Как домашние животные переносят спецоперацию

Начало спецоперации в феврале и частичной мобилизации в сентябре изменили привычную жизнь не только россиян, но и их домашних животных. В зоне боевых действий многие были вынуждены покинуть дома — и часто животным приходилось остаться. В тылу владельцы столкнулись с проблемами другого порядка, от решения которых, впрочем, тоже может зависеть судьба питомцев — от исчезновения необходимых кормов до оформления документов на перевозку в самолете или поиска передержки при отправке хозяина в действующую армию. Спасать своих зверей были готовы не все — и часть питомцев попросту оказалась на улице. Накануне отмечаемого во многих странах 30 ноября Всемирного дня домашних животных (World Pets Day) корреспондент «Ъ» Мария Башмакова изучила, как питомцы и их владельцы переживают военно-политический кризис, и пришла к выводу, что легкомысленное отношение к любимцам люди проявляли и прежде, а события этого года поставили их перед необходимостью определить свои приоритеты.

Пожилую кошку Маню из Петербурга спецоперация ударила по больному: в марте в магазинах пропал паштет ProPlan — единственное диетическое питание, доступное ей по медицинским показаниям. Маня чуть не умерла. С исчезновением с российского рынка многих импортных кормов, как специфических, так и ординарных, в начале спецоперации столкнулись многие владельцы домашних животных.

— За последние полгода поменялись цены на некоторые лекарственные препараты,— говорит ветеринарный врач-терапевт, эндокринолог Ветеринарной клиники Сотникова Ольга Смирнова.— Сильно выросли цены на корма для больных животных — по отзывам клиентов, в 2–3 раза. Повседневные корма подорожали в 1,5–2 раза.

Но если с этим ударом в основном справились, то пережить мобилизацию владельцев питомцам оказалось сложнее. Москвичка Фатима Газанова работает пиар-директором, а восемь лет назад открыла небольшой приют для кошек. Он существует на личные средства активистки и помощь подписчиков.

Фатима говорит, что с начала СВО, и особенно после объявления мобилизации, выросло количество звонков от горожан. Звонили и мужчины, и женщины — хотели отдать питомца. Причины объясняли в основном отъездом.

— Я советовала обратиться в приюты, которые готовы взять питомца за деньги, мне отвечали: «Слишком дорого! Я платить не готов!» — рассказывает Фатима.— Пришлось писать объявление: «Подбираем только животных, найденных на улице, у хозяев не берем».

Молодой мужчина донимал зоозащитницу звонками, угрожал, что усыпит или выбросит котов, если их не возьмут в приют. Фатима понимала, что это манипуляция, но помогла найти котам новых хозяев: их взяла подписчица приюта. Владелец уверял, что пытался пристроить питомцев через Avito,— безрезультатно. Доски объявлений переполнены, животных не берут — ни породистых, ни дворняг.

Мы везем с собой кота

Тем, кто, уезжая, предпочитает взять животное с собой, в Telegram готов помочь целый чат ветеринарных врачей из разных стран: вывоз питомца почти во всех случаях — задача нетривиальная.

В октябре ресурс «Зоомонитор» зафиксировал рост интернет-запросов на собачьи переноски для авиапутешествий. Только после 21 сентября, по данным Forbes, из страны выехали более 700 тыс. россиян, в том числе с домашними животными. В связи с этим в середине осени в некоторых городах интерес к транспортным боксам для перевозки питомцев в самолетах значительно превысил сентябрьские запросы. Спрос на эту категорию товаров в отдельных регионах — например, в Нижнем Новгороде, Калининграде и Красноярске — увеличился в несколько раз. «Покупатели стали чаще, чем в прошлом году, заказывать аксессуары для своих питомцев: транспортировки и переноски (+199%), шлейки и ошейники (+178%)»,— сообщил «Яндекс Маркет».

Но для вывоза животного нужна далеко не только переноска. В первую очередь стоит обратиться к правилам таможенного и ветеринарного контроля страны въезда. В некоторых странах есть ограничения на ввоз определенных животных — например, ряда пород собак. В Израиль, в частности, запрещено ввозить бультерьеров и ротвейлеров. В большинстве стран запрещен ввоз собак, кошек и прочих домашних животных, не вакцинированных против бешенства и других инфекций сертифицированными там препаратами.

