Александр Габуев о новой оптике российско-китайских саммитов

Недавняя встреча Владимира Путина и председателя КНР Си Цзиньпина запомнилась москвичам пробками, сопоставимыми по масштабам только с уровнем крепнущего день ото дня российско-китайского партнерства. Но пакет подписанных в Кремле полутора десятков документов, большинство из которых меморандумы, запомнится вряд ли — настолько он выглядит легковесным в сравнении с еще недавним прошлым. Например, когда в мае 2014 года президент Путин прилетал в Шанхай, помимо газового контракта по «Силе Сибири» появилось полсотни соглашений. Что же случилось?

Как объясняют мои китайские собеседники, в скудности обнародованного пакета документов предсказуемо виноваты западные санкции.

Никто из китайских компаний не хочет попадать под вторичные ограничения Вашингтона за сделки и просто контакты с российскими организациями, особенно из SDN-листа.

В Пекине уверены, что даже те контракты, которые санкциями прямо не запрещены, могут быть трактованы как «вливания в бюджет страны-агрессора» или иная помощь «российской военной машине». А значит, опасаются китайцы, США могут использовать это как повод для нового удара по наиболее зависимым от них секторам китайской экономики.

При этом, разумеется, от выгодных сделок с Москвой Пекин отказываться не собирается — уж слишком хороши сейчас его переговорные позиции. Но заключать и обсуждать их надо без лишнего шума. Например, судя по пробкам, с председателем Си прилетела большая делегация. Но список участников переговоров, вопреки давней традиции, опубликован не был. Китайское информагентство «Синьхуа» тоже не распространялось, кто сопровождал председателя в Москве. Хотя на фото за столом переговоров узнаются некоторые члены политбюро и другие начальники, официальной информации об их поездке в РФ нет.

В этих условиях аналитикам и журналистам приходится гадать, что же обсуждалось на переговорах, только по доступным кадрам телеканалов и пресс-службы Кремля, а также брифингу помощника президента Юрия Ушакова для кремлевского пула.

Так, например, почти половина российской делегации на встрече с Си Цзиньпином в узком составе оказалась ответственной за ВПК и военно-техническое сотрудничество: от министра обороны Сергея Шойгу до главы «Роскосмоса» Юрия Борисова. То же самое происходит и с гражданскими проектами. В узком составе в переговорах участвовала глава ЦБ Эльвира Набиуллина, в расширенном — глава «Роснефти» Игорь Сечин, признавшийся, что выучил по-китайски выражение «много юаней». Как именно эти юани будут попадать в РФ в условиях ограничений по счету капитала в КНР и сколько нефти «Роснефть» будет продавать в Китай — неизвестно. Но это не значит, что таких соглашений нет.