Дальневосточное пароходство конфисковали под покровом ночи

Хамовнический райсуд Москвы за одно заседание, которое затянулось до поздней ночи, удовлетворил иск Генпрокуратуры об обращении в доход государства крупнейшего пакета обыкновенных бездокументарных именных акций ПАО «Дальневосточное морское пароходство» (FESCO), владельцами которых являются основатель группы «Сумма» Зиявудин Магомедов и связанные с ним бизнесмены. Основанием послужил установленный другими судебными решениями факт участия его старшего брата Магомеда Магомедова в бизнесе во время работы в Совете федерации. Ответчики обжалуют решение, однако уже очевидно, что оно не только устоит в апелляционной инстанции, но и что новый владелец FESCO — Росимущество — выставит акции на аукцион.

В ночь на среду судья Хамовнического райсуда Татьяна Перепелкова в полном объеме удовлетворила иск заместителя генерального прокурора Игоря Ткачева. Согласно ее решению, в доход Российской Федерации были обращены 737 808 127 акций FESCO, владельцем которых является Smartilicious consulting ltd, столько же акций было отобрано у Enviartia consulting ltd., 236 111 111 акций у Vovosa co limited, 196 552 053 конфисковано у Rikima holdings limited, 134 352 903 утратила Mirihia holdings limited и столько же — Calamita trading limited, 283 577 497 акций, находившихся в распоряжении Noubelius ltd., отошли государству, а у ООО «Наутилиус» и ООО «НоваторИнвест» суд забрал 135 000 000 и 134 417 800 акций пароходства соответственно.

Конечными бенефициарами FESCO, отмечалось в удовлетворенном иске, являются основатель группы «Сумма» Зиявудин Магомедов (32,5%), а также его партнеры Михаил Рабинович (26,5%), Андрей Северилов (23,8%) и Сергей Базылев (9,6%).

Соответчиком по прокурорскому иску помимо них и юридических лиц выступал экс-сенатор Магомед Магомедов, который вместе с братом Зиявудином после приговора Мещанского райсуда (признаны виновными в организации преступного сообщества, мошенничеств, а также растрат и осуждены на 18 и 19 лет заключения) содержатся в СИЗО «Лефортово», а в качестве третьего лица к разбирательству было привлечено ПАО «Дальневосточное морское пароходство», к которому никаких требований надзор не заявлял.

Из иска следовало, что в 2002–2009 годах, будучи членом Совета федерации (СФ), Магомед Магомедов, несмотря на запреты, продолжал заниматься бизнесом. При этом, «будучи представителем высшего органа власти и членом профильных комитетов и комиссий» СФ, Магомедов-старший «имел доступ к служебной информации о важнейших промышленных и инфраструктурных объектах, конечных бенефициарах и приоритетах государственной политики по их развитию, которую использовал для личного обогащения». На средства, полученные из не предусмотренных законом источников, полагает надзор, он скупал перспективные и высоколиквидные активы, став вместе с братом совладельцем Приморского торгового порта и Новороссийского морского торгового порта (НМТП). Кроме того, часть «неправомерно» полученного Магомедом Магомедовым дохода в период его работы в СФ была легализована «путем приобретения в 2012 году контрольного пакета ПАО "Дальневосточное морское пароходство"». По версии надзора, законных средств (отраженных в декларациях) у Магомеда Магомедова на сделку не было. Впрочем, теневых средств на FESCO тоже не хватило — на покупку использовались кредиты на общую сумму $800 млн, полученные в Goldman Sachs International и Raiffeisen Bank International AG. Позднее, в 2018 году, когда МВД заинтересовалось братьями Магомедовыми, они, считает надзор, начали прятать свои активы от конфискации или продавать их. Так, говорится в иске, братья Магомедовы продолжили «фактически» владеть FESCO в том числе на основании «корпоративных и тайных договоренностей, а также финансовых обязательств», «перераспределив» часть акций между «связанными с ними лицами».

Отметим, что по приговору суда по уголовному делу акции FESCO, принадлежавшие Зиявудину Магомедову, и так подлежали конфискации. Однако в уголовном процессе она не могла распространиться на других владельцев, поэтому, очевидно, и был заявлен прокурорский иск сразу ко всем основным собственникам пароходства.

Ответчики пытались добиться переноса разбирательства.

Так, представитель Михаила Рабиновича заявила, что он не ознакомился с прокурорскими требованиями по двум причинам: во-первых, потому, что находится за границей, а во-вторых, выработать позицию по иску ему помешали праздничные дни, в которые он отдыхал. Затем было отмечено, что компания господина Рабиновича, владеющая акциями пароходства, стала банкротом, а потому их передают другой структуре и теперь надо изменить ответчика в прокурорском иске.

