Эксперты ЕПАМ рассказали про ограничения и возможности

Геополитические и экономические изменения, произошедшие в 2022 году, повлияли на российский бизнес и его взаимодействие с международными компаниями. На сегодняшний день прошло уже несколько волн внешнеэкономических ограничений Евросоюза (ЕС), которые в том числе запретили инвестиции в Россию и государственное финансирование торговли с РФ. Многие иностранные компании уже объявили о своем уходе и продают российские активы. Международная обстановка и многочисленные законодательные изменения серьезно повлияли на бизнес и существенно увеличили риски уголовной, административной и иной ответственности для топ-менеджмента компаний. О возможных выходах из сложившейся ситуации владельцам бизнеса рассказали эксперты Адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» (ЕПАМ) во время закрытого делового бранча «Бизнес в России после 2022 года: главные риски и возможности для собственников и топ-менеджмента», организованного ИД «Коммерсантъ» в Санкт-Петербурге.

Компании уходят — компании возвращаются

«Сейчас из России активно уходит иностранный бизнес. Наработки этих компаний за многие годы пребывания в России остаются в подвешенном состоянии: каналы сбыта, логистика, персонал и прочее. На мой взгляд, это время колоссальных возможностей в самых различных сферах. Все, что нужно,— это понять объем работ, прибыли, перенастроить логистические каналы через дружественные страны или организовать импортозамещение»,— полагает Иван Смирнов, управляющий партнер петербургского офиса ЕПАМ.

После февраля 2022 года часть иностранных компаний заявила о приостановке работы в России или продаже своих активов. Некоторые из них решили полностью уйти с российского рынка, другие — закрыли магазины и остановили продажи, сохраняя возможность вернуться в будущем. Часть компаний, уход которых обсуждался в СМИ, вернулась в Россию, но с другими названиями. По данным фонда «Центра стратегических разработок» (ЦСР), из крупнейших компаний (по подсчетам ЦСР, это 600 иностранных предприятий с выручкой от 5,7 млрд рублей) 15% заявили об уходе с передачей локальных активов другому лицу, 34% — ограничили деятельность в РФ.

По словам руководителя практики M&A и корпоративного права ЕПАМ в Санкт-Петербурге Елены Агаевой, продажа актива, принадлежащего иностранному собственнику, российскому менеджменту является распространенным вариантом. «Иногда собственники продают часть бизнеса местному руководству, предполагая, что компания может вернуться в страну позже. Тогда актив может быть продан, условно, за рубль. Менеджмент становится временным держателем бизнеса, а у продавца остается возможность вернуть его позже»,— объясняет Елена Агаева. Однако часть собственников продает актив навсегда, не размышляя о возвращении. При таком варианте развития событий, когда менеджмент становится полноценным хозяином, бизнес все равно продается за небольшие деньги, указывает эксперт. «Как правило, у местных владельцев нет ресурсов, чтобы заплатить рыночную стоимость за крупный актив,— комментирует Елена Агаева.— Как показывает практика, за реальную цену бизнес покупает либо внешний инвестор, либо союз отечественного менеджмента и иностранного инвестора». Ко второму варианту обращаются в случаях, когда местное управление занимает активную позицию и хочет сохранить контроль над компанией, но не владеет достаточными средствами. В практике есть примеры, когда менеджмент самостоятельно находил внешнего инвестора, создавал с ним союз и делал предложение иностранному собственнику, чтобы приобрести бизнес. Госпожа Агаева обращает внимание на то, что в случае совместной покупки менеджменту стоит воспользоваться защитным механизмом «золотых парашютов», который обеспечит хорошие финансовые условия для директоров, если новый иностранный владелец, например, решит поменять команду.

Чтобы осуществить сделку по продаже акций или долей компании, ее владельцам необходимо обратиться за согласованием в правительственную комиссию и в профильный орган. Госпожа Агаева уточняет, что решение профильного министерства будет определяющим для проведения сделки. По опыту эксперта, правкомиссия, рассматривая заявление, уделяет особое внимание стоимости продаваемого актива и просит предоставить заключение независимого оценщика о рыночной стоимости бизнеса.

