточно небольшой части населения страны,— говорит член Общественной палаты Ленинградской области Владимир Петров.–– Но при существующем количестве запретов в стране и противоречивых оценках происходящих событий внутри общества давать еще один бессмысленный повод для увеличения количества этих противоречий контрпродуктивно. Запрет Хэллоуина пойдет на пользу только участникам политического процесса из числа запретителей и хайпожоров».

«Мы сами выбираем, принимать этот праздник или нет,— оставляет Хэллоуин в частном пространстве депутат заксобрания Петербурга Константин Чебыкин (ЕР). Но тут же озабоченно добавляет: — Празднование Хэллоуина остается событием, прославляющим темную, мрачную и страшную сторону жизни. Воспитание будущих поколений строится на преобладании добра над злом. Только добро позволяет нам сохранять человечность, сострадание, заботу о ближнем, что непременно ведет к развитию полноценного общества. Хотелось бы задать вопрос каждому жителю современной России: почему мы так падки на все иноземное, причем не самое возвышенное? Почему не стремимся возрождать свои добрые традиции? Если мы хотим почтить праздник всех святых, то у нас есть православный праздник — День Всех Святых, его отмечают через неделю после Троицы.

«Русская православная церковь не считает Хэллоуин праздником,— констатирует очевидное заместитель председателя синодального отдела Русской православной церкви по взаимоотношениям с обществом и СМИ Вахтанг Кипшидзе.— Это пустой праздник, орудие в руках коммерсантов, пытающихся эксплуатировать определенные символы и образы, связанные с религиозным или квазирелигиозным мировоззрением, для нас неприемлемым.

Конечно, тут включается страх людей перед смертью, потусторонним миром, но он не имеет отношения к глубокому переживанию конечности человеческой жизни и является просто пугалкой, позволяющей поразвлечься.

Хэллоуин на каком-то этапе своего существования имел отношение к католическому празднованию, но в настоящий момент говорить о связи этого мероприятия с традиционной культурой было бы неправильно. Я не понимаю, как в существующей ситуации, когда перед нашим обществом стоят серьезные вызовы, можно тратить энергию на зияющую пустоту. Не ясно, зачем Хэллоуин нужен любому человеку, будь он христианин или нет». В патриархию не поступало предложений запретить Хэллоуин, говорит господин Кипшидзе, но и поддерживать его, «когда наши военные участвуют в боевых действиях, страна занимается сбором и поддержкой мобилизуемых людей, неуместно».

«Скверная и бесовская действа и игрища»

«Интерес ко всему, что отлично от человеческой природы (как и от своей родной, "домашней" культуры), в целом присущ человеку,— объясняет Михаил Лурье.— Это одно из возможных объяснений тяги к потустороннему, к разного рода мистике и чертовщине». В Хэллоуине, по его мнению, есть важная культурная составляющая — Михаил Лурье обращается, в частности, к теории философа и филолога Михаила Бахтина о карнавале как культурном механизме. «Любому человеческому социуму необходимо — периодически и ненадолго — переворачивать свой мир с ног на голову, выходить за пределы установленного порядка вещей, принятых запретов и предписаний,— говорит господин Лурье.— В христианской культуре это означает возможность и доступность контакта с сущностями, общение с которыми считается запретным и опасным. Хэллоуин и подобные ему праздники вроде русских Святок имели и эту функцию: в эти особые дни инфернальный мир рядом и открыт к взаимодействию».

К современной ситуации это малоприменимо, продолжает Михаил Лурье: «Для современного человека хэллоуинские ведьмы и черти не являются актуальными демонами, и карнавальное поведение не нарушает никаких запретов.

Все эти персонажи сейчас просто часть массовой культуры и развлекательной индустрии.

Сейчас вампиры и ведьмы мало отличаются от диснеевских принцесс по тому, как мы их воспринимаем».

Эксперт подчеркивает соотношение Хэллоуина со Святками: «Обе традиции имеют не только очень много общих форм (ряженье, ритуальные бесчинства, обходы домов и выпрашивание снеди), но и общие ритуальные смыслы, в том числе связь с поминальной традицией». Подозрения, а то и обвинения в бесовщине тоже роднят Хэллоуин со Святками — еще со стародавних времен. «Среди документов светских и церковных властей, особенно в XVII веке, очень много осудительных и запретительных высказываний по поводу святочных гуляний молодежи, ряженья и колядования,— рассказывает господин Лурье.— В грамоте царя Алексея Михайловича от 1648 года предписывается, чтобы "личин на себя не накладывали и кобылок бесовских не наряжали". А в 1684 году патриарх Иоаким специальным указом запрещал в Москве "скверная и бесовская действа и игрища в навечерие Рождества Христова"».

