Изменение ассортимента товаров за последний год могло занижать оценки инфляции

Особенности методики расчета Росстатом инфляции вели в 2022–2023 годах к некоторому занижению ее оценок — расхождение между динамикой средних потребительских цен и индексом потребцен (ИПЦ) усилилось в последние два года, полагает группа исследовавших вопрос экономистов. В феврале 2023 года без этого эффекта ИПЦ год к году рос бы на 12,5% против официальных 11%. Источник эффекта — резкое изменение ассортимента товаров. Впрочем, именно в это время ситуация была уникальной. Если в стандартный кризис из ассортимента первыми вымывались более дорогие и качественные товары, то в 2022–2023 годах ситуация была обратной.

Экономисты телеграм-канала «Мои инвестиции» Родион Латыпов, Елена Ахметова и Егор Постолит опубликовали препринт работы «Price puzzle a la russe», показав, видимо, первый за последние годы реальный эффект в подсчете Росстатом инфляции, ведущий к ее систематическому занижению. Речь идет о «возросшем несоответствии между динамикой средних потребительских цен и индексами цен на аналогичные товары и услуги». Теоретически такое расхождение должно быть околонулевым, но постоянное изменение ассортимента (в первую очередь его улучшение) создает разницу между изменением средних цен и индексов: Латыпов, Ахметова и Постолит обращают внимание на то, что в 2022–2023 годах она стала очень заметной.

Внимание исследователей привлекло «почти монотонное» снижение цен на электронику со второго квартала 2022 года в компонентах ИПЦ Росстата — при росте средних цен на нее на фоне ослабления рубля.

Обзор компонентов ИПЦ, по которым это расхождение было максимальным в 2022 году, показал, что оно касается многих товаров и услуг (максимум — обойные работы, разница между ценой и индексом в 39,3%). Методика Росстата предполагает замену в ИПЦ наблюдаемого товара в январе, связанную с улучшением его качества: здесь лидером стали те же обои (рост цен в январе 2023 года в 129,2%). Январские скачки в силу методики Росстата в ИПЦ не отражаются напрямую (если ранее оцениваемого в ней товара больше нет, а замещающий его аналогичный товар — новый и лучше, это не меняет цену товара в базисном периоде), но накопленная разница может вести к расхождению цен в компонентах ИПЦ и в средних ценах. Исследователи проверили это предположение на одном из самых популярных товаров — смартфонах: изменение средней цены на них в январе 2023 года составило 30% к предыдущему месяцу, тогда как индекс потребцены на него снизился на 0,09%. Объяснение выглядит так: смартфон в понимании Росстата перестал быть прибором со встроенной памятью в 32–128 Гб и стал аппаратом с памятью в 64–256 Гб, 30% разницы между ними у Росстата — выше, чем в прайс-листах (7–19%), что, возможно, объясняется сужением ассортимента — счетчикам Росстата приходилось фиксировать цены на те смартфоны, которые были в продаже.

В работе приводятся оценки того, насколько этот эффект (это не «ошибка» Росстата; индекс считается корректно, однако потребители обычно обращают внимание на абсолютные цены, а не на ИПЦ) был масштабен в разные годы, исходя из «исторического» отклонения средних цен от индексов. Средний «разлет» по всей корзине в 2014–2022 годах составлял 0,3%. В 2015–2016 годах, на пике экономической активности, он был отрицательным — на уровне минус 0,5% (и инфляцию в понимании Росстата завышал).

В 2022 году, напротив, «разлет» был высок (порядка 0,9%), в 2023 году — до 1,4%: по расчетам Латыпова, Ахметовой и Постолита, в феврале 2023 года без учета этого эффекта вся инфляция могла бы составлять 12,5% год к году против 11%.

Авторы предполагают очевидную причину: в силу нестандартного кризиса вместо дорогих товаров в 2022–2023 годах из ассортимента быстрее вымывались дешевые. «Пойманный» эффект, чего не утверждают авторы, скорее всего, был чисто «санкционным»: с большой вероятностью занижение ИПЦ Росстата в данном случае — отражение обрывов логистики, поскольку оборачиваемость дорогих товаров в ритейле стандартно меньше, чем для дешевых, а пополнение ассортимента было медленным или отсутствовало.

Дмитрий Бутрин