Еще один способ вывести иностранный элемент из компании — выделить российское подразделение в самостоятельную бизнес-единицу. «Такой вариант распространен, например, среди юридического и IT-бизнеса. Многие IT-компании, в которых российская часть юридически отделилась, сохранили договорные отношения и продолжают предоставлять услуги российским потребителям»,— рассказывает Елена Агаева. Менее позитивные исходы для отечественных подразделений — переход в «спящий режим» или полная ликвидация. «Во время “сна” компанией полностью управляет внешний провайдер до того времени, пока собственник не решит ее дальнейшую судьбу — возобновить работу или ликвидировать,— добавляет эксперт.— Владелец закрывает подразделения, если решает полностью уйти с российского рынка, не найдя покупателя. Такой же путь собственник выбирает, если компания не может существовать без иностранной части». По мнению Елены Агаевой, ликвидировать — сложнее и дороже, поэтому некоторые владельцы выбирают вариант «временного сна».

Бизнес переезжает в Россию

Один из вариантов вывода иностранного элемента за периметр российского бизнеса — редомициляция, переезд компании из иностранной юрисдикции в отечественную. «Собственник может перевести свою офшорную компанию из зарубежной юрисдикции в специальные административные районы (САР) России: на остров Русский (Приморский край) и остров Октябрьский (Калининградская область)»,— рассказывает партнер и руководитель налоговой практики ЕПАМ Сергей Калинин. По его словам, для удачного переезда компании нужно соблюсти несколько условий. Она должна быть создана в стране — члене межправительственной организации ФАТФ, МАНИВЭЛ или в иных региональных группах по типу ФАТФ. В течение двух лет с момента перехода в САР офшор должны исключить из реестра иностранных юридических лиц. При этом не получится перевести компанию без инвестиций: в течение года после госрегистрации на одном из островов нужно инвестировать более 50 млн рублей в экономику России. После выполнения данных требований компания приобретает статус международной (МК). В отношении нее нельзя будет проводить налоговые проверки за период до ее редомициляции, а также она не будет облагаться налогом, возникающим в связи с курсовыми разницами. «В этом МК отличается от обычного российского ООО,— разъясняет господин Калинин.— Далее компания может получить статус международной холдинговой (МХК), если выполнит еще несколько условий. Тогда ей станет доступен расширенный перечень налоговых льгот». Однако, чтобы получить особые привилегии, компании в российскую экономику нужно вложить уже не менее 300 млн рублей, оборудовать офис площадью минимум 50 кв. м и нанять в штат 15 сотрудников. Кроме того, хотя бы один человек из лиц, контролирующих компанию, должен быть налоговым резидентом РФ.

«Офшор, сменивший местоположение с иностранного на отечественный, все равно сохраняет статус валютного нерезидента,— добавляет Сергей Калинин.— Статус будет сохранен только в рамках закона о валютном регулировании». Указы, которые существенно ограничили переводы за рубеж, также распространяются на офшорные компании. Для корректного исполнения президентских указов МК приравнивают к обычным резидентам. Первые указы в сфере валютного регулирования президент Владимир Путин подписал еще в марте. Они в том числе были направлены на стабилизацию национальной валюты. Обратной стороной новых мер, по мнению эксперта, стали существенные ограничения, наложенные на бизнес. «Нет трудностей с покупкой акций или долей у дружественных стран за их валюту или российские рубли. Если же страна в списке недружественных, то для осуществления транзакции нужно разрешение правкомиссии»,— рассказал Сергей Калинин.

Каждому запрету — свое исключение

В настоящее время Европейский союз разрабатывает новый комплекс ограничений, который будет сосредоточен на физических лицах. Предыдущие ограничения затронули отдельных депутатов, некоторые крупные компании, банки и их владельцев. Также был введен ряд запретов на торговлю с Россией, поставку в страну предметов роскоши, на импорт в европейские страны угля и других твердых ископаемых видов топлива, и так далее.

