Структура его поставок меняется на фоне ограничений ЕС

Российским производителям метанола, чья продукция в конце прошлого года попала под европейские санкции, приходится искать новые зарубежные рынки сбыта, а также возможности развития внутреннего спроса. В новых условиях на Китай уже приходится почти 40% экспорта из РФ, но дальнейшее наращивание поставок туда ограничивается высокими логистическими издержками и недостатком транспортных мощностей. А расширение спроса на российском рынке может занять не один год с учетом специфики потребляющих сегментов. Но, несмотря на это, эксперты позитивно оценивают долгосрочные перспективы запланированных новых производств, которые могут увеличить предложение на 2,5 млн тонн в год.

Экспорт российского метанола меняет свою структуру. С ноября, когда в рамках восьмого пакета санкций ЕС импорт метанола из РФ и его транспортировка оказались под запретом, поставки с традиционного европейского рынка переориентируются на крупнейший рынок Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), отмечают эксперты. Это подтверждают логистические данные. По данным «Российских железных дорог» (РЖД), маршруты перевозок метанола резко изменились. Как сообщал замглавы РЖД Алексей Шило, наблюдается снижение поставок в адрес портов Северо-Запада РФ. Это связано с тем, что раньше перевозки метанола шли в Финляндию, а теперь погрузка растет в восточном направлении, куда ранее метанол вообще не перевозился. В южном направлении рост перевозок этого груза составил 73%. «То есть по большому счету произошла переориентация по направлениям без больших потерь объемов»,— отметил господин Шило. Помимо этого замглавы РЖД отметил, что на сегодня производители ищут возможности для размещения своей продукции на внутреннем рынке. В целом по итогам 2022 года железнодорожные поставки метанола выросли на 10% к уровню 2021 года и составили около 2,1 млн тонн при объемах производства в 4,5 млн тонн.

Согласно, по данным опроса крупнейших производителей метанола Центра ценовых индексов Газпромбанка, участники сектора постепенно адаптируются к новым условиям внешнего рынка. Так, в феврале поставки в Китай составили 38% от общего объема экспорта. Но, добавляют эксперты, такой разворот все равно не компенсировал снижение поставок в Европу. И производителям все же пришлось снижать объем выпуска: в январе текущего года, по данным Росстата, падение составило 28% год к году и 14% месяц к месяцу. При этом рост предложения на внутреннем рынке повлиял на цены. Согласно результатам опроса, в феврале стоимость метанола в России продолжала снижаться. Так, цена предложения метанола в Центральном и Приволжском округах с учетом затрат на доставку и c учетом НДС (CPT Москва, CPT Волга) составляла 18,4–18,6 тыс. руб. за тонну. Эксперты ожидают, что в марте конъюнктура может немного улучшиться по мере сбалансирования постепенного спроса и предложения, которое снижается. В то же время негативным фактором для рынка является рост с начала года транспортных издержек у компаний (рост железнодорожных тарифов с 1 января текущего года составил 10%).

При этом средние спотовые цены на метанол в АТР в 2023 году остаются на достаточно высоком уровне — около $350 за тонну — и лишь немного уступают средним показателям 2021 и 2022 годов. Основными драйверами изменения метанольных котировок являются активность потребителей в смежных отраслях, а также цены на углеводороды (главным образом на газ и уголь). Поэтому сохранение высоких цен на углеводородное сырье будет оказывать поддержку производителям метанола. Помимо того, отмечают в ЦЦИ ГПБ, ключевым фактором, влияющим на конъюнктуру азиатского рынка, остается решение о снятии всех пандемийных ограничений и восстановление экономики Китая.

Эксперты отмечают, что для дальнейшего наращивания поставок в Азию есть ряд ограничений. Основным из них, по мнению управляющего директора компании Имплемента Дмитрия Акишина, является именно логистика. Длинное транспортное плечо негативно влияет на экономику поставок, поскольку основная часть метанольных производств находится на европейской территории страны. Кроме того, отмечает он, в этом направлении отсутствуют и собственные мощности по перевалке продукта, хотя этот вопрос, вероятно, будет решен в среднесрочной перспективе.

Аналитик полагает, что в нынешнем году, несмотря на инициативы правительства по снижению стоимости поставок через Дальний Восток РФ, полностью переориентировать потоки из-за высокой загрузки инфраструктуры вряд ли удастся и экспорт может снизиться на 20–30% относительно 2022 года.

В то же время, считает господин Акишин, в точки зрения новых проектов у российских производителей появились хорошие перспективы. «Компаниям—инициаторам проектов удалось значительно продвинуться по ключевым вопросам доступа к технологиям и оборудованию. Поэтому новые проекты имеют хорошие шансы на успешную реализацию, хотя ввод и будет перенесен на один-два года вперед относительно изначального плана. Дополнительным фактором успеха является приграничная локация большинства новых проектов, что увеличит их конкурентоспособность на целевых рынках за счет уменьшения затрат на логистику»,— отмечает он. Если все заявленные российскими предприятиями планы по расширению мощностей будут выполнены, в ближайшие годы производство должно увеличиться в 2,5 раза.

На этом фоне, полагают эксперты, российским производителям особенно актуально форсировать и внутренний спрос на метанол. Сейчас емкость внутреннего рынка, включая собственную переработку внутри компаний, оценивается в 2,5 млн тонн. Для расширения спроса предстоит развивать крупнейшие направления его потребления. Одно из них, на которое приходится 24–25% глобального и около 40% российского спроса,— производство формальдегида и смол на его основе. Конечные отрасли потребления для этого направления — мебельная промышленность, отделочные материалы для индивидуального жилого строительства, производство крупной тары, указывают в Центре экономического прогнозирования Газпромбанка. Но, полагают там, в условиях рецессии в экономике и снижения покупательной способности населения о возможности значительно за полтора-два года увеличить переработку метанола в смолы для дальнейшего использования в указанных отраслях говорить не приходится. Хотя точка роста тут может быть найдена в случае замещения импорта и открытия новых ниш с уходом мебельных компаний из России, отмечают эксперты.

Другим ключевым направлением потребления метанола в мире (более трети спроса) является выпуск на его основе олефинов с последующей переработкой в полипропилен и полиэтилен либо гликоли. Но в России, указывают аналитики, эта ниша полностью отсутствует. Так что рассчитывать на это направление на краткосрочном горизонте также невозможно с учетом длительного процесса создания таких мощностей. Еще одна сложность развития этого направления в среднесрочной перспективе — уже имеющийся профицит почти в 1,5 млн тонн на рынке полиолефинов и прогнозируемое увеличение этого переизбытка.

Свою специфику имеет и топливное направление, предполагающее производство МТБЭ или использование метанола непосредственно как присадки или топлива (около 21% мирового спроса). Эксперты поясняют, что МТБЭ в целом востребованный продукт, но российские производители уже полностью обеспечивают внутренний рынок и около 13–15% выпуска отгружают на экспорт. «Таким образом, если мы говорим о переработке большего объема метанола в МТБЭ, то необходимо понимать, на какие внешние рынки дополнительный объем МТБЭ мы сможем продать»,— поясняют в ЦЭП. Помимо этого остаются и менее крупные сегменты потребления, но и в них вопрос упирается либо в необходимость развития потребления и смежных отраслей, либо в необходимость поиска каналов сбыта на внешних рынках.

Андрей Орехов