Андрей Плахов о культурной политике

По опросу британского журнала Sight & Sound, лучшим фильмом в истории кино ведущие кинокритики мира признали бельгийский «Жанна Дильман, набережная Коммерции 23, Брюссель 1080» Шанталь Акерман (1975). Конечно, этот результат можно связать с феминизацией массового, в том числе кинокритического, сознания: ведь «Жанна Дильман» — программное феминистское высказывание, к тому же новаторское по киноязыку. Это, бесспорно, выдающийся фильм, но он никогда бы не занял первое место в рейтинге, если бы не успехи гендерной культполитики.

Sight & Sound проводит подобные опросы каждые десять лет начиная с 1952 года. За семь десятилетий этот рейтинг стал самым авторитетным. Долгое время его фаворитом был «Гражданин Кейн» Орсона Уэллса. Снятый еще в 1941 году, этот фильм не попал в первый рейтинг 1952-го, но зато потом возглавлял все последующие списки целых полвека. Мало того, когда в 1992-м впервые был проведен альтернативный опрос среди режиссеров, и в том году, и десятилетие спустя фильм Уэллса лидировал в нем точно так же, как у критиков: поразительное единодушие! Но в 2012-м и критики, и режиссеры как по команде сместили кумира. А новым фильмом—лидером кинокритики назначили «Головокружение» Альфреда Хичкока — шизофренический триллер с философскими глубинами и невероятной кинематографической магией. Но прошло еще десять лет — и Хичкок (уличенный его актрисами в харассменте) уступил место Акерман, феминистке с драматической судьбой (она покончила жизнь самоубийством).

Я участвовал в опросе критиков четыре раза и с интересом наблюдаю, как причудливо меняются вкусы киносообщества с течением времени. Из десяти лидеров рейтинга 1952 года в списке 2022-го не осталось ни одного — даже таких шедевров, как «Страсти Жанны д’Арк» Карла Теодора Дрейера, «Броненосец "Потемкин"» Сергея Эйзенштейна и «Правила игры» Жана Ренуара (не говоря про «Детство Максима Горького» Марка Донского, занимавшее тоже весьма почетное 14-е место). Из новой десятки только два фильма — «Человек с киноаппаратом» Дзиги Вертова и «Гражданин Кейн» — сняты в первой половине ХХ века, остальные — позже.

На первом опросе 1952 года, в разгар моды на неореализм, все довоенное кино оказалось побеждено одним совсем новым фильмом — «Похитителями велосипедов» Витторио де Сики. В 1962-м он отодвинулся на седьмое место, зато на второе вышло «Приключение» Микеланджело Антониони: кино вступило в эру антониониевской дедраматизации. Ни того, ни другого, ни вообще никакого итальянского фильма нет в новейшей десятке.

Год 1972-й оставляет пьедестал почета тройке классиков (Уэллс, Ренуар, Эйзенштейн), но впервые поднимает по иерархической лестнице конкурирующую тройку современников (Феллини, Антониони, Бергман). «8 1/2» на третьем, «Приключение» на четвертом, «Персона» на пятом, «Земляничная поляна» на десятом месте. Двенадцатое делят «Хиросима, любовь моя» Алена Рене с «Безумным Пьеро» Жан-Люка Годара. Тем самым в сознании кинематографа закрепляется опыт режиссерской революции и шестидесятнических «новых волн», отпечатываются его интеллектуальные эмблемы.

Но вот проходит полвека — и мы видим, что в новейшей десятке-2022 нет ни одного европейского фильма 1960-х! И единственный американский этого периода — «2001: Космическая одиссея» Стенли Кубрика. А единственный французский снят не Ренуаром, не Брессоном, не Рене, не Годаром, не Трюффо, а Клер Дени («Хорошая работа», 1999) — режиссером несопоставимо меньшего калибра.

Постепенно интеллектуальное авторское кино вытесняется из рейтингов жанровой классикой: «Головокружение», «Поющие под дождем» Стенли Донена, «Малхолланд Драйв» Дэвида Линча — все они попадают в лидирующую десятку 2022 года. Попадает также ласкающее глаз и слух «Любовное настроение» Вонг Карвая. Никакого Феллини, Годара, но также недавних кумиров и возмутителей спокойствия — Квентина Тарантино или Ларса фон Триера (ни тот ни другой не вошли даже в сотню). «Леопард» Лукино Висконти скромно пребывает на 90-м месте. Больше повезло «Портрету девушки в огне» Селин Сьямма: этот посредственный фильм, вписанный в гендерную повестку, оказался на 30-м месте — между «Таксистом» Мартина Скорсезе и «8 1/2» Федерико Феллини, а также «Зеркалом» Андрея Тарковского. Как заявила еще года три назад одна фейсбучная феминистка, «зачем нам Висконти, когда есть Сьямма». Что ж, подождем до 2032 года: кто кого.

Зато в десятке вот уже второе десятилетие фигурирует «Человек с киноаппаратом» Дзиги Вертова. Удивительно и то, что это древняя киноклассика, и то, что фильм документальный (был только один аналогичный случай: «Луизианская история» Флаэрти вошла в десятку 1952 года). Не менее знаменательно, что выпал — и, похоже, навсегда — из десятки лидеров «Броненосец "Потемкин"». Да что из десятки: фаворит всех опросов прошлого века, фильм Эйзенштейна не попал даже в первую полусотню, разместившись на 54-й позиции. А ведь в опросе 1962 года критики отдали ему рекордное число голосов и поставили на первое место в списке лучших режиссеров истории кино. Весьма знаменательное падение.

Еще хуже обстоят дела у Эйзенштейна в режиссерском опросе 2022 года: там он фактически докатился до 100-го места. Сам режиссерский рейтинг любопытен во многих отношениях. Начинается он предсказуемо и чисто по-американски: в первой тройке «2001: Космическая одиссея» Кубрика, «Крестный отец» Копполы и «Гражданин Кейн» Уэллса. Но дальше начинается неожиданное. На 6-м месте — «Зеркало»: никогда еще этот фильм не выходил на такую высокую рейтинговую позицию. И Тарковский в целом котируется очень круто: «Сталкер» на 14-м месте, «Андрей Рублев» на 26-м. На 41-м — «Иди и смотри» Элема Климова. На 72-м — «Восхождение» Ларисы Шепитько: тоже рекорд, на сей раз семейный.

93–100-е места в режиссерском списке делят такие шедевры, как «Конформист» Бернардо Бертолуччи, «Скрытое» Михаэля Ханеке, «Карманник» Робера Брессона, но рядом с ними современные модные штучки гораздо более скромного качества — «Паразиты» Пон Чжун Хо, «Лунный свет» Барри Дженкинса и «Вечное сияние чистого разума» Мишеля Гондри. И тут же рядом, совсем из другой эпохи — «Цвет граната» Сергея Параджанова.

Как видим, в сотню самых важных фильмов всех времен и народов вошли восемь советских — российских, украинских, армянских и белорусских. Но ни одного постсоветского. Есть в списке африканские, иранские, дальневосточные фильмы, но очень мало латиноамериканских и особенно восточноевропейских. Нет ни Миклоша Янчо, ни Анджея Вайды (и вообще польского кино), ни Отара Иоселиани (и вообще грузинского). Лишнее свидетельство того, что опросы такого рода не открывают объективную истину; они больше говорят не про гамбургский счет, а про актуальные тренды и поколенческие приоритеты.

Андрей Плахов