По мнению адвокатов ЕПАМ, санкции не носят абсолютного характера, а к каждому запрету есть свое исключение. «Ограничения не являются экстерриториальными: они действуют на территории ЕС в отношении граждан ЕС и компаний, которые созданы в соответствии с законодательством Евросоюза и иных компаний, которые осуществляют свою деятельность на его территории,— отмечают эксперты.— Следовательно, созданные в России дочерние организации компаний ЕС не обязаны соблюдать ограничения. Об этом также говорится в разъяснениях, которые дает комиссия ЕС». Юристы также рассказали о ситуациях, когда санкции оставляют возможность для продолжения привычной деятельности. «К примеру, есть запрет поставлять товары двойного назначения и высокотехнологичную продукцию в РФ, но при этом власти отдельно взятой страны могут разрешить импорт, если такие изделия понадобятся для иностранного бизнеса, работающего в России. А значит, европейская компания с филиалом в России сможет ввезти в РФ ограниченные к перемещению товары, если сможет доказать, что такие товары необходимы ее филиалу. Конечно, речь не идет о продукции военно-промышленного сектора»,— привели пример эксперты.

Еще одна проблема, с которой столкнулись участники бизнеса,— проведение международных транзакций после отключения российских банков от системы SWIFT и остановка работы банковских карт платежных систем Visa и Mastercard. «Срок обработки переводов увеличился с 3–5 календарных дней до 14 рабочих, а все платежи в Россию и обратно начали обрабатывать вручную,— напомнили адвокаты ЕПАМ.— Возросло количество возвратов из-за непрохождения комплаенс-политики. Увеличились риски блокировки средств. При этом банки не сообщают о том, почему транзакция для них оказалась подозрительной, а просто отказываются ее осуществлять. Конкретного списка причин для приостановки или блокировки перевода нет — участникам сделки придется выяснять это самостоятельно. Правил, которые гарантировали бы безопасное проведение платежа, тоже нет». Юристы Бюро считают, что, если перевод не проходит в течение долгого времени, в первую очередь стоит узнать, завершилась ли проверка в банке отправителя, понять, на каком этапе деньги «зависли» и есть ли причина для остановки. «Если платеж действительно осуществлялся за товары или услуги, которые попали под ограничения, или по отношению к лицу, состоящему в санкционном списке, то блокировка может быть обоснованной»,— отметили эксперты. В таком случае придется обратиться к компетентному органу страны банка, заблокировавшего транзакцию, за получением разрешения или лицензии, чтобы платеж был доставлен получателю.

Можно обратиться в суд или совет ЕС за исключением из санкционных списков. «Это возможно и сейчас, хотя, конечно, до 2015 года вероятность благоприятного исхода была выше — европейский суд принимал в два раза больше положительных решений, чем отрицательных. После 2015-го практика поменялась: при введении ограничений Евросоюз начал использовать более широкие критерии. Оспаривать подобные основания введения ограничений стало сложнее, но делать это можно. При этом вероятность, что суд встанет на сторону компании, выше, чем то, что так поступит Совет ЕС. Обжалование через последний никак не регламентировано, в итоге Совет ЕС может либо не ответить, либо просто отказать без мотивировки. Впрочем, положительное решение принять он тоже может, но опять же никак его не мотивируя»,— поделились адвокаты ЕПАМ.

«Внешнеторговые ограничения и изменяющаяся экономическая ситуация не должны становиться препятствием перед желанием людей инвестировать»,— считает личный брокер филиала «Открытие Инвестиции» в Санкт-Петербурге Григорий Гороховский. По его мнению, правила «инвестировать, когда все наладится» лучше не придерживаться. «Российский рынок находится под давлением практически постоянно: кризис 2008 года, санкции в 2014-м, ковид в 2020-м и текущие геополитические изменения — одни из самых крупных событий, оказавших влияние на экономику за последние 20 лет. Мы всегда живем в период неопределенности, поэтому нет смысла ждать благоприятного момента. Инвестировать можно в любой период. Результат зависит в первую очередь от выбранной стратегии, а не времени. В правильной стратегии даже во время неопределенностей можно оставаться в плюсе»,— объясняет господин Гороховский. Эксперт отмечает, что люди, решившие инвестировать, сначала должны думать о том, как сохранить деньги, а уже потом — как их приумножить. «Инвестиции в “уникальные”, но пока не подтвердившие свою прибыльность проекты чаще приводят к потерям,— утверждает господин Гороховский.— Если человек решил вложиться в необычную новую разработку, то он должен понимать все риски, связанные с инвестициями. В итоге, конечно, ему может улыбнуться удача и он окажется в большом плюсе, но это все равно будет принцип “казино”: сегодня заработали, завтра потеряли. Поэтому инвестиции в “уникальные идеи” по портфелю не должны превышать 10–15%». Чтобы сохранить деньги, по словам Григория Гороховского, нужно изучить финансовые показатели компании, ее деятельность, узнать, есть ли у нее долги. «Сейчас мы оказались в уникальной ситуации: многие акции компаний на российском фондовом рынке упали слишком низко относительно оценки бизнеса. Инвесторы могут воспользоваться этим с пользой для себя. Например, Сбербанк показал хорошие данные за десять месяцев 2022 года до формирования резервов. Если компания в следующем году вернется к выплате дивидендов, то мы можем увидеть дивидендную доходность более 12% годовых, а это может спровоцировать спрос на акции и вызвать рост цен. Акции ГМК “Норильский никель” упали в два раза, однако объем производства за девять месяцев текущего года по основным группам — палладий, платина, медь и никель — вырос. Такая картина наблюдается по многим компаниям»,— подвел итог господин Гороховский.

