Верховный суд призвал к гуманизации уголовного правосудия

Верховный суд РФ потребовал от председателей региональных судов до 1 марта дать объяснение правоприменительной практике, в рамках которой более 35% обвиняемых по уголовным делам приговариваются к реальным срокам лишения свободы. Об этом заявил заместитель председателя и руководитель судебной коллегии по уголовным делам Владимир Давыдов на совещании судей в Москве. Он дал понять, что Верховный суд (ВС) всерьез взялся за корректировку правоприменительной практики по уголовным делам. В деле гуманизации правосудия от судей ждут инициативы и творческого подхода.

Численность тюремного населения России, хоть и сократилась за последние 20 лет, по-прежнему не отвечает общемировой практике и принципам гуманизма, закрепленным в российской Конституции, констатировал зампред ВС Владимир Давыдов, выступая 15 февраля перед участниками совещания судей. «И сразу возникает излишний вопрос — что делать? А нужно думать, нужно анализировать, возможно — где-то менять подходы к правоприменению»,— наставлял он.

Вот, например, в прошлом году к реальному лишению свободы приговорили 177 тыс. человек, или 29% всех осужденных. Условный срок получили еще 159 тыс. человек, или 26%.

Озабоченность вызывает не сама по себе цифра, а ее стабильность, объяснял господин Давыдов: в то время как доля преступлений небольшой тяжести выросла с 20% до половины от общей массы, количество осужденных к лишению свободы не уменьшилось и даже увеличилось на 1,6%.

В Верховном суде также обратили внимание на то, что практика «посадок» сильно различается в зависимости от региона. Так, рекордные показатели зафиксированы в Саратовской области, где к реальному лишению свободы приговорили 41,2% от всех осужденных, в Тульской — 41%, в Москве — 37,9%. А вот в Дагестане за решетку отправили всего 15% всех осужденных, в Чечне — 16%, в Калмыкии — 20% и даже в столичном Санкт-Петербурге всего 24,5%. «Можно ведь работать и не гнать до 40%,— удивлялся господин Давыдов.— Вот у меня невольно возникает вопрос: а что такое есть в Саратовской и Тульской областях, чего нет в Санкт-Петербурге?»

Выяснилось также, что резкие отличия в статистике «посадок» могут демонстрировать даже соседние регионы. «Тульская область — 41%, в соседней Рязанской — 21%. Ну как такое может быть? — недоумевал зампред ВС.— Что получается в итоге? Шансы загреметь под фанфары в Тульской и Саратовской областях у среднестатистического подсудимого в два раза выше, чем в Рязанской и Тамбовской областях. Разве это не противоречит конституционному принципу равенства всех перед законом и судом?»

«Разновекторная статистика» навела руководство ВС на мысль, что многое тут зависит от субъективной позиции руководителей судов.

Поэтому лидирующие по количеству «посадок» регионы просят внимательно проанализировать практику и «принять меры». В следующем году у тех, где будет выше 30%, попросят объяснительные, пообещал господин Давыдов. «Мы не можем вам спускать из Москвы план по видам наказания,— говорил он.— Этого никто никогда не делал и делать не будет. Мы доводим до вас тренды. Но если среднее по стране 20%, а у вас 40% — наверное, надо подумать, что что-то не так».

Также ВС рекомендует не злоупотреблять условными приговорами, делая выбор в пользу наказания, не связанного с лишением свободы. И вообще, шире использовать «гуманитарные возможности УК»: по данным ФСИН, количество мест в исправительных центрах довели до 40 тыс., а занято из них только 14,5 тыс. Существенный резерв представляет собой практика назначения меры пресечения: если человека не доводить до тюрьмы на стадии расследования, то у него гораздо меньше шансов туда попасть, утверждал господин Давыдов. «Наша с вами задача заключается в том, чтобы эта идея гуманизации, как классики говорили, овладела массами. И в первую очередь — вышестоящими судебными инстанциями. Иначе судьи первого звена начнут гуманизировать, а судьи областного звена по представлению прокуратуры тут же прикроют эту гуманизацию».

Социолог права Кирилл Титаев объясняет, что суды не работают автономно — они имеют дело с тем, что им дает правоохранительная система. И тут можно наблюдать серьезные разрывы в структуре преступности по разным регионам — закономерно, что они находят отражение в судебной статистике. На самом деле российский суд и сейчас гораздо более гуманный, чем законодатель, уверен эксперт. В пределах своего усмотрения суды не то чтобы зверствовали, объясняет он,— напротив, в большинстве случаев наказание оказывается намного ниже, чем то, которое закладывал законодатель. Однако нужно понимать, что когда там рассуждают о гуманизации правосудия, то имеют в виду прежде всего размер и вид наказания. Идея, что суды должны оправдывать, вообще никому не приходит в голову, отмечает господин Титаев. То есть с точки зрения элит, принимающих решения, суд — это орган, устанавливающий наказание, но никак не определяющий чью-либо виновность. Так что радикальных изменений в этом отношении ожидать вряд ли стоит, заключает эксперт.

Анастасия Корня