На экранах «Помнить» Ли Иль Хёна

В прокат выходит фильм Ли Иль Хёна «Помнить». Неудобные вопросы исторической памяти и коллективной ответственности режиссер упаковал в форму лихого боевика, снятого в традиционном для южнокорейского кино жанре «фильма о мести», но с необычным героем. Рассказывает Юлия Шагельман.

Месть и разнообразные, но почти всегда крайне жестокие способы ее осуществления — излюбленный мотив корейского кино. В качестве эталонного воплощения этой темы в первую очередь, конечно, вспоминается «Трилогия мести» Пак Чхан Ука: «Сочувствие господину Месть» (2002), «Олдбой» (2003) и «Сочувствие госпоже Месть» (2005). Молодой режиссер Ли Иль Хён («Помнить» — всего вторая его полнометражная картина) тоже делает своего героя-вигиланта достойным сочувствия, укореняя его мотивы не только в личной, но и общенациональной трагедии и ставя зрителя перед довольно некомфортной моральной дилеммой.

«Помнить» — вольный ремейк одноименного фильма Атома Эгояна (2015), в котором 80-летний бывший узник Освенцима, страдающий деменцией, отправлялся на поиски офицера СС, которого считал главным виновником гибели своей семьи, чтобы отомстить ему. Ли Иль Хён переносит историю на родную почву, и все сразу становится, согласно расхожему выражению, не так однозначно: объекты возмездия, которое должно их настигнуть спустя более семидесяти лет после совершенных преступлений,— корейские коллаборанты, сотрудничавшие с японцами во время оккупации в 1940-х годах. И все эти годы они вовсе не скрывались от правосудия, а, наоборот, делали блестящие карьеры в армии, бизнесе и политике, удобно «забыв» о своем прошлом и призывая сограждан сделать то же самое. Какой, мол, смысл снова и снова расчесывать старые обиды, когда на современном этапе Япония может стать для Южной Кореи надежным и выгодным партнером?

Эту точку зрения совершенно не разделяет Хан Пиль Чху (Ли Сон Мин), помнящий 1940-е куда лучше, чем то, что случилось на прошлой неделе,— в том числе потому, что у него болезнь Альцгеймера в довольно продвинутой стадии и кратковременная память начинает отказывать. В начале картины этот мирный божий одуванчик дорабатывает последние деньки перед пенсией официантом в TGI Friday`s. Молодые коллеги, прозвавшие старика Фредди, нежно его любят, особенно Ингю по кличке Джейсон (звезда дорам красавчик Нам Джу Хёк). Первый намек на то, что дедушка Фредди не так прост, как кажется, появляется, когда он вступается за Джейсона перед клиентом-грубияном, проявляя неожиданную остроту ума и ловкость рук.

Уйдя на заслуженный отдых, Хан Пиль Чху не собирается тихо греться на солнышке и выращивать цветочки в ожидании, когда Альцгеймер подчинит его полностью. Первым делом он наведывается в сарай в собственном дворе, где обнаруживаются набитая деньгами сумка, висящая на стене схема с портретами подозреваемых, как у каждого уважающего себя следователя в кино, а под полом — спрятанный кольт времен японской оккупации. Затем он записывает видео, в котором объясняется, что намерен расправиться с пятью людьми, виновными в том, что случилось с его семьей: отца японцы арестовали по доносу и запытали до смерти, мать умерла от горя, брат погиб в трудовом лагере, а сестру заставили стать «женщиной для утех», и она покончила с собой. В отличие от фильма Эгояна, Хан Пиль Чху не надо устанавливать личности своих врагов. Они ему хорошо известны, а чтобы не забыть, он вытатуировывает их имена на собственных пальцах.

Еще одно важное отличие: в картине 2015 года мстителя играл 86-летний на тот момент Кристофер Пламмер, а помогал ему персонаж в исполнении его сверстника Мартина Ландау, прикованный к инвалидной коляске, корейскому же актеру Ли Сон Мину всего 54 года. Его, конечно, преобразили с помощью пластического грима, в одних сценах более убедительного, чем в других, но его герой все равно очень бодро бегает, дерется, скачет по лестницам и водит машину, причем не абы какую, а шикарный ярко-красный «порше». Напарником его становится юный Ингю, привлеченный сначала возможностью сесть за руль этого авто, потом обещанием денег после удачного завершения миссии (параллельно Хан Пиль Чху успевает расправиться с угрожающими парню кредиторами, каждый из которых моложе его в три раза и крупнее физически в четыре). А уж потом, когда мертвые тела начинают сыпаться, как костяшки домино, увязший в этой миссии так, что уже не соскочить. И если герой Пламмера ковылял себе спокойно по американской провинции в поисках своей цели, то в корейской версии в погоню за героями устремляется не только полиция, но и мордовороты-наемники одного из злодеев.

В результате философско-этические вопросы в фильме часто отходят на второй план, уступая место экшену — по-корейски бодрому и по-корейски же попирающему все законы логики, физики и доказательной медицины. Полицейские безуспешно гоняются за стариком и юнцом, разъезжающими на самой заметной машине в радиусе ста километров, Ингю получает экспресс-урок истории отечества, а зрители — возможность задуматься о последствиях национальной травмы, иногда принимающих вот такие причудливые формы.