Адвокаты впервые за 20 лет увидели рост количества убийств

Несмотря на общее снижение уровня преступности в России в 2022 году, о котором говорилось, в частности, на прошедшей неделю назад коллегии МВД, в стране впервые за 20 лет на 4% выросло количество убийств и покушений на убийство. Об этом со ссылкой на официальные данные региональных судебных департаментов, Генпрокуратуры и МВД сообщается в докладе адвокатского объединения «Травмпункт». Одной из причин такого роста, по мнению авторов, может быть специальная военная операция: мировой опыт показывает, что боевые действия неизбежно влияют на их непосредственных участников и на гражданских лиц в зоне конфликта. Криминолог, впрочем, отмечает, что для выявления связи роста числа убийств с СВО пока не хватает социологических данных, зато это явление может быть связано с изменением структуры населения.

Доклад «Закономерности роста насилия в странах, участвовавших в вооруженных конфликтах» подготовили адвокаты, специализирующиеся на защите жертв насильственных преступлений. Авторы отмечают, что в России в 2022 году впервые за 20 лет возросло количество убийств и покушений на убийство. До сих пор происходило их «устойчивое сокращение»: с 32 265 случаев в 2002-м до 7332 в 2021-м. В 2022 году убийств и покушений на убийство стало больше на 4% — 7628 случаев, ссылаются адвокаты на данные Генеральной прокуратуры РФ.

Отметим, неделю назад на коллегии МВД ведомство представило данные о снижении в 2022 году общего количества преступлений в РФ на 1,9% по сравнению с предыдущим годом, причем число тяжких и особо тяжких преступлений уменьшилось на 4,1%. Преступлений против личности стало меньше на 5,5%. При этом общее снижение не исключает роста по отдельным категориям и в отдельных регионах. Авторы доклада, в частности, отмечают существенный рост числа убийств и покушений на убийство в регионах, расположенных вблизи зоны СВО: «В Белгородской области зарегистрированное число убийств и покушений увеличилось по сравнению с 2021 годом с 52 до 102, в Курской — с 58 до 89». Но и в ряде регионов, географически не соприкасающихся с зоной СВО, исследователи обнаружили рост: количество убийств и покушений на убийство в Тамбовской области за год выросло с 26 до 44, в Кировской — с 45 до 62, в Бурятии — со 134 до 177, в Москве — с 269 до 413.

Авторы исследуют количественные данные в контексте опыта стран, в разное время принимавших участие в вооруженных конфликтах и столкнувшихся в связи с этим с ростом уличного, домашнего и полицейского насилия. Из доклада следует, что рост уличного и полицейского насилия (убийств, разбойных нападений, случаев причинения тяжкого вреда здоровью) в таких ситуациях наблюдался, как правило, «не во время войны, а по ее окончании». В частности, в США проводились исследования, демонстрирующие, что полицейские, участвовавшие в военных действиях, чаще применяли огнестрельное оружие. В России уровень использования оружия и спецсредств сотрудниками правоохранительных органов, имеющими опыт боевых действий, исследовала правозащитница Асмик Новикова, а также авторы книги «Чечня. Жизнь на войне» (2007). Сейчас официальная статистика привлечения силовиков к ответственности фиксирует в основном преступления сотрудников ФСИН по отношению к заключенным, и количество привлеченных к ответственности снижается, говорит соавтор доклада адвокат Дмитрий Герасимов: в 2017 году за пытки осудили 867 человек, в 2021-м — 613, а за первую половину 2022-го — 206 силовиков, «что на 31% меньше, чем за аналогичный период прошлого года». Отметим, в 2019 году Следственный комитет объяснял это снижение количеством возбуждаемых дел: на каждые 44 заявления заключенных о пытках со стороны сотрудников ФСИН приходилось лишь одно уголовное дело. Впрочем, точнее оценить тенденции 2022 года авторы доклада рассчитывают после публикации в середине апреля статистики Судебного департамента при Верховном суде РФ.

Что касается домашнего насилия, то оно, по данным авторов, растет «на фоне текущей ситуации»: «По данным ресурсного центра "Анна" (внесен в реестр иностранных агентов), в 2022 году количество женщин, обратившихся на горячую линию по домашнему насилию, выросло на 5%, всего центр зафиксировал 61 224 обращения»,— пояснила “Ъ” соавтор доклада адвокат Анастасия Шердакова.

Рост числа убийств, покушений на убийство и проявлений домашнего насилия авторы объясняют несколькими факторами, прямо или косвенно связанными с военным конфликтом. Так, они отмечают рост потребления алкоголя и ссылаются на зарубежные исследования этого явления на примерах американских солдат, воевавших в Ираке и Афганистане. Применительно к России авторы ссылаются на данные Росалкогольрегулирования: розничные продажи алкоголя крепостью более 9% выросли в России в 2022 году на 6,8%, водки — на 5,9%, а всей алкогольной продукции без учета пива, медовухи и сетей общепита — на 3,5% по сравнению с предыдущим годом. Адвокаты отмечают, что в 70–80% случаев убийства в России совершаются в состоянии алкогольного опьянения.

Адвокаты также называют среди причин роста насилия возникающий у участников боевых действий и пострадавших гражданских лиц синдром посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). В числе проявлений ПТСР, связанных с риском насилия в отношении других людей,— импульсивность, гнев, потребление алкоголя. Проявляться последствия ПТСР могут в течение десятилетий после войны, указывали в 2016 году авторы исследования о росте домашнего насилия в США во времена войны во Вьетнаме. Исследователи, работавшие с американскими военными в Ираке и Афганистане, отмечают, что само пребывание в горячей точке повышает вероятность домашнего насилия и жестокого обращения с детьми независимо от того, брал ли человек в руки оружие. При этом процент лиц с ПТСР в этих группах порой превышал 20%, что оказалось вдвое выше показателей времен войн в Корее и Вьетнаме.

Как ранее сообщал “Ъ”, Минздрав в этом году впервые создал рабочую группу по организации медпомощи при ПТСР и разработал соответствующие клинические рекомендации. Собеседники “Ъ”, в частности из НМИЦ психиатрии и неврологии им. В. М. Бехтерева, указывали, что распространенность ПТСР составляет от 2,6% от общего числа обследуемого населения до 73–92% в группах риска. Психическая травма приводит к развитию ПТСР примерно в 25–35% случаев; у военнослужащих, принимавших участие в боевых действиях, распространенность ПТСР составляет от 3% до 11%; у раненых военнослужащих психические расстройства пограничного уровня развиваются минимум в 30% случаев, а удельный вес ПТСР среди них достигает 14–17%. В феврале ряд регионов (например, Липецкая, Ульяновская и Воронежская области, а также республика Дагестан) объявили о строительстве и скором открытии реабилитационных центров для участников СВО, в которых предполагается оказывать в том числе и психологическую помощь участникам боевых действий. Эти меры свидетельствуют, что «власти всерьез оценивают проблему», полагает Анастасия Шердакова. Авторы доклада, впрочем, предлагают дополнить список мер профилактики «развитием кризисных центров, помогающих жертвам домашнего насилия» и институтов гражданского контроля в местах лишения свободы и военных частях.

Адвокат, криминолог, бывший следователь Игорь Маркелов сомневается в релевантности выводов доклада: по его словам, только полномасштабные социологические исследования могут выявить связь между СВО, реализацией алкогольной продукции и ростом тех или иных видов насилия. «Если есть рост преступности, значит, к тому есть социальные предпосылки, но какие они — сказать сейчас нельзя,— указывает господин Маркелов.— 20-летнее снижение количества убийств и покушений на убийство происходило, отмечу, при постоянном росте продаж алкоголя». Что касается роста числа убийств и покушений на убийство, он может быть связан с притоком нового населения, предполагает криминолог, делая оговорку об отсутствии исчерпывающих данных: «Население увеличилось в том числе за счет мигрантов, беженцев из зоны спецоперации. Не исключено, что среди населения РФ по состоянию на 2021 год наблюдается тот же устойчивый спад преступности».

Мария Старикова