Защита природы встраивается в финансовую инфраструктуру

Сохранение экосистем и биоразнообразия — задача глобального соглашения, принятого на конференции ООН по биоразнообразию в декабре 2022 года. Участие в нем бизнеса необходимо, чтобы реализовать амбициозные цели соглашения. Несмотря на усиление в последние годы природоохранной риторики компаний, бизнес во всем мире слабо осознает степень своего экологического воздействия и зависимости от природы, избегая объективных обязательств. Но ему придется считаться с рисками и соответствовать высоким ожиданиям — тренд на сохранение планеты будет укрепляться.

В конце 2022 года 15-я конференция ООН по биоразнообразию завершилась принятием Куньмин-Монреальской рамочной программы в области биоразнообразия — нового глобального соглашения о сохранении мировых экосистем. 196 сторон Конвенции о биологическом разнообразии согласовали 4 глобальные цели и 23 задачи, которые должны остановить и обратить вспять деградацию экосистем благодаря усилиям мирового сообщества, включая финансовый и нефинансовый сектора. Перед последним стоят две задачи: 15-я задача Конвенции регулирует обязательства по раскрытию влияния и снижению негативного воздействие на биоразнообразие, 19-я —увеличение финансирования проектов по биоразнообразию из разных источников как минимум до $200 млрд ежегодно.

Принятие 15-й задачи поддержали более 400 компаний из 53 стран c общей выручкой более $2 трлн в рамках кампании #MakeItMandatory (#СделайтеЭтоОбязательным). Вместе с тем 150 крупнейших финансовых организаций с активами более $24 трлн взяли на себя обязательство учитывать вопросы экосистем и биоразнообразия в оценке проектов и принятии инвестрешений.

«Благодаря задаче 15 о раскрытии информации включается механизм мягкой силы. Если будет открытость в том, как та или иная корпорация воздействует на биоразнообразие, то, с одной стороны, бизнес будет стараться эти воздействия сократить, чтобы сохранить свою конкурентоспособность, а с другой — потребитель будет делать выбор в пользу более ответственных компаний»,— считает Алексей Книжников, глава программы по экологической ответственности бизнеса Всемирного фонда дикой природы (некоммерческая организация выполняет функции иностранного агента с марта текущего года).

Кроме того, к 2030 году планируется защитить 30% территории суши и океана, сократить вдвое потери продовольствия, сократить вредные для природы субсидии на $500 млрд ежегодно. Также от государств и частного сектора ожидается интеграция целей по биоразнообразию и его ценности в операции и процессы. «Тот факт, что, согласно принятой программе, не менее 30% территории должно иметь охранный статус, многократно повышает вероятность для бизнеса столкнуться с охраняемой территорией — в России или в любой другой точке планеты. Этими кейсами нужно управлять и знать, как снижать свое воздействие на биоразнообразие»,— объясняет Светлана Шейнфельд, замдиректора Группы операционных рисков и устойчивого развития ООО «Кэпт».

В начале пути

В феврале нынешнего года Всемирный экономический форум (ВЭФ) опубликовал рекомендации для бизнеса в контексте Куньмин-Монреальской программы по биоразнообразию (5 ways businesses can implement the new Global Biodiversity Framework). ВЭФ предлагает компаниям оценивать воздействие операций, продуктов и услуг на биоразнообразие и раскрывать такую информацию, уменьшать свое негативное воздействие и увеличивать позитивное: инвестировать в ООПТ и проекты по охране природы, работать с поставщиками и запускать устойчивые закупки, учитывать права, интересы и знания местных сообществ и коренных народов, развивать партнерства с другими компаниями и организациями для сохранения природы.

Несмотря на значимость и актуальность темы уже многие годы, корпоративная повестка по биоразнообразию находится в начале своего пути, а разговоры о его сохранении пока опережают реальные действия.

В 2022 году World Benchmarking alliance оценил действия почти 400 компаний из 8 секторов с наибольшим влиянием на экосистемы: лишь 5% компаний оценили воздействие своих операций и бизнес-моделей на биоразнообразие, менее 1% компаний понимают зависимость своих операций от природы.

«Деловая и политическая риторика о роли бизнеса в решении проблемы утраты биоразнообразия усилилась, но прогресс корпоративных обязательств крупнейших компаний в области биоразнообразия скромен и не соответствует целям новой глобальной программы»,— отмечают ученые из Оксфордского и Кембриджского университетов в исследовании, опубликованном в декабре 2022 года в Journal of Cleaner Production. По его результатам в 2021 году из 100 крупнейших компаний мира раскрывали в той или иной форме свои обязательства по сохранению биоразнообразия 46 компаний, но лишь 9 компаний ставили перед собой конкретные, измеримые и ограниченные во времени цели, позволяющие публичную подотчетность. В 2016 году число компаний, раскрывающих свои обязательства и измеримые цели, составляло 31 и 5 соответственно. При этом публичные климатические net zero цели к 2021 году были у 21% крупнейших публичных компаний, согласно отчету The Energy & Climate Intelligence Unit and Oxford Net Zero.

Пока большинство предприятий делает первые шаги в оценке и управлении своим воздействием на биоразнообразие, ожидания общества от бизнеса растут: на смену привычным целям no net loss и net positive impact приходит более амбициозная концепция nature positive, а в международном природоохранном сообществе обсуждают замену традиционной иерархии смягчения воздействия (mitigation hierarchy) на иерархию смягчения воздействия и охраны природы (the mitigation and conservation hierarchy).

Узкие места корпоративной повестки — оценка эффективности проектов и сложности с измерением воздействия на биоразнообразие. Рост ожиданий и амбициозные глобальные цели, пока не подкрепленные методологической базой и четкими критериями оценки, создают предпосылки для гринвошинга. «Сегодня нет механизмов оценки природоохранной эффективности корпоративных проектов и программ. По сравнению с углеродной тематикой, где используется одна единица измерения, в биоразнообразии и взаимосвязи более сложные, и элементов больше,— рассказывает ведущий эксперт по устойчивому развитию Всемирного фонда дикой природы Михаил Бабенко.— Сейчас активно обсуждаются кредиты на сохранение биоразнообразия (по аналогии с углеродными кредитами.— “Ъ”), по мере развития финансовых инструментов и для верификаторов, и для инвесторов нужен инструмент оценки проектов. Поэтому встает вопрос, как измерить природоохранный эффект и не переборщить со сложностью».

Догоняющие отстающих

Усиление природоохранного тренда не обойдет стороной и российские компании, считают эксперты. «Отчетность по биоразнообразию и внутри России, и на мировом уровне будет стремиться к качественному и количественному расширению. Российские компании не должны отказываться от совершенствования своего раскрытия — этот тренд никуда не уйдет»,— рассказывает Светлана Шейнфельд.

В 2023 году «Кэпт» опросил 50 компаний о практиках сохранения биоразнообразия. Один из выводов: российская повестка корпоративной охраны природы следует общемировой траектории развития, но с запозданием на пять-семь лет. Лидеры соответствующих практик — нефтегазовые, горнодобывающие, обрабатывающие компании и энергетика. Компании почти не используют финансовые инструменты для привлечения средств на реализацию природоохранных проектов: лишь 4% из принявших участие в опросе планируют размещение зеленых облигаций для биоразнообразия в ближайшие годы.

Свежее исследование о корпоративной повестке биоразнообразия опубликовано также экспертно-аналитической платформой ИНФРАГРИН в ежегодном докладе «ESG, декарбонизация и зеленые финансы России 2022». Анализ отчетов 48 компаний—лидеров в области ESG за 2021 год, ЦУР 14 — сохранение морских экосистем и ЦУР 15 — сохранение экосистем суши является приоритетными лишь для 3 и 20 компаний соответственно. Затраты на биоразнообразие раскрывают 6 компаний из 48, лидер в этом списке — компания ЛУКОЙЛ, которая тратит на природоохранные цели более 28 млрд руб., на втором месте «Газпром» с суммой 0,702 млрд руб. Авторы исследования при этом отмечают: раскрываемая информация не позволяет оценить весь объем вложений компаний в сохранение биоразнообразия.

Среди наиболее распространенных мероприятий компаний—лидеров ESG-повестки — выпуск молоди рыб, рекультивация деградированных земель и почв, а также лесопосадки. Компании также сотрудничают с заповедниками, национальными парками, научными учреждениями для мониторинга и сохранения животных.

Корпоративные программы по биоразнообразию отличаются и по содержанию, и по качеству. «Кто-то отчитывается посаженными деревьями и развешанными скворечниками, а кто-то финансирует научно-обоснованные программы по сохранению редких видов. Плохой пример проектов — это когда реализуется инициатива, после чего трансформируется экосистема. Мы видим это на примере некоторых историй, связанных с посадками лесов. Есть большая разница между посадками леса и восстановлением экосистемы: если сажать то, что хочется, а не то, что должно расти на этой территории, это может серьезно повлиять на всю экосистему»,— объясняет Михаил Бабенко.

Бизнес в России разрабатывает собственные программы по мониторингу и снижению воздействия на биоразнообразие и участвует в спонсорской помощи. Один из драйверов последнего — инициатива «Бизнес и биоразнообразие» Минприроды, где компании финансируют реализацию федерального проекта «Сохранение биологического разнообразия и развитие экологического туризма». На 2023 год заключено девять соглашений с компаниями на сумму более 400 млн руб., отметили в Росзаповедцентре министерства. Проблемой для многих компаний является то, что территория реализации проекта не совпадает с территорией их воздействия, объясняют в ведомстве.

Переломный момент

Разработка методологической базы и создание отраслевой инфраструктуры наподобие той, что уже существует для климата, скоро будет использоваться на практике. В 2023 году запланирована публикация стандарта отчетности TNFD, который позволит компаниям и инвесторам оценить риски, связанные с биоразнообразием, а также соответствующее обновление стандарта GRI. Параллельно идет разработка SBTN — руководства, которое позволит компаниям ставить научно-обоснованные цели в области охраны природы. Дополнит свои документы и ISO: в организации готовится стандарт по биоразнообразию.

События 2022 года и изоляция российских компаний от наиболее развитых с точки зрения ESG рынков пока не оказала видимого влияния на инициативы компаний по биоразнообразию, соглашаются эксперты. «Нет поводов говорить, что у нас что-то ухудшилось. Я думаю, что решение COP15 только добавит всем стимулов двигаться к сохранению биоразнообразия. Крупные российские компании видят себя международными игроками и не хотят видеть себя отстающими»,— говорит Алексей Книжников.

«Мы не видим снижения активности нефтегазовых, электроэнергетических и горнодобывающих компаний и видим очень аккуратный интерес сельскохозяйственных компаний к проектам в области биоразнообразия. Сельское хозяйство и лесопромышленный комплекс — две следующие крупные отрасли, которые будут заниматься биоразнообразием на горизонте десяти лет»,— считает Светлана Шейнфельд.

Интерес к теме биоразнообразия появляется и у финансовых предприятий. В январе опубликовано обновленное руководство для эмитентов Московской биржи, в которое впервые вошла глава по биоразнообразию от Всемирного фонда дикой природы, содержащая в том числе рекомендации по сохранению экосистем. «На Московской бирже появилась история про биоразнообразие. Значит, бизнес начнет к ней присматриваться»,— считает Михаил Бабенко.

Быстрых результатов развития корпоративных повесток ждать не стоит. «Практику по биоразнообразию не нарастить односекундно. Компании будут больше говорить о биоразнообразии, по кейсам, которые у них есть в рамках текущего законодательства: сколько выпустили мальков и сколько рекультивировали земель,— рассказала Светлана Шейнфельд.— Качественный прогресс будет отложен и появится после того, как компании установят внутренние цели, измеримые индикаторы, наладят систему сбора данных, определят зоны воздействия и начнут реализовывать меры. На это потребуется минимум пять лет».

Дарья Кузнецова