Власти считают, что тюленей в озере стало слишком много

Правительство поручило ученым и региональным властям изучить вопрос принудительного сокращения популяции байкальской нерпы, иными словами, ее отстрела. Это обосновывается версией о том, что расплодившийся тюлень мешает промышленной добыче байкальского омуля. Ученые и отраслевые специалисты подтверждают, что популяция нерпы в последние несколько лет слишком выросла. Однако для массового отстрела тюленя сейчас нет инфраструктуры, связанной с переработкой и сбытом туш. Кроме того, ученые напоминают о сложности экосистемы озера и опасаются, что в случае принудительной регуляции численности под угрозой вымирания может оказаться сама нерпа.

Вице-премьер Виктория Абрамченко утвердила 4 апреля перечень поручений по итогам заседания правительственной комиссии по вопросам охраны озера Байкал. Часть из них касается темы возобновления промышленного и любительского рыболовства на Байкале, для чего необходимо наращивание воспроизводства байкальского омуля. «До 25 мая 2023 года проанализировать возможные отрицательные последствия увеличения численности байкальской нерпы и рассмотреть необходимость и механизмы регулирования ее численности»,— отмечается в «рыболовном» перечне поручений. В списке адресатов указаны Росрыболовство, Минприроды РФ, ФГБНУ ВНИРО, Сибирское отделение Российской академии наук, правительства Иркутской области и Республики Бурятии.

Байкальский омуль — рыба рода сиговых семейства лососевых, относится к ценным промысловым видам и при этом является эндемиком озера. Ограничения на вылов байкальского омуля были введены Минсельхозом РФ с 1 октября 2017 года. Байкальская нерпа также эндемик — она является вершиной в пищевой цепочке экосистемы озера и не имеет там естественных врагов. Промышленная добыча нерпы на Байкале была запрещена в 2007 году.

Начальник отдела науки Забайкальского национального парка (ФГБУ «Заповедное Подлеморье») Александр Ананин называет регулирование численности нерпы «неизбежным процессом». «Риск, что ее популяция в ближайшие годы превысит пороговое значение, очень велик. После этого начнется массовая гибель тюленей от различных заболеваний. Подобные явления на Байкале уже происходили ранее»,— сообщил он „Ъ“. Впрочем, ученый уточнил, что актуальных и достоверно доказанных данных о численности эндемика сейчас дать никто не может, «но считается, что популяция близка к 130 тыс. особей, в то время как пороговое значение составляет около 100 тыс.».

Интересно, что омуль не является естественной пищей нерпы. «В природе она просто не может его догнать и поймать. Но нерпа научилась успешно выедать рыбу из сетей. Для нее это как поход в супермаркет — доступная еда в ассортименте. С учетом большой популяции общий ущерб рыболовству может быть значителен»,— объясняет Александр Ананин.

В то же время регулирование численности нерпы сейчас не представляется возможным, признает представитель заповедника, в частности, из-за отсутствия инфраструктуры для переработки и сбыта туш. «Мясом можно кормить животных на пушных зверофермах. Но такие предприятия надо создавать и развивать. А что делать со шкурами, с жиром нерпы — вообще непонятно. Да и места ее отстрела надо определить очень четко, вне зоны особо охраняемых природных территорий, туристических мест. Общественность не простит, если кадры отстрела символа Байкала начнут мелькать в соцсетях»,— рассуждает он.

Академик РАН, научный руководитель Байкальского института природопользования СО РАН Арнольд Тулохонов напоминает про опыт советского времени, когда регулирование численности байкальского тюленя велось постоянно: «Жир использовался в парфюмерной промышленности, в медицине. Мясом кормили других животных. Шкурки шли на нужды легкой промышленности, например, в нерпичьих шубах нашу страну представляли спортсмены на Олимпиаде в 1964 году». По его словам, такая инфраструктура успешно работала на севере Байкала — «подальше от заповедников и населенных пунктов».

Академик, директор Иркутского филиала Сибирского отделения РАН Игорь Бычков не согласен с коллегами. «Существуют не подтвержденные наукой предположения: если численность нерпы растет, а численность омуля падает — значит, нерпа его съедает. От этого абстрактного сопоставления необходимо уйти. Важно понимать, что экосистема Байкала состоит не из 2–5 видов, она большая и сложная. Поэтому необходимо изучать, как эти два вида взаимосвязаны между собой,— говорит эксперт.— На мой взгляд, если мы хотим восстановить ущерб после бесконтрольного лова омуля и отбора икры, то надо многократно увеличить производительность наших рыборазводных заводов. И выпускать не два и не 20 млн икринок, а 1–3 млрд в год. Лучше работать в этом направлении»,— полагает он. Господин Бычков также напоминает об этической стороне вопроса «сокращения численности нашего тюленя». Он указывает, что «человечество не нуждается в каких-либо продуктах из байкальского эндемика», а потому «уничтожение нерпы неприемлемо».

Исполнительный директор НКО «Совет по морским млекопитающим» Дмитрий Глазов размышляет: «Если решение о регулировке численности и будет принято, то ему должен предшествовать строгий научный подход. Это бесспорные методики подтверждения численности тюленя, установленные квоты на отстрел по возрасту и полу животных, постоянный мониторинг результатов регулирования. На Байкале в последние годы по экологическим причинам наблюдается сокращение естественной кормовой базы нерпы. Если этот фактор наложится на бесконтрольный и непродуманный отстрел, то мы рискуем через несколько лет столкнуться с угрозой для популяции эндемика»,— резюмирует он.

Влад Никифоров, Иркутск