Адвокат Зиявудина Магомедова требовал перенести слушания, так как ему необходимо согласовать позицию с подзащитным, а попасть в тюрьму из-за новогодних праздников он не смог.

Представители кипрских офшоров говорили о том, что их недолжным образом проинформировали о разбирательстве в Москве — неким документом на русском языке. А это нарушает требование международного права, предполагающее посылку уведомлений на английском или французском языках. Кроме того, по версии ответчиков, судом не был соблюден срок уведомления о начале разбирательства, в связи с чем стороны не успели подготовиться к слушаниям.

На это прокуроры возразили, что еще во время предварительных слушаний стороны присутствовали в суде и их проинформировали о времени и месте разбирательства по существу исковых требований. А иностранным компаниям, по данным истцов, были заранее направлены международные почтовые отправления с вызовами в Хамовнический райсуд. В результате судья Перепелкова ходатайства ответчиков об отложении слушаний отклонила. Тогда было заявлено требование о прекращении производства по иску Генпрокуратуры, поскольку в случае удовлетворения он может вступить в противоречие с уже вынесенным Мещанским райсудом приговором по делу братьев Магомедовых в части конфискации акций FESCO. Заявление поддержали все ответчики, но истцы парировали их доводы тем, что приговор и иск имеют разные правовые основы. А гражданское дело уголовному не противоречит, поскольку приговор по нему еще не вступил в законную силу. Но даже если вступит, в части конфискации приговор может быть пересмотрен.

При этом прокуроры дали понять, что акции в любом случае окажутся в распоряжении государства.

Коллективное заявление было также отклонено, как и последовавшее за ним требование о переносе слушаний в связи с тем, что сторонам надо ознакомиться с материалами из дела в отношении братьев Магомедовых. Наконец последовало ходатайство об отводе судьи как заинтересованной в исходе дела, которое сама же госпожа Перепелкова не приняла. Удовлетворила она только просьбу о приобщении к иску трех томов доказательств, поступивших из Генпрокуратуры. Но потом сочла все доводы ответчиков о том, что они ничего не доказывают, несущественными.

Уже за полночь переполненный зал, в котором проходило разбирательство, практически опустел. Адвокаты покинули его по разным причинам. Часть справедливо возмутилась тем, что гражданский иск не является делом, не требующим отлагательств, поэтому разбирательство нужно было остановить в 22 часа с тем, чтобы, например, продолжить на следующий день, кто-то из защитников вызвал себе скорую.

Поскольку процессуальных противников уже не осталось, прокуроры предложили перейти к прениям сторон, которые фактически никто не услышал.

«Я был извещен о том, что заседание состоится 10 января в 10 утра, то есть в соответствующий день и в соответствующем месте проведения,— заявил в начале первого ночи адвокат Тимур Оников, представлявший Зиявудина Магомедова.— Сегодня уже 11 января, то есть другой день, в котором заседание не назначалось. Таким образом, нарушаются мои права и моего доверителя, поскольку ни я, ни мои коллеги не могут провести последующее заседание на должном уровне — все устали. Кому-то плохо. В дальнейшем продолжении вижу очевидную заинтересованность судьи в исходе процесса, поэтому заявляю ходатайство о ее отводе. Это изматывание сторон, точнее, ответчиков, ведется для того, чтобы не дать нам, говорю еще раз, достойно представить доказательства». В своей практике, по словам защитника, он не видел ни одного такого заседания. Судья его отвод также не приняла.

А в половину второго ночи среды акции пароходства были обращены в доход государства.

Отметим, что, рассмотрев и удовлетворив иск о конфискации FESCO за сутки, судья Перепелкова не установила рекорда в рассмотрении сложных дел. В прошлом году она также потратила всего по заседанию, чтобы взыскать с братьев Магомедовых $750 млн, вырученных ими от продажи НМТП «Транснефти» и еще более $150 млн у компании «Омирико Лимитед», выступавшей, по данным надзора, инструментом для легализации незаконно полученных братьями денежных средств. Оба судебных решения признали участие Магомеда Магомедова в бизнесе в бытность членом СФ, что и было использовано для третьего судебного постановления.

Ответчики сообщили «Ъ», что обжалуют судебное решение. При этом некоторые из них полагают, что апелляция станет простой формальностью. По их данным, после обращения в доход государства акции окажутся в распоряжении Росимущества, которое затем проведет аукцион по их продаже. Сама конфискация, считают как ответчики, так и прокуроры, на деятельность FESCO не повлияет, а лишь приведет к смене ее собственников.

Алексей Соковнин, Николай Сергеев