«Дон Жуан» Сержа Бозона как новый взгляд на «наказанного распутника»

В прокат вышел фильм Сержа Бозона «Дон Жуан» — попытка пересказать на новый лад историю неотразимого соблазнителя, получающего заслуженное наказание за свою ветреность. Юлия Шагельман не нашла в ней особых откровений по сравнению с классическими интерпретациями, а музыкальное оформление сочла и вовсе лишним.

Как пелось в старой песенке, если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло. Звучит эта максима и так-то пошловато, но театральному актеру Лорану (Тахар Рахим) не осталось даже такого сомнительного утешения: его невеста, тоже актриса, Жюли (Виржини Эфира) бросает его в день свадьбы, когда гости уже собрались на церемонию, даже не ради другого мужчины, а по совершенно непонятной причине. Впрочем, зрителям режиссер Серж Бозон и его соавтор сценария Аксель Ропер позволяют узнать чуть больше, чем герою. Мы, в отличие от Лорана, видим, как Жюли подъезжает к мэрии, пусть и с опозданием, но готовая связать себя узами брака, в свадебном платье, однако поворачивает обратно, увидев, что ее жених засмотрелся в окно на проходящую мимо женщину. Потом выяснится, что это для него обычное дело, но для невесты этот случай становится последней каплей.

Брошенный у алтаря Лоран реагирует на этот афронт в таком духе, что сомнения невесты начинают казаться вполне обоснованными: он бросается едва ли не на каждую встречную женщину, видя во всех них Жюли (незнакомок играет все та же Виржини Эфира в разных париках и нарядах). Иногда ему везет, как со смешливой постоялицей отеля, где должен был проходить свадебный обед,— с ней наш герой проводит утешительную ночь. Но чаще нет: его обзывают нехорошими словами, гонят прочь или без долгих разговоров бьют по лицу — ведь в современном мире старые добрые донжуанские приемы и подкаты в лучшем случае выглядят совсем не привлекательно, а в худшем воспринимаются как харассмент.

Помимо буквального «размножения» героини, Бозон использует еще один прием, подчеркивающий намеренную условность происходящего на экране: все коммуникации Лорана с женщинами тот не проговаривает, а пропевает под музыку, хотя слова в этих «ариях» весьма далеки от оперной возвышенности или мюзикловой романтики. Такие неромантичные, приземленные мюзиклы — давняя традиция французского кино: тут можно вспомнить и ставшие классикой «Шербурские зонтики» Жака Деми (1964), и «Все песни только о любви» Кристофа Оноре (2007), и прошлогоднюю «Аннет» Леоса Каракса. Бозон также уже обращался к этому жанру в фильме «Франция» (2007), действие которого разворачивалось во время Первой мировой войны.

В «Дон Жуане», правда, поют редко и все-таки не по бытовым поводам, а чтобы подчеркнуть важность момента, поэтому это решение кажется каким-то половинчатым: авторы как будто не решились превратить фильм в полноценный мюзикл, и внезапно запевающие персонажи выглядят не слишком органично (тем более что и вокальные данные у каждого из них довольно скромные). Композиторы фильма (в титрах их значится целых трое) — тоже, мягко говоря, не Моцарт и не Мишель Легран, так что музыкальные номера получились весьма бледными и только отвлекающими от действия, а не усиливающими разворачивающуюся на экране (мело)драму.

Моцарт вспоминается неслучайно: отрывки из его «Дон Жуана» тоже звучат в саундтреке, как бы перекидывая мостик от классического образа «наказанного распутника» к его современному воплощению. Присутствует в картине и третий Дон Жуан — из пьесы Мольера. Эту роль Лоран играет в театре города Гранвиля, где сцена распахивается прямо на море. Его партнершей сначала становится наивная дебютантка Марина (Луиз Рибьер) — из диалогов можно предположить, что и ее сердце Лоран успел походя разбить где-то за кадром. Но она не справляется с ролью, поэтому режиссер (Дженни Бет) увольняет ее и приглашает в Гранвиль Жюли, так что Лоран получает возможность снова увидеть ее во плоти, а не в своих фантазиях. Сначала он от этого совсем не в восторге, но затем влюбленные воссоединяются, вроде бы готовые простить друг другу обиды и попробовать начать все сначала. Однако опытный зритель в их счастье не верит, понимая, что без Командора такому сюжету никак не обойтись.

Его партия в фильме отведена персонажу, в титрах названному просто «спокойный господин» (Ален Шамфор). Он тут выступает в характерном для французского классического театра амплуа резонера: комментирует действия героя и проговаривает авторскую точку зрения на его нехорошее поведение. Но у него есть и своя сюжетная линия, привносящая в историю о взаимном непонимании полов трагические ноты. Разумеется, именно его вмешательство в итоге приводит пусть и не к физической гибели Дон Жуана — Лорана, но к его полной моральной капитуляции. Так что, хотя женщины в новом «Дон Жуане» и стали сильнее и самостоятельнее в соответствии с веяниями времени, их отцы для легкомысленных ловеласов, если верить Сержу Бозону, по-прежнему более опасны.