Уголовные тренды 2022

Законодательные изменения коснулись не только экономических аспектов ведения бизнеса. Под особым контролем у регулятора оказалось исполнение договора государственного заказа, ход и качество реализации которого теперь закреплены в Уголовном кодексе РФ. Так, в сентябре этого года в УК были добавлены новые составы преступлений: нарушение условий госконтракта по государственному оборонному заказу (ГОЗ) — ст. 201.2 и отказ или уклонение лица от заключения госконтракта по ГОЗ, если его заключение является обязательным в соответствии с федеральным законом — ст. 201.3.

Позитивным моментом во вновь принятых законах, по мнению главы уголовно-правовой практики ЕПАМ в Санкт-Петербурге Андрея Тузова, является то, что за первое нарушение руководителя должны привлечь к административной ответственности по ч. 1 или ч. 2.1 ст. 14.55, либо по ч. 1 или 2 ст. 7.29.2 КоАП РФ.

Уголовное наказание последует, если нарушение будет допущено повторно. «Добровольное же устранение нарушений освобождает от уголовной ответственности,— отмечает эксперт.— Кроме этого, за повторный прямой отказ от заключения госзаказа может быть назначено уголовное наказание — до восьми лет лишения свободы».

Андрей Тузов также отметил: «Сейчас у правоохранительных органов, в частности Федеральной антимонопольной службы (ФАС) и прокуратуры, изменился подход к проверке бизнеса. Теперь общение с компанией они могут начать не с официального запроса, а с простого телефонного звонка или визита непосредственно в офис. А могут и сразу вызвать в прокуратуру — например, для выяснения дополнительных фактов по какому-то вопросу».

По мнению эксперта, такие действия контролирующих инстанций — это новая тенденция. «Прокуратура приглашает владельца компании на беседу, назначает исследование у своего специалиста, формирует материал и, если находит определенные нарушения, то отправляет их в ФАС, либо в иные правоохранительные органы в зависимости от характера выявленного нарушения»,— пояснил господин Тузов. Далее, как уточняет эксперт, проводится проверка, которая может выявить другие нарушения.

Эксперт также добавил, что контролирующие органы делают выводы, основываясь не только на документации, но и на словах работников компании, их родственников, контрагентов. «Правоохранительные органы приглашают всех, кто работает в компании и как-то с ней связан, на беседы и внимательно слушают. Поэтому директор должен быть уверен не только в документации и знать, что делают нанятые им подрядчики, но и в своих сотрудниках. А каждый работник, который отвечает за сферы, подлежащие проверке, должен знать, как объяснить органам все сделки и проведенные финансовые операции»,— отметил Андрей Тузов.

Подводя итог дискуссии, управляющий партнер петербургского офиса ЕПАМ Иван Смирнов отметил, что в условиях резких изменений в бизнес-среде важно поддерживать высокую скорость принятия решений. «Правила ведения бизнеса сейчас меняются очень быстро. Именно поэтому очень важно не бояться рисковать, принимать нестандартные решения и менять свой бизнес»,— заключил он.

Надежда Ярмула