Сеул вновь заинтересовался ядерным оружием, но пока якобы только в теории

В администрации южнокорейского президента Юн Сок Ёля и Минобороны республики в четверг поспешили подкорректировать заявление главы государства о том, что Южная Корея может вновь разместить у себя ядерное оружие третьей страны или создать свою бомбу. Он якобы говорил «в теории», подразумевая «наихудший сценарий» развития событий на полуострове. Эксперты, впрочем, причисляют именно Южную Корею к государствам с наибольшими рисками с точки зрения ядерного нераспространения.

С заявлением, которое в четверг попытались смягчить южнокорейские ведомства, Юн Сок Ёль выступил в среду на совещании с министрами обороны и иностранных дел. «Если проблема (в отношениях с КНДР.— “Ъ”) усугубится, можно разместить тактическое ядерное оружие в Республике Корея или обзавестись своим. В таком случае мы сможем быстро получить его благодаря нашей науке и технологиям»,— сказал президент. Он, правда, сразу добавил, что пока об этом речи не идет и в приоритете развитие традиционных (неядерных) форм военного сотрудничества с США.

Однако все обратили внимание именно на первую часть заявления Юн Сок Ёля.

Возможность возвращения американского ядерного оружия на территорию страны публично не допускал ни один южнокорейский президент с 1991 года, когда США вывезли оттуда свои ядерные ракеты.

О сценарии создания собственного ядерного оружия южнокорейские лидеры тем более публично не говорили (в отличие от местных политиков и экспертов, которые за последние годы оба варианта неоднократно называли допустимыми и желательными).

В четверг президентский офис Республики Корея поспешил дать дополнительные объяснения по поводу громкого заявления главы государства. «Президент Юн Сок Ёль высказал теоретическую позицию, означающую, что необходимо решительно отвечать на ядерную угрозу Северной Кореи»,— отметили там (цитата по «РИА Новости»). По словам представителей президентского офиса, глава государства «вынужден держать в голове наихудший сценарий» эскалации ядерной угрозы со стороны Пхеньяна. Однако Сеул, как заверили они, неукоснительно соблюдает свои обязательства в рамках Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). «Правительство сосредоточено на укреплении расширенного сдерживания Южной Кореи и США, чтобы эффективно сдерживать угрозу со стороны Северной Кореи»,— подытожили в ведомстве. «Расширенное сдерживание», напомним, означает, что на Южную Корею (как и на Японию) распространяется «ядерный зонтик» США.

Заместитель министра обороны страны Син Бом Чхоль, в свою очередь, сказал журналистам, что президент вовсе не предлагал создать собственное ядерное оружие. «Он сказал, что можно рассматривать различные варианты при защите нашего права на существование, если ситуация не улучшится. Но в конечном счете он заговорил о расширенном сдерживании»,— пояснил военный (цитата по ТАСС).

Как бы то ни было, полностью сгладить эффект от слов Юн Сок Ёля не вышло.

Тем более что в сентябре 2021 года он, будучи тогда еще только кандидатом в президенты, уже говорил о необходимости возврата американского тактического ядерного оружия на территорию Южной Кореи, «если безопасность Республики Корея окажется под угрозой». Страну политик возглавил в марте 2022 года, и с тех пор ситуация с безопасностью на полуострове только деградировала.

В сентябре лидер Северной Кореи Ким Чен Ын объявил о праве своей страны на обладание ядерным оружием и отказе от переговоров по денуклеаризации. Это решение было официально закреплено Верховным народным собранием КНДР в «Законе о политике в отношении ядерных вооруженных сил» (см. “Ъ” от 10 сентября 2022 года). При этом Пхеньян в прошлом году заметно активизировал свою военную деятельность, запустив более 70 баллистических и крылатых ракет. Одна из ракет впервые с момента разделения полуострова 70 лет назад упала близ территориальных вод Южной Кореи к югу от морской демаркационной линии, которую Пхеньян, впрочем, не признает (см. “Ъ” от 3 ноября 2022 года). Увеличение частоты ракетных пусков власти КНДР объяснили необходимостью реагировать на интенсификацию военных маневров, проводимых Южной Кореей совместно с США, Японией и другими партнерами. Россия поддержала КНДР, заявив, что причиной существенного обострения ситуации на Корейском полуострове стали действия США, «стремящихся к принуждению Пхеньяна к одностороннему разоружению с помощью санкционно-силового давления».

