Умер Пеле

В четверг на 83-м году жизни скончался Пеле. И это утрата, с которой в спорте не сравнится, видимо, никакая другая. Бразилец Пеле, единственный в футболе трехкратный чемпион мира, навсегда останется не просто фактически официально признанным королем главной игры человечества, а отчего-то возникшим в реальности воплощением всего самого лучшего, что в ней есть.

Пеле, который с конца прошлого года проходил лечение рака толстой кишки, скончался в больнице города Сан-Паулу спустя несколько дней после того, как ее врачи признали, что химиотерапия перестала приносить результаты, на фоне острой сердечной и почечной недостаточности. И очень скоро возникло впечатление, что в траур эта новость погрузила не только Бразилию, а как минимум половину планеты.

А все ведущие издания планеты, конечно, публиковали его подробную биографию, из которой нельзя было выкинуть ни одной детали. Цепляет почти каждая. Обещание, данное в 1950 году, после поражения бразильцев в решающем матче домашнего чемпионата мира от уругвайцев плачущему от горя отцу десятилетним пацаном, который еще не получил всем знакомое короткое прозвище, а звался Эдсоном Арантесом ду Насименту: я все исправлю и принесу Бразилии этот титул. Босоногое детство в пригороде Сан-Паулу Бауру, когда мяч заменял набитый тряпками носок. Озарение, снизошедшее на тренера местной детской команды Вальдемара де Бриту, который притащил играющего у него юнца-нападающего на просмотр в знаменитый «Сантос». И озарение, снизошедшее на тренера гранда бразильского чемпионата Лулу, решившегося подписать с 15-летним парнем контракт и сразу же доверить ему место в составе. Стремительный прыжок из безвестности с приглашением через несколько месяцев в заново отстроенную для повторного штурма футбольной вершины сборную Бразилии. Встреча ее лидеров с тренером Висенте Феолой перед третьим матчем группового этапа мирового первенства в Швеции в 1958 году против сборной СССР с похожей на требование просьбой выставить в основе 17-летнего дебютанта, хотя он совсем недавно залечил больное колено. Гол в четвертьфинале с валлийцами, хет-трик в полуфинале с французами и дубль в финале со шведами, включивший гол после невероятного трюка с перекидыванием мяча в штрафной через защитника.

Потом превращение в отличающегося по полсотни с лишним раз за сезон бомбардира и вожака, берущего приз за призом «Сантоса» с двумя подряд победами в Кубке Либертадорес, основном клубном состязании в Южной Америке, и двумя подряд победами в тех же 1962 и 1963 годах в Межконтинентальном кубке над обладателями Кубка европейских чемпионов «Бенфикой» и «Миланом». Над лиссабонской командой, в то время безумно сильной,— с хет-триком в финале. А еще второй чемпионат мира, в Чили. В 1962 году Пеле приехал на него уже любимцем публики, но не смог провести и двух полных матчей, во втором, с чехословацкой сборной, заработав дурацкую травму. Сборная Бразилии, однако, и без него добралась до золота.

Потом очередная порция снайперских подвигов в «Сантосе», из которого его не могли переманить ни «Реал», ни «Бавария», ни «Милан», и очередное мировое первенство, в Англии. Теперь — трагичное. Это была эпоха, когда грубость в футболе, в котором еще не изобрели желтые карточки, считалась чуть ли не нормой, и уже на старте турнира оружием в борьбе с бразильцем ее избрали болгары. «Сломанный» ими Пеле пропустил матч с венграми, а в третьей игре в группе его добили Жуан Мораиш и арбитр Джордж Маккейб, не обращавший внимания на португальского защитника, даже когда его «подопечный» мог передвигаться по полю исключительно пешком и заметно хромая. На сей раз бразильцы не сдюжили, а 25-летний Пеле объявил, что больше чемпионаты мира его не увидят.

Потом была нашумевшая история о том, как товарищеский матч с его участием в Лагосе заставил заключить двухдневное перемирие две отчаянно воевавшие друг с другом нигерийские вооруженные группировки, и мексиканское мировое первенство 1970 года, перед которым он все же выкинул на помойку слова четырехлетней давности, с фантастическим выступлением бразильской команды, красивее и мощнее которой футбол, скорее всего, никогда не знал. В ней Пеле трансформировался из рыцаря переднего края в плеймейкера, дирижера, но все равно забивал, в том числе в финале с итальянцами, доведя число голов на чемпионатах мира до дюжины.

А потом была встреча человека, слава которого уже не знала никаких границ, которого обожали и Нельсон Мандела, и Мохаммед Али, и английская королева, и Энди Уорхол с Генри Киссинджером: кроме него вряд ли кто-то мог убедить Пеле покинуть родину, «Сантос» ради нью-йоркского «Космоса» и ради того, чтобы раскручивать футбол в совершенно не интересовавшейся им до сих пор Америке. Потом был внезапно, вскоре после приезда легенды возникший в США первый футбольный бум, заполнившие пустые стадионы зрители, потянувшиеся вереницей, следуя примеру бразильца, на противоположный берег Атлантического океана европейские суперзвезды — Франц Беккенбауэр, Йохан Кройф, Эйсебио, Бобби Мур, Джордж Бест. Потом был прощальный матч Пеле, по ажиотажу сравнимый с финальными на чемпионатах мира: в нем он 1 октября 1977 года сыграл по тайму за «Космос» и «Сантос». И следующая глава жизни, в которой вместо футбольных матчей — сотрудничество с ООН, ЮНЕСКО, благотворительными фондами, бизнес, телевидение, даже эксперименты в области сочинения музыки. Ну и, конечно, бесконечные мероприятия по линии разных футбольных структур — футбол из его жизни все равно никуда деться не мог. Он делся из нее только в последние годы, когда пришлось вести такую же безнадежную борьбу со страшной болезнью, как и ту, что он вел в 1966-м против болгарских и португальских костоломов.

