Умер Пако Рабанн

В своем доме в Портсале, прибрежном городке французского Финистерра, умер великий дизайнер ХХ века, архитектор, портной, мистик, испанец и француз Пако Рабанн. 18 февраля он мог бы отметить 89-летие. Мировая мода обязана ему новым стилем, новыми материалами и новым понятием женственности.

В последние годы за Пако Рабанна работала его марка. В 1990-х он продал права и имя каталонской группе Puig, а сам наконец-то погрузился в действительно важные занятия. Из Пако Рабанна он как будто бы снова стал родившимся в испанской Стране Басков Франсиско Рабанеда-и-Куэрво. Когда-то бабушка, ревностная католичка, верившая при этом в переселение душ, объяснила ему, что земной путь ее Франсиско начался при дворе египетских фараонов. Теперь, когда можно было не заниматься коллекциями, он общался с духами и видел будущее. Однажды из-за него едва не обезлюдел Париж. Седобородый предсказатель пообещал, что на город низвергнется сошедшая с орбиты советская космическая станция «Мир». Обошлось. С тех пор над ним скорее посмеивались, называя «пакорабаннизмом» всякие фантастические теории и предсказания.

На самом деле будущее он предсказал очень даже верно, еще в 32 года, когда представил в зале парижского отеля «Георг V» свой нашумевший «Манифест», который назвал «12 непригодных для носки платьев из современных материалов». Он вывел к журналистам дюжину девушек, наряженных в подобия кольчуг из алюминия, картона или модного тогда пластика родоид на основе ацетилцеллюлозы. Наряды эти девушки носили, считайте, на голое тело и шагали не в торжественной тишине, как у других важных модельеров, а чуть ли не впервые под музыку. Тем, кто не захотел слушать сопровождавший показ «Молоток без мастера» Пьера Булеза, автор костюмов сказал: «Если вам не нравится эта музыка, вам не понравится моя мода — лучше уходите».

Модные обозреватели были поставлены в тупик. Это очевидно была не мода, такая, какой ее привыкли видеть. Но это явно было искусство, полезное моде, расширяющее ее власть, совершенно иной образ женственности, готовивший кинематографическую «Барбареллу» Роже Вадима, девушку-воина, девушку-космонавта. О показе написали: «Металл для моды, парижский кутюрье, который возвращает к жизни искусство доспехов», что привело в ярость Габриэль Шанель, обозвавшую новичка «металлургом», точнее, «жестянщиком». Она не простила сквозившую в звенящих сверкающих пластинках насмешку над блестками и пайетками традиционного кутюра.

Пако Рабанн совершенно не ждал, как ждали другие кутюрье, заказов на понравившиеся модели, светских примерок, гонораров. Он же ясно сказал: «Высокая мода должна быть неносибельна. Она манифест мечты». Кому нужна связанная проволокой стопка жестянок?

Это был и вправду манифест, который в СССР оценили и запомнили по фильму «Искатели приключений» (1967), где кольчугу носила героиня Джоанны Шимкус, художница Летиция, ставшая для нас женским альтер-эго Рабанна. Это потом он приедет с показами и в Москву, и в Киев, где не обойдется без приключений. Кстати, впервые он побывал в Москве еще в 1950-х вместе с матерью, убежденной коммунисткой. Он ведь был одним из «детей Испании». Мальчика, сына военного, погибшего во время гражданской войны в Испании, мать увела в соседнюю Францию. Увела в буквальном смысле. Она, ее старуха-мать и четверо детей пешком прошли тайной иммигрантской тропой через Пиренеи. С тех пор Франсиско жил во Франции, выбрав хоть и тот же океан, но другой берег, Бретань.

Он учился архитектуре в парижской Боз-Ар, причем одним из его профессоров был Огюст Перре, знаменитый своими конструкциями из бетона. Как мне кажется, несмотря на свою практику в модных домах, молодой испанец, еще не назвавшийся Пако Рабанном, учился не шить платья, а строить их. Его манера набирать наряды из пикселей сама стала модой, неносимое стало носиться. И хотя вес его платья мог достигать 10 килограммов, женщины, решившиеся на такое испытание, вспоминают, что поистине архитектурный расчет конструкций, верное соотношение фасадов и интерьеров, продвинутая вентиляция делали его наряды отнюдь не такими мучительными для тела, как это могло показаться на фотографиях.

Со временем его радикализм смягчился, он достиг и коммерческого успеха, после haute couture пустившись в pret-a-porter, запустив линию аксессуаров, духов, косметики. Коллеги давно признали его, наградив высшим знаком почета для кутюрье, «Золотым наперстком», который, впрочем, был слишком обычным знаком для такого безумца. Мы давно не видели его коллекций и не слышали его предсказаний, даже в благодарную для мистики ковидную эпоху. Он не вспоминал, как обстояло с этим дело у него при дворе Карла Великого или во время потопа Атлантиды, свидетелем которого он был. Правда, он знал, что его путь завершен, бабушка давно предупредила его, что Франсиско Рабанеда-и-Куэрво переживает свое последнее земное воплощение.

Алексей Тарханов