По словам директора Центра энергетики и безопасности Антона Хлопкова, заявление южнокорейского президента надо рассматривать в более широком контексте. Собеседник “Ъ” выделает три фактора, на которые стоит при этом обратить внимание. «Во-первых, уровень поддержки идеи приобретения ядерного оружия в Южной Корее, наверное, самый высокий в мире (если сравнивать с другими неядерными странами). Эта же тенденция есть и среди южнокорейских элит, включая людей, причастных к принятию решений. То есть такие настроения широко распространены как в обществе, так и в истеблишменте. Это не может не тревожить»,— говорит эксперт.

В феврале 2022 года, то есть еще до активизации военной деятельности со стороны КНДР, 71% опрошенных граждан Южной Кореи в ходе опроса общественного мнения высказался за разработку страной собственного ядерного оружия, в то время как 56% хотели бы возвращения на территорию страны ядерного оружия США.

При этом в ответ на просьбу выбрать между этими вариантами, 67% проголосовали за свой арсенал и только 9% — за американские ракеты (остальные не смогли определиться с ответом).

«Во-вторых, Республика Корея позиционирует себя как один из лидеров нераспространения, но если смотреть на историю вопроса, то здесь не все так безоблачно. Южная Корея неоднократно — в разных формах и масштабах — начинала исследования, которые могли иметь или имели военное применение,— продолжает Антон Хлопков.— В 1970-е годы речь шла даже о полноценной военно-ядерной программе. Отчасти она подтолкнула и КНДР к развитию своей ядерной программы. Так что говорить, что южане двигаются в этом направлении из-за северян, исторически несправедливо. Сеул начал первым».

Считается, что Южная Корея остановила свою военную ядерную программу в 1970-е годы под давлением США, в то время как КНДР продолжила работать над собственной бомбой. При этом в начале 2000-х стало известно, что и после официального закрытия своей программы южные корейцы продолжали заниматься незадекларированным обогащением урана до 90% и попытками выделения плутония. В Сеуле это объяснили личной инициативой ученых-ядерщиков, однако многие эксперты считают эту версию малоправдоподобной.

При неформальной работе над своей ракетно-ядерной программой южнокорейские специалисты в 1990-х пытались задействовать и российские технологии. Так, они купили лазерное оборудование в Институте атомной энергии им. И. В. Курчатова (в настоящее время — НИЦ «Курчатовский институт»), усовершенствовали его и создали на его основе установку по обогащению урана методом спектроскопии. Кроме того, усилиями своей службы внешней разведки Южная Корея под видом металлолома смогла вывезти из России компоненты утилизируемых межконтинентальных баллистических ракет (оба случая описаны в статье Ильи Топчего в журнале «Экспорт вооружений» за январь-февраль 2020 года).

Между тем, как отмечается в опубликованном в ноябре докладе ПИР-Центра «Новая ядерная девятка? Оценка угроз распространения ядерного оружия», имеющиеся данные об итогах прошлых экспериментов Южной Кореи не позволяют прийти к выводу о том, что Сеул имеет серьезный задел в области создания ядерного взрывного устройства.

«В то же время южнокорейским ученым, по всей видимости, удалось приобрести опыт выделения плутония и обогащения урана, а также расширить знания в области металлургии урана, что может потенциально представлять интерес для военно-прикладной ядерной программы»,— сказано в обзоре.

Антон Хлопков, в свою очередь, также обращает внимание на тот факт, что «в нынешней ситуации северокорейская проблематика активно используется не только Южной Кореей, но и Японией и США — в первую очередь для того, чтобы усилить свою военную инфраструктуру в Азиатско-Тихоокеанском регионе с прицелом на сдерживание Китая». «В этом смысле вполне ожидаемо, что страны ссылаются на северокорейский фактор как на угрозу, вынуждающую их принимать те или иные решения»,— говорит он. По мнению эксперта, Южную Корею можно причислить к списку из двух-трех стран, чьи действия в обозримой перспективе могут вызвать озабоченность с точки зрения ядерного нераспространения. Северную Корею эксперты уже причисляют к неофициальным ядерным государствам (наряду с Израилем, Индией и Пакистаном).

Власти США пока не прокомментировали заявление южнокорейского президента. До сих пор официальная позиция Вашингтона заключалась в том, что Корейский полуостров должен быть в целом свободным от ядерного оружия. Такой же позиции придерживается и Россия.

Елена Черненко