В ряде стран, в том числе в Евросоюзе, существует требование обязательного чипирования питомцев. При этом дата последней вакцинации не должна предшествовать дате вживления чипа. Данные о чипировании, вакцинации и обработке от паразитов вносятся клиникой в ветеринарный паспорт международного образца. В некоторых странах для пересечения границы животному необходим еще и тест на антитела к вирусу бешенства, который делают только сертифицированные лаборатории.

За последние полгода ветеринарные клиники и аптеки заметно пострадали в результате санкций и связанных с ними нарушений логистических цепочек; это прямо отразилось на поставках и ценах.

Когда объявленная осенью частичная мобилизация заставила некоторых граждан задуматься об отъезде из страны, тем из них, у кого были домашние животные, потребовалось срочно оформить необходимые для этого документы. И в клиниках они внезапно оказывались лицом к лицу с проблемой, с которой многие любители кошек и собак столкнулись еще полгода назад.

— Вот уже полгода в России большая проблема с вакцинами для животных,— говорит главный врач сети клиник «Элвет», эксперт общественного совета при правительстве Санкт-Петербурга по вопросам обращения с домашними животными Анна Кондратьева.— Особенно пострадали кошки: для них вакцин почти никаких нет. Сейчас существует два канала поставки: от официальных поставщиков (они поступают поштучно, мы формируем списки желающих их получить) и через серый рынок. За качество вакцин, полученных неофициально, мы не можем поручиться. У животного при введении такой вакцины могут возникнуть проблемы и со здоровьем, и с оформлением документов. В ряд стран кроме вакцинации требуется тест на антитела к вирусу бешенства: раньше из Петербурга отправляли пробы в лабораторию в Хельсинки, сейчас это очень сложно, приходится пробы передавать через знакомых. В 2,5 раза выросли цены не только на вакцины, но и на анализы, диагностические исследования из-за подорожания расходных материалов. В середине ноября комплексная вакцина в Петербурге стоила 2,5 тыс. руб. До начала СВО — около 400 руб.

— Сегодня в наших клиниках есть необходимые вакцины для животных, одобренные за рубежом,— успокаивает Ольга Смирнова из Ветклиники Сотникова.— Услуга по вакцинации и оформлению паспорта — 2 тыс. руб.

Тем не менее до недавнего времени хозяева записывались в очередь на вакцинацию, дегельминтизацию и чипирование животных. Чипов, по словам госпожи Кондратьевой, также не хватает — они производятся за рубежом.

После вакцинации и тестирования на бешенство владелец за три дня до вылета должен получить справку государственной ветеринарной станции, необходимую для пересечения животным таможенной границы.

Только после исполнения всех этих медицинских формальностей встает вопрос непосредственно о транспортировке. Большинство европейских сухопутных границ к концу осени оказались закрыты для россиян и их питомцев. Авиапассажиру с четвероногим спутником необходимо позвонить в компанию, которую он выбрал для перелета, и уточнить ее правила перевоза животных. Обычно в самолете животных перевозят, в зависимости от их размера и веса, либо в салоне рядом с владельцем, либо в багажном отсеке. Вопреки распространенным опасениям, оба варианта животные переносят спокойно, если их правильно подготовить: ограничить в еде, дать антистрессовые препараты.

Впрочем, число мест для перевозки животных на рейсе, как правило, ограничено. Для некоторых видов собак и кошек перелеты в багажном отделении все же не рекомендованы ветеринарами, а в кабину питомцы могут не попасть по критериям размера. Для определенных видов животных полный запрет к перевозке устанавливает компания — например, «Аэрофлот» не принимает к перевозкам ни в ручной клади, ни в багаже черепах, змей и морских свинок. Их теоретически можно доставить в другую страну несопровождаемым багажом — подобные услуги до начала военно-политического кризиса предоставляли экспедиторские компании, но сейчас решить такую задачу стало гораздо сложнее.

Билет для Луны

Восемь лет назад полосатый питерский кот жил на улице. К моменту встречи с будущей хозяйкой у него был сломан хвост, порвано ухо и потеряна часть зубов, людей он на всякий случай сторонился. И вряд ли думал, что встретит сердобольную женщину, которая возьмет его домой. Вместе с домом кот обрел имя — Попски, заботу, страницу в Instagram (социальная сеть принадлежит признанной в РФ экстремистской и запрещенной компании Meta) и полы с подогревом, чтобы не мерз. Хозяйке Асе 37 лет, она архитектор и реставратор мебели. После начала частичной мобилизации она покинула Петербург и улетела в Белград — вслед за своим молодым человеком, покинувшим страну в конце сентября.