Сказка на ночь

В массовую культуру Хэллоуин вошел не сразу. Вероятно, открыл его для читающей британской публики шотландский поэт Роберт Бёрнс, который в 1785 году в поэме «Хэллоуин» описал этот праздник у шотландских крестьян. Автор уделил основное внимание свадебным гаданиям, принятым в этот день. В итоге, несмотря на потустороннюю тематику, поэма получилась игривой и пользовалась популярностью по обе стороны Атлантики, в том числе среди шотландцев, эмигрировавших в Америку. На протяжении XIX столетия описание Бёрнса стало своего рода сценарием того, как отмечался Хэллоуин в реальности и как изображался в художественной литературе.

В Старом Свете, где родился Хэллоуин, возник и жанр готического романа, в котором встречаются призраки, оживают мертвецы, а грешники продают душу дьяволу.

Пионером жанра выступил английский писатель Гораций Уолпол, автор романа «Замок Отранто» (опубликован в 1764 году). Это произведение стало отправной точкой в истории готической литературы — обширной области беллетристики, которая получила многоплановое и впечатляющее развитие в художественной прозе двух последних столетий и обзавелась собственной галереей культовых авторов: от Эдгара По и Брэма Стокера до Говарда Лавкрафта и Стивена Кинга.

«В 1799 году англичанин Джон Кросс написал пьесу "Хэллоуин, или Замки Этлин и Данбейн",— начинает литературный экскурс кандидат филологических наук Сергей Антонов.— Ирландский писатель и священник Чарльз Роберт Метьюрин знаменит романом "Мельмот Скиталец", но он также автор рассказа "Замок Лейкслип": слово "Хэллоуин" в нем не упоминается, но разворачивается эта мрачная история о колдовстве и проклятии 31 октября. Первое, как считается, упоминание Хэллоуина в художественной прозе — рассказ американского педагога, историка и поэта Натана Ковингтона Брукса "Клара Лоусон, или Сельский гардероб" (1836). Сюжетно он отчасти напоминает "Легенду о Сонной лощине" Вашингтона Ирвинга, время действия которой "золотая осень" (в известной экранизации Тима Бёртона среди прочих готических элементов, добавленных режиссером, фигурирует Всадник без головы с огненной тыквой в руке). В мистическом рассказе Джулиана Готорна "Тайна Кена" события начинаются в ночь на 31 октября, и из реплик героев становится понятно, что американцами второй половины XIX века Хэллоуин воспринимался еще как пришлое и сравнительно новое культурное явление. ХХ век привнес в хэллоуинскую копилку немало новых текстов: о нем писали Джеймс Джойс, Говард Лавкрафт, Агата Кристи, Айзек Азимов, не говоря уж о Рэе Брэдбери, у которого с этим мрачным временем года связаны сюжеты романов "Канун Всех Святых" и "Надвигается беда"». В киноиндустрии существует особое направление фильмов ужасов, посвященных Хэллоуину, например хоррор-франшиза, стартовавшая в 1978 году легендарным фильмом Джона Карпентера. Впрочем, хэллоуинские кинострашилки и мультики бывают и милыми.

«Ужасы хорошо работают»

«Согласно статистике книготорговой сети "Читай-город", за девять месяцев 2022 года продано свыше 600 тыс. экземпляров книг издательства "Эксмо", которые относятся к жанру "триллер, хоррор",— говорят в пресс-службе издательской группы "Эксмо-АСТ".— Эту нишу можно назвать одной из самых популярных, она уступает только классике, фантастике, детективам, комиксам. Ужасы, триллеры и детективы пользуются стабильным спросом, который, как и вся художественная литература, зависит от сезонности. Этот год не исключение: в летние месяцы наблюдался определенный спад продаж, осенью началось оживление».

«Ужасы хорошо работают и пользуются популярностью как проекции общественных фобий,— полагает специалист по антропологии чтения Михаил Алексеевский, кандидат филологических наук.— Грубо говоря, они позволяют озвучивать и осмыслять то, чего общество подсознательно боится, но часто не может проговаривать (страх новых технологий, страх ядерной войны, страхи перед эпидемиями, страх перед инородцами и т. п.). Как бы несерьезный жанр ужасов позволяет эти болезненные темы открыто проговаривать и прорабатывать.

Наибольшей популярностью ужасы пользуются среди молодежи, где они работают и как развлечение, и как прорабатывание поведенческих сценариев в экстремальных условиях».

Есть мнение, говорит Михаил Алексеевский, что ужасы прежде всего популярны в стабильных обществах со спокойной буржуазной жизнью: в таких обществах ужасы востребованы как эмоциональная встряска, возможность пощекотать нервы, но при этом столкнуться с сильными эмоциями, оставаясь в безопасности (в кинозале или с книгой в руке): «Один из мощных психотерапевтических эффектов в том, что ты, на какое-то время погрузившись в мир ужаса, потом с удвоенной радостью возвращаешься в свою обычную жизнь и начинаешь вдвойне получать от нее удовольствие, потому что там тебя не захватывают инопланетяне и не мучают маньяки».

Но иногда, чтобы отвлечься от настоящего мира ужаса, бывает достаточно просто выключить новости. Хотя бы и ради того, чтобы в канун ночи на 31 октября вырезать фонарик из тыквы.