КС приравнял незаконный доход к выручке

Конституционный суд (КС) разрешил приравнивать сумму преступно полученного дохода к общей стоимости контракта, при заключении которого был нарушен запрет на ограничение конкуренции. Как следует из опубликованного в четверг постановления суда, КС в принципе не видит оснований отказываться от такого удобного способа оценить «реальную степень угрозы охраняемым ценностям». Учет потенциальных расходов в принципе проблематичен, отмечает суд. Именно от суммы дохода зависит тяжесть вменяемой нарушителю статьи, говорят эксперты. Они оценивают основной аргумент КС как очень слабый: посчитать можно, просто следователи не хотят.

Конституционный суд признал не противоречащими Основному закону страны положения ст. 178 УК (ограничение конкуренции), позволяющие приравнивать сумму преступно полученного дохода к общей стоимости контракта. Поводом для проверки закона стала жалоба самарского бизнесмена Сергея Шатило. В 2019 году он был признан виновным в покушении на ограничение конкуренции и приговорен к трем с половиной годам лишения свободы (вышестоящая инстанция заменила реальный срок на условный). В его действиях как директора и единственного участника хозяйственного общества в ходе торгов на работы по техническому обслуживанию и ремонту медоборудования были выявлены признаки картеля. При этом суды пришли к выводу, что умысел подсудимого был направлен на извлечение дохода в размере заключенных контрактов — в общей сложности 768 млн руб., что составляет особо крупный размер.

Бизнесмен с таким подходом не согласился: в своей жалобе он настаивал на том, что доход должен рассчитываться с учетом затрат, необходимых для исполнения контракта, в противном случае речь идет уже о выручке.

Однако КС его не поддержал. Величина понимаемого таким образом дохода выступает «объективным индикатором» того, что противоправное поведение достигло высокой степени общественной опасности, говорится в решении суда. КС напомнил, что ранее уже формулировал аналогичную позицию — например, анализируя понимание дохода, полученного от монополистической деятельности или недобросовестной конкуренции. Тогда он указал, что размер преступного дохода определяется исходя из выручки, полученной лицом за все время такой деятельности, без вычета расходов. Ну а в ситуации покушения на ограничение конкуренции (как это и было в деле заявителя), когда преступление не окончено и расходы хозяйствующим субъектом еще не понесены, предположение о том, что для определения размера дохода надо учитывать расходы, «было бы лишено всякого смысла», отмечает суд. Расходов еще нет, поэтому и доход, отождествляемый в данном случае с прибылью, невозможно вычислить. Судебная практика также свидетельствует о том, что под доходом, в том числе при покушении на преступление, предусмотренное оспариваемой статьей, понимается цена контрактов. Наконец, в настоящее время законодатель рассматривает возможность закрепить