— Я примерно месяц закрывала мастерскую и готовила кота к переезду,— вспоминает Ася.— Кот должен был ехать с нами. Но не было билетов на самолет до января. Мои родители живут в другом городе, но согласились взять Попски. Его перевозка в Сербию по земле предполагала бешеные тысячи и поездку на машине длиной в пару недель. Это и для него, и для меня было бы мучительно, потому что он и десяти минут не просидит в переноске. Думала, что с котом придется расстаться, и решала, ехать ли вообще. Ведь он мой кот. Мы с подругой узнали, можно ли сделать спецборт для животных. Оказалось, что при желании — очень даже.

В итоге кота Попски и его Асю выручили друзья: купили билет на нужный рейс. С перелетом, объясняет Ася, такая схема: когда пассажир с котом покупает билет себе, должен узнать, есть ли на рейсе место и для кота. Друзья и сама Ася звонили в Air Serbia каждый день по несколько раз. Весь лимит на животных постоянно выбирался, но в один прекрасный день кто-то, видимо, сдал билет на кота — и им удалось купить место. Получив билеты, женщина отправилась за справкой в городскую ветстанцию и в итоге получила посадочный талон. Это было сложно и недешево: за прививки и чип Ася заплатила около 5 тыс. руб.

«Билет на рейс для кота стоил около €100, справки в горветстанции бесплатно, обработка от паразитов — около 1000 руб.»,— подсчитывает Ася.

На сайте компании есть правила перевозки животных: питомцу должно быть не менее 12 недель; вес переноски и животного вместе — не более 8 кг; разрешена одна переноска на пассажира, ее максимальные размеры не должны превышать 40 x 30 x 24 см.

— В салоне переноска стояла под впередистоящим креслом,— говорит Ася.— Перелет кот перенес стоически. А в Белграде возникла серьезная проблема: человеку с питомцем неохотно сдают жилье: «Кот может быть проблемой», «Никаких котов, удачи», «Кошки в Сербии живут снаружи».

Жилье для Попски в итоге все же нашлось. Другому петербуржцу — Александру — пришлось встречать свою питомицу в Белграде. Александр — сценарист в компании, производящей компьютерные игры. В августе вместе с женой и сыном улетел из Петербурга в Сербию — там его ждала новая работа:

— Если бы такое предложение поступило тремя годами раньше, мы бы тоже поехали, потому что это интересно,— говорит Александр.— Другое дело, что общая ситуация в стране сказалась на скорости принятия решения. Вариант с отъездом появился внезапно, и решать надо было быстро. Кошка Луна давно стала частью семьи, но решение ее перевозить приняли не сразу. Прикидывали, у кого можно оставить ее на передержку, если вывезти не удастся. При этом было понятно, что едем надолго.

Ветеринарного паспорта у Луны не было. На сборы у семьи был месяц. За это время с прививками помогли знакомые ветеринары — сделали все, кроме бешенства: вакцина в Петербурге закончилась. К вылету с документами на Луну не успевали.

— Мы релоцировались при серьезной поддержке компании, в которой я работаю,— рассказывает Александр.— Договорились, что кошку заберет коллега, прибывающий следующим чартерным рейсом. Бросили клич: возьмите на передержку! Нашлась добрая девушка, которая приютила кошку на месяц. Я закупил на этот срок корм, новую переноску и написал подробную инструкцию, какие нужно получить бумаги для выезда. Через три недели Луна воссоединилась с нами. Она летела за счет компании. У нас было два чартера: на одном собрали всех кошатников, на другом собаководов. В Белграде мы из-за кошки упустили несколько перспективных вариантов съемных квартир. Пока искали квартиру, жили в гостинице, в том числе неделю — с Луной. Консьерж просил сажать ее в переноску во время уборки номера.

Иногда перевозка животного обходится дороже релокации человека. Когда началась СВО, петербуржец Иван (имя изменено) с женой был в Европе. Супруги решили не возвращаться на родину и забрать из Петербурга кота.

