Что можно разглядеть в новом лице российского бизнеса

Уходящий год в буквальном смысле изменил лицо российского бизнеса, по крайней мере крупнейших частных компаний и банков. Санкции либо подтолкнули, либо прямо заставили российских миллиардеров передать оперативное руководство, а порой и доли в компаниях наемным менеджерам, по крайней мере формально. Но даже если считать все эти перестановки условно притворными, изменение картины в публичном поле не может не повлиять на реальное распределение сил влияния. Причем переход операционного управления к не самым известным профессиональным менеджерам вместо владельцев может быть отнюдь не самым плохим вариантом для компаний.

Смена руководства, а тем более акционеров в крупных российских промышленных компаниях до недавнего времени была большой редкостью и становилась настоящим событием для рынка.

Многие владельцы бизнесов и по совместительству их руководители казались бессменными. Говоришь ПИК, подразумеваешь Сергея Гордеева, ЛУКОЙЛ — это Вагит Алекперов, «Альфа-групп» — Михаил Фридман и Петр Авен, банк «Тинькофф» — тут очевидно. Во главе компаний, пусть даже неофициально, они оставались даже не годами, а десятилетиями, олицетворяя их. Основных игроков ключевых секторов экономики знали в лицо не только в России, но и за рубежом. Но после начала военных действий на Украине это преимущество стало серьезной проблемой.

Волна персональных и секторальных санкций прокатилась по всей российской промышленности и финансовому сектору, вызвав повальную смену топ-менеджмента: например, в Сбербанке в SDN-лист попал весь состав правления. За этим последовали многочисленные сделки купли-продажи активов, которые не столько изменили облик руководства крупнейших российских частных компаний, сколько в большей степени его обезличили. Попав в черные списки, «в никуда» уходили ключевые и хорошо известные на рынке фигуры, такие, например, как Дмитрий Конов из СИБУРа: теперь он просто член Российского союза химиков.

Наиболее распространенным методом спасения бизнеса от санкций была передача контроля членам семьи (как, например, поступил бывший владелец «Еврохима» и СУЭК Андрей Мельниченко) или менее публичному топ-менеджменту. Так, бывший владелец «Уралхима» и «Уралкалия» Дмитрий Мазепин передал акции своим давним соратникам Дмитрию Татьянину и Дмитрию Коняеву, а сам теперь формально является лишь председателем комиссии РСПП по производству и рынку удобрений.

Уже в этом качестве господин Мазепин встречался в ноябре с президентом Владимиром Путиным, обсуждая с ним вопрос возобновления экспорта аммиака через порт Одессы.

Хотя сложно без искажения истины подвести все случаи под один знаменатель, в целом прежние владельцы бизнесов продолжают восприниматься рынком как его настоящие хозяева.

«Понятно, что вести диалог от своего имени они больше не могут, что в некоторой степени ослабляет переговорную позицию компаний, но, несмотря на потерю номинального владения, бывшие акционеры сохраняют серьезный уровень влияния на принятие стратегических решений»,— говорит один из участников рынка. Что касается лоббистских возможностей, то их сохранение в большей степени зависит от динамики личных связей, чем от формального статуса, считает он.

Многие эксперты даже полагают, что смена руководства и отстранение владельцев бизнеса от непосредственного управления им пойдет компаниям только на пользу. «Те, кому перешли права фактического управления компаниями в 2022 году, на самом деле зачастую являются большими профессионалами и знатоками своего дела»,— полагает один из собеседников “Ъ”. Конечно, признает он, при этом новые менеджеры не обладают таким же влиянием в отрасли и весом в правительстве, как предшественники.

Хотя передача власти в крупных компаниях, произошедшая в 2022 году, в большей части случаев была искусственной, а порой и прямо притворной, долгосрочное влияние этих шагов может оказаться значительным. В конце концов, рынок давно ждал «наследников», которые придут на смену олигархам, построившим свои промышленные империи в 1990-х годах: такая смена была неизбежна даже просто в силу возраста. Едва ли кто-то мог предположить, что передача управления произойдет в такой форме и настолько резко, но теперь это уже факт: вернуть все обратно вряд ли получится, даже если санкции внезапно исчезнут.

Ольга Мордюшенко