Максим Юсин — о турне на континент Сергея Лаврова

Ряд африканских стран готовы присоединиться к БРИКС. Среди основных претендентов — Алжир и Египет, рассказали в российском МИДе. Тем временем глава ведомства Сергей Лавров отправляется во второе за последние недели турне по африканскому континенту. Как считает обозреватель “Ъ” Максим Юсин, борьба Москвы и Запада за влияние в Африке становится все более ожесточенной.

Глава российской дипломатии Сергей Лавров во второй раз за неполный месяц наносит визит в Африку. Первое турне в январе включало посещение ЮАР, Эсватини (бывшего Свазиленда), Анголы и Эритреи. Сейчас в программе — Мали, Мавритания и Судан.

После начала военной операции на Украине и резкого охлаждения отношений с Западом значение Черного континента для Москвы заметно повысилось. Во-первых, 54 африканских государства — это мощная группа поддержки в ООН. И, учитывая, что далеко не все из них голосуют за предложенные Западом антироссийские резолюции на Генеральной ассамблее, американцам и европейцам сложно говорить о международной изоляции Кремля.

Во-вторых, ни одна из африканских стран не присоединилась к санкциям, что в перспективе открывает широкие возможности и для экономического сотрудничества, и для параллельного импорта, и для обхода тех или иных ограничений, введенных Вашингтоном, ЕС и G7.

В-третьих, во многих государствах континента Москва по-прежнему, несмотря на неоднозначные предварительные итоги украинской кампании, воспринимается как надежный партнер в военной области и своего рода гарант безопасности. Некоторые страны (в первую очередь на ум приходят Мали и Центральноафриканская Республика) вообще, как считают на Западе, входят теперь в российскую сферу влияния, сменив Париж на Москву в качестве главного внешнеполитического и военного союзника.

В противостоянии с Западом в Африке у России есть несколько важных козырей. В первую очередь, это антиколониальные традиции, берущие начало с советских времен, когда именно Москва оказывала наиболее существенную помощь народам, боровшимся за выход вначале из британской, потом из французской, а потом и из португальской колониальных империй.

Русские не ассоциируются в Африке с угнетением, эксплуатацией и дискриминацией. Тогда как представителям бывших метрополий при всем желании избавиться от этого имиджа не удается. И в этом смысле им труднее вести диалог с африканцами, например, пытаться убедить их присоединиться к антироссийским санкциям. Жесткое давление в этой связи, столь эффективное, когда речь идет о европейских или постсоветских государствах, с африканцами не проходит. В ответ тут же звучат упреки такого плана: «Вы что, опять вспомнили о колониальных временах? Снова хотите диктовать нам свою волю? Не считаете, что мы в состоянии самостоятельно решать, с кем и как строить отношения? Ущемляете наш суверенитет? Диктуете нам свою волю, угрожая какими-то вторичными санкциями? Жизнь вас ничему не научила?». И в итоге европейцы часто пасуют. В сегодняшнем политкорректном мире с африканцами надо вести себя деликатно и с давлением на них ни в коем случае нельзя перегнуть.

В свете всего вышесказанного перед Москвой в Африке открываются неплохие перспективы. Хотя переоценивать их тоже не надо. В экономическом плане Россия для африканцев гораздо менее привлекательна, чем, например, тот же Китай, уже несколько десятилетий успешно осваивающий континент. У китайцев, в отличие от россиян, есть деньги и на масштабные инвестиции, и на амбициозные проекты, а при необходимости — и на подкуп местных элит.

Так что особых иллюзий питать не стоит. Наиболее лакомые, перспективные контракты и месторождения полезных ископаемых, скорее всего, уже застолбил за собой Пекин. Москве придется играть вторым номером. Но это лучше, чем ничего. В нынешней ситуации особого выбора все равно нет.

Новости в вашем ритме — Telegram-канал "Ъ FM".