— Turkish Airlines в конце мая давали место на кота только в бизнесе,— вспоминает петербуржец Иван.— На тот момент бизнес-класс из Петербурга в Берлин через Стамбул в одну сторону стоил €3 тыс. В ноябре уже €4 тыс. Через интернет нашли перевозчика, который сделал в Минске pet-hub: привозил туда из Петербурга и Москвы домашних животных на машине с номерами РФ, там оформлял им «белорусское гражданство» за пару суток, а дальше развозил на машине уже с польскими номерами по заказанным маршрутам через Польшу в Европу.

Передержка в Минске и получение «белорусского гражданства» заняли двое суток.

Транспортировка пожилого питомца обошлась супругам в €500. Насколько все понравилось коту, сказать сложно, но сейчас переноска непригодна для дальнейшего использования.

Не менее впечатляющим оказалось путешествие на новое место жительства у кота и собаки фотографа Николая. В июне они с хозяевами уехали из Петербурга в Алматы. Кот Федор всю дорогу ехал в переноске. Собака Джеки до этого часто ездила с хозяевами на машине. Поездка в Казахстан заняла почти неделю. Сбор документов для питомцев хозяев не затруднил — у них уже имелись паспорта, чипы и прививки. Перед отъездом потребовалось оформить справку у государственного ветеринара — ее взяли в Оренбурге, перед пересечением границы, но документы не понадобились.

— На российской границе на наши слова о животных в машине махнули рукой, смотреть не стали,— вспоминает Николай.— Так же отреагировали пограничники Казахстана. Моя знакомая вывозила кота на машине в Эстонию и буквально заставила пограничников сделать отметку о том, что питомец легально пересек границу. Проблема была скорее в том, что мало кто хочет пускать постояльцев с питомцами. Собаку не очень спрячешь, она в съемную квартиру заезжала официально, а кота мы проносили контрабандой: Федор, как опытный партизан, не мяукал.

Жена Сергея, предпринимателя из Петербурга, вывезла девять кошек. Она уехала на поезде из Петербурга во Владикавказ, выкупив купе.

Оттуда с животными добралась до Верхнего Ларса на арендованном автобусе. На грузинской границе количество кошек вызвало подозрения — растаможка девяти беспородных кошек заняла сутки и обошлась примерно в $200.

«Просьб от мобилизованных практически нет»

Соглашаются нести тяготы, связанные с вывоза питомца, далеко не все. Да и расставание необязательно связано с переездом в другую страну: дальнейшая судьба домашнего животного может оказаться под вопросом, когда на военную службу призывают его основного владельца или когда семье хозяев приходится экстренно покидать территорию, подвергающуюся опасности из-за близости к зоне боевых действий.

— Брошенных животных очень много, а с началом СВО стало еще больше,— говорит директор международного благотворительного фонда помощи животным «Дарящие надежду» Светлана Сафонова.— Многие, уезжая, взяли животных с собой. А кто-то просит приюты, фонды, клиники забрать питомцев перед отъездом из страны, часто оказывают давление (речь, как правило, об угрозах эвтаназией животного.— “Ъ”). Мы с подобными просьбами сталкиваемся все 12 лет, что мы существуем. Но во время социальных и политических катаклизмов (пандемия, СВО) люди чаще бросают питомцев. С начала СВО в Россию стали привозить животных из Донбасса, потом объявили частичную мобилизацию — началась вторая волна брошенных животных, а с отъездом за границу — третья.

Руководитель благотворительного фонда помощи безнадзорным животным «Альма» Евгения Иконникова также не готова связывать количество брошенных животных только с военно-политической обстановкой: по ее мнению, мобилизация дала рост на уровне 5%

— С сентября этого года многие люди уезжают за границу семьями,— говорит Евгения.— До этого большинство из них говорили, что собака — это член семьи. Но брать животных с собой готовы не все, многие обзванивают приюты или просто оставляют собак на улице. Узнав, что мы не можем взять животное, возмущаются: «А зачем вы вообще существуете?»

Жизнь приютов вообще сопряжена с рисками, связанными с разницей отношения к животным у активистов-зоозащитников и у их менее эмпатичных сограждан. На минувшей неделе в Брянске в результате поджога сгорел небольшой частный приют для животных, погибли десятки кошек и две собаки. До пожара живущие по соседству люди жаловались на шум.

По словам Евгении Иконниковой, сейчас в приюты чаще обращаются уезжающие за границу:

— Просьб от мобилизованных у нас практически нет. Мне звонил только один мужчина — ему некому было оставить пса. Но основная причина роста числа брошенных животных — не в мобилизации. Бросают на улицу и подкидывают в приюты животных люди, которые никуда не уходят и не уезжают.

В фонде «Альма» два приюта. В одном 79 собак и 17 кошек. В другом, для старых животных, 67 собак. Сотрудники находят хозяев для 100–120 собак в год. Животных забирают по звонку граждан с улицы (когда есть места). Часто брошенных собак привязывают к дереву у ворот приюта. Иногда перекидывают и через забор. Коробки со щенками и котятами ставят у ворот. Просьб взять собаку по 20–30 в день. С каждым годом желающих избавиться от своего животного все больше.

Сотрудники приютов и ветклиник говорят: бросают и приютских животных, и породистых. Осень, по их словам, всегда была временем, когда люди активно подкидывают животных или приносят на усыпление.

В петербургском котокафе «Республика кошек» раньше в месяц пристраивали 70–100 котов — сейчас это число упало до нуля.

Некоторые приюты на ходу перестраиваются и собирают средства, чтобы иметь возможность брать животных у тех, кто вынужден их оставить, например в результате мобилизации. Так, московский приют «Муркоша» предлагает желающим стать финансовым опекуном животного до его пристройства в новый дом. Необходимая сумма составляет 9 тыс. руб. в месяц. Также в приют волонтеры привозят кошек из Донецка. Некоторые москвичи хотят помочь именно таким животным и могут взять их на добровольное кураторство.

— Выброшенные животные — проблема катастрофическая, и усугубляется она с каждым годом,— рассуждает Евгения Иконникова.— И причин тут несколько. Огромное количество животных живет рядом с городом. Эти собаки два раза в год приносят потомство. В дикой природе выживают сильнейшие. А сейчас волонтеры спасают любых щенков и начинают пристраивать. Собак много. Поэтому их отдают всем, кому можно и нельзя. Как итог, через пару месяцев собаки опять оказываются на улице. Мест в приютах меньше, чем людей, желающих избавиться от питомцев. Необходимо другое законодательство о содержании животных. Программа отлова и стерилизации бездомных животных не справляется с существующим количеством. Помимо этого, сейчас в большие города, Москву и Петербург, везут животных из других городов и регионов — в том числе из тех районов, где идет спецоперация. В итоге животные плодятся, а город не может всех принять. Слащавая реклама с призывами брать животных из приютов бьет на жалость, но об ответственности не напоминает.

Ветеринар Анна Кондратьева уточняет, что «проблема не в количестве животных, которых привозят из Донецка и Мариуполя в Россию, а в том, что у них много инфекционных заболеваний, не свойственных для нашего региона, например кровопаразитарных».

«Я до сих пор жалею, что не выпустил кошек!»

Когда началась СВО, мариуполец Антон (имя изменено) с родителями жил в одном высотном доме, но в разных подъездах. У него и у родителей жили кошки. После обстрелов от дома остались одни стены. Кошки, запертые в квартире, погибли. «Я до сих пор жалею, что не выпустил кошек!» — сокрушается Антон.

Количество людей, приехавших в Россию в последние месяцы с территории Украины и тех районов новых российских областей, где шли или идут боевые действия, в начале октября превышало 4,5 млн человек, включая тех, кто через РФ транзитом добирался до других стран. Рассказы людей, уехавших из-под обстрелов, полны душераздирающих воспоминаний о собаках, глазами провожавших машины, в которых не всегда хватало места людям, и покорно остававшихся у разрушенных домов. Умершие, пропавшие, брошенные, покалеченные — все эти слова к животным во время боевых действий применимы так же, как и к людям.

Кто-то, эвакуируясь, выкидывал чемодан с вещами, чтобы освободить в машине место собаке. Кто-то просто бросил домашних животных, кто-то остался с ними, а кто-то забрал, как, например, 32-летняя Кристина.

Она приехала в Ленинградскую область из-под Луганска вместе с матерью, бабушкой, двумя дочками и двумя котами, которых называет ангелами-хранителями. Кристина, как и многие, перевезла котов на руках. Перед началом обстрелов животные пряталась в шкаф, предупреждая хозяев об опасности. Кристина — инженер, нашла работу на новом месте и сняла жилье, но ее семья и коты все еще живут в пункте временного размещения в поселке Царицыно Озеро под Тихвином: снять помещение для четверых людей и двух животных пока не удалось. В ПВР люди размещаются вместе с котами, собаками, попугаями, шиншиллой. Корма для них поначалу привозили волонтеры. Ветеринар-волонтер приезжал осмотреть животных. Сейчас это тоже происходит, но реже: волонтеры выгорают, расстояние от Петербурга 270 км.

Анастасия из села Большие Проходы в Харьковской области сейчас в Финляндии, но говорит, что помнит мычание голодных недоеных коров. Когда началась спецоперация, она с частью семьи уехала в Европу через Россию. Свекровь и деверь остались в разрушенных Проходах кормить животных: 80 кроликов, 100 кур, 2 коров, 15 кошек, 7 собак. Своими Анастасия считает пса Дилана и 11 котов: «Оставить их было тяжело — как будто предательство». Она очень переживает разлуку, но говорит, что вывозила из-под обстрелов детей, причем не только своих, а звери по дороге все равно где-то остались бы или стали подкидышами.

Некоторые хозяева вернулись в дома в районах, где боевые действия сейчас не ведутся, и даже нашли своих питомцев.

О том, что собакам и котам пришлось пережить, пока они оставались без надзора в селах и городах, на улицах которых велись боевые действия, в таких случаях предпочитают не раздумывать. Ветеринары говорят, что вновь адаптировать таких животных вполне возможно и в большинстве случаев неопасно — но сначала с ними должны поработать специалисты.

Некоторых брошенных животных вывозили, кормили или пристраивали волонтеры. Ветеринарный врач из Донецка Евгения Михайлова — хозяйка приюта «Кошкин дом. Донецк». Она одна из неравнодушных, спасающих пострадавших животных и помогающих их эвакуировать в Россию из Мариуполя, Донецка и других населенных пунктов.

— Господдержки нет никакой,— говорит Евгения.— Вывозим сами. Зиму животные не переживут, если не вывезем. Мы ездим по линии фронта и подбираем животных, ищем им семьи. Всего вывезли 1300 животных. Каждые две недели вывозим в Москву кошек и собак, которых забронировали будущие хозяева.

В марте Общественная палата РФ организовала кампанию «Зоодруг», в ходе которой в приюты ДНР должны отправлять корма и медикаменты, а также эвакуировать животных из Донбасса и Украины в Россию. Но спасают питомцев в основном независимые волонтеры и частные инициативы.

Приятные соседи, удобные друзья

За цифрами спасенных и пристроенных собак в каждом случае стоит конкретная история разлуки. Большинство владельцев эмоционально переживают расставание с питомцами, будь то хорошо подготовленная эмиграция из столицы или срочное бегство из-под обстрела.

Семья из 39-летнего инженера Ильи (имя изменено), Софьи и их маленького сына жила в Петербурге с собакой Рэем и котом Филей — обоих когда-то подобрали на улице. В марте в Турцию уехал отец Софьи, 22 сентября, после начала частичной мобилизации, за ним отправился Илья, которому непосредственно грозил призыв, а 23 сентября — Софья с ребенком. Оформлять документы на животных не было времени, да и найти съемное жилье с животными сложнее. Кота и пса забрала мама Софьи, а потом — родители Ильи.

— Мы хотели уехать еще в марте,— говорит Софья.— Но тогда прямой опасности для нас не было, и мы остались, из-за животных как раз и из-за родителей. Но с объявлением мобилизации речь пошла о конкретной угрозе жизни и здоровью нашей семьи, поэтому сомнений в том, уезжать ли, не возникло. Когда думаю о животных, реву. Разлука с ними мучительна. Но мы не думаем, что это навсегда. Пес пожилой, он очень привязан к дому. Для него переезд был бы огромным стрессом. Для кота тем более. Но для нас животные — полноценные члены семьи. Если мы обоснуемся где-то надолго и поймем, что о возвращении речи не идет, будем забирать наших. Мы семья, а сейчас получается, что часть семьи осталась там.

— Домашние питомцы живут под зонтиком социального положения своих хозяев,— говорит доктор социологических наук Владимир Ильин.— Фактор СВО давит на них по-разному. В Россию из зоны военных действий бежали сотни тысяч людей, прихватив с собой одну-две сумки. Часть россиян выехала за границу. Мой знакомый оставил знакомой кота «на некоторое время» еще в начале года, та через это «некоторое время» попросила приятельницу подержать его неделю-другую. С этим «статусом беженца» кот кочует из дома в дом. Похожая судьба ждет удава: хозяйка собралась выехать и ищет для него «хорошие» или хотя бы какие-то руки.

В октябре 2022 года транспортная компания СДЭК и служба выгула собак «Гульдог» опубликовали результаты опроса 1502 жителей всех федеральных округов РФ старше 18 лет. Домашние животные, судя по ответам, есть у большинства россиян: 38% ответили, что держат кошку, 33% — собаку, 26% — мелкое млекопитающее или кролика. У каждого третьего респондента животных больше одного.

При этом 47% респондентов заявили, что при переезде в другой город или страну они готовы оставить своего питомца.

В этой категории респондентов большинство (73%) не готовы усыплять животное или выгонять его на улицу, а скорее попытаются пристроить его к родственникам, друзьям или в приют. 72% всех опрошенных готовы расстаться с питомцем в случае возникновения сильной аллергии или астмы у них или у члена семьи, 61% — если животное станет агрессивным. 39% готовы отказаться от питомца, который портит мебель, 31% — отдать собаку или кошку, причиняющую вред другому питомцу, если ситуацию не удается исправить. 7% владельцев не готовы лечить домашнее животное, если ветеринарная помощь окажется слишком дорогостоящей.

Директор международного благотворительного фонда помощи животным «Дарящие надежду» Светлана Сафонова отмечает, что люди часто склонны к слишком легкомысленному отношению к питомцам и во многих случаях не готовы нести за них ответственность:

— Чем дальше от МКАД, тем отношение к животным хуже. Сегодня гуманизм по отношению к питомцам пропагандируется только фондами и приютами, а нужно менять менталитет населения. Часто к животным потребительское отношение. Одна дама забрала кота из приюта и вернула: белый кот не стал лежать на белом диване, как ей мечталось.

— Животных заводят по разным причинам,— объясняет теоретик современной культуры, автор книги «Рынок удобных животных» Екатерина Крылова.— Кто-то не может пройти мимо брошенного котенка, кто-то привык жить с животными с детства и, например, не представляет свой быт без собак. Кто-то использует животное как лекарство от одиночества, стресса или неудачных отношений. Мотив «возьмите котика — и ваша жизнь станет лучше» становится нормой как для полупрофессиональных колонок с советами, так и для некоторых приютов и котокафе. Иногда так и происходит, но довольно высок процент случаев, когда животное не справляется с задачей осчастливить своих хозяев. В современной культуре все более заметной становится противоположная тенденция: очеловечивание животных, сравнение их с детьми. При этом «хвостатый ребенок» должен быть милым и «удобным в использовании» — как вещь. С надоевшей, неудобной или слишком обременительной вещью расстаться легко.

Екатерина Крылова отмечает, что животные создают «зону комфорта» в условиях нехватки времени, дефицита любви и признания. Нести связанные с питомцами материальные и эмоциональные затраты многие владельцы оказываются не готовы.

«Животное удобно, если не портит нервы и умеет быть незаметным. Животное удобно, если не давит на чувство вины. Животное удобно, если ежедневная забота о нем занимает меньше получаса. Животное удобно, если занимает меньше двух процентов жилой площади»,— пишет она в своей книге.

— Городские жители сильнее, чем сельские, эмоционально привязаны к своим домашним животным, тратят на них больше времени и денег,— рассказывает кандидат психологических наук, старший научный сотрудник Лаборатории социальной и экономической психологии Института психологии РАН Анастасия Воробьева.— Эта эмоциональная привязанность взаимна, по крайней мере в отношении собак. Исследования показали связь эмпатии к животным с эмпатией к незнакомым людям и героям художественных произведений. Наличие в семье животного и воспитание у ребенка способности сопереживать ему — залог того, что такой ребенок будет отзывчив к проблемам других людей.

Тем не менее в сложной или даже критической ситуации разные люди ведут себя по-разному, расставляя приоритеты в том числе и в отношении питомцев, говорит Анастасия Воробьева:

— Люди, заботящиеся о животных с трудной судьбой, больше склонны действовать в интересах животного. У них биоцентрическое мировоззрение, то есть для них животное — это часть природы. У тех, кто бросает животных,— скорее антропоцентрическая картина мира, то есть человек — единственно важная ценность, его потребности и интересы выше всех других.