В том, что уход Пеле вызвал такую реакцию, не было ничего странного. За все то время, что человечество существует, оно не придумало более популярной и важной игры, чем футбол. А за все то время, что существует важнейшая для человечества игра, за основными событиями которой наблюдают миллиарды пар глаз, в ней не появилось фигуры, сопоставимой по значимости и узнаваемости с Пеле. Королем футбола его, кажется, стали называть еще в 1960-е, в разгар игровой карьеры, а позже этот статус закрепился за бразильцем чуть ли не официально. И если бы Международная федерация футбола (FIFA) вдруг решила внести запись на этот счет, например, в свой устав, никто бы особенно не удивился: в конце концов, почему бы не зафиксировать и так очевидное?

Хотя на самом деле все это походит на настоящее чудо. С тех пор как Пеле карьеру завершил, прошло без малого полвека. И за эти без малого полвека в футболе в разных странах, на разных континентах постоянно расцветали, дозревали, рождались выдающиеся таланты. Иногда такие, применительно к которым слово «гений» звучало совершенно естественно, без какой-либо натяжки.

Но лишь двум аргентинцам — Диего Марадоне и Лионелю Месси — удалось встать рядышком с Пеле в плане глубины и всеобщности, что ли, признания. И то с некоторыми оговорками.

В случае с Месси — о том, что констатацию своей исключительности, избранности он вырвал зубами только что, приведя в середине декабря свою сборную к победе на чемпионате мира в Катаре, и по-настоящему оценивать масштаб его вклада надо будет, видимо, позже, когда испарятся свежие эмоции. В случае с Марадоной — о том, что трикстер и хулиган, постоянно влипающий в скандалы и кичащийся дружбой с сомнительными персонажами, все-таки, как ни крути, не может быть идеальной иконой жанра. Особенно если приходится конкурировать с тем, кого невозможно было представить радующимся забитому рукой голу, с тем, кто не жаловался на фолы, какую бы боль они ни приносили, а исполнять пенальти не любил, потому что считал своего рода читингом, слишком простым способом доставить мяч в сетку ворот.

Еще чудеснее — это то, что право Пеле находиться на верхушке иерархии прошло проверку современностью с ее привычкой всякую доблесть, какой бы бесспорной она ни представлялась, ставить под сомнение. А он ведь был в этом смысле отличной мишенью. Большую часть футбольной жизни не зацепили телевизионные камеры. Приблизительно половина из занесенных в Книгу рекордов Гиннесса 1279 голов — фантомы, подтвердить которые никто не в состоянии, приходится верить на слово автору. Даже видео наиболее красивого из них, по мнению самого Пеле,— в 1959 году «Жувентусу» — нет. Но соблазну представить Пеле скорее мифом о короле, чем королем законным, не поддался никто.

Может быть, потому, что чересчур много футбольных легенд, имевших благодаря богатству собственного опыта право судить о том, кем он был,— Ференц Пушкаш и Йохан Кройф, Бобби Чарльтон и Франц Беккенбауэр, Тостао и Карлус Алберту — говорили об уникальности бразильца, о том, что он вне любых классификаций и рейтингов, о его «нездешности». А может быть, потому, что даже того довольно скромного набора видеозаписей, запечатлевших полные матчи Пеле или хотя бы отдельные эпизоды этих матчей, что для нас сохранила история, вполне хватает, чтобы в уникальность и «нездешность» поверить.

Штука в том, что даже они были особенными, не такими, как у королей из других видов спорта, обычно сражающих наповал каким-то одним «внеземным» качеством. Та эра, которая началась уже после трансформации Пеле из футболиста в посла футбола, преподнесла на блюдечке, кажется, очень понятную аналогию. Есть компьютерные игры-симуляторы, в которых игроков за деньги можно апгрейдить, улучшая разные аспекты: дриблинг, удар, скорость, при желании доводя все до совершенства, до максимума. Пеле, умевший уходить от соперников с помощью и тонкой обводки, и чистой скорости, умевший за счет гибкости и баланса брать верх в воздухе над защитниками-гренадерами, умевший поражать ворота со штрафных с любой дистанции, видевший партнеров затылком и отдававший им безупречные по точности передачи не глядя, вслепую, оказался таким — прошедшим абсолютный апгрейд — игроком, но только покинувшим виртуальную реальность. Он оказался живым воплощением мечты об идеальном футболисте, живым воплощением всего лучшего, что может быть в футбольном созидателе, футбольном творце, явлением, которому, увы, вряд ли суждено повториться, пусть в некоторых гениях молодых генераций и просматриваются королевские черты.

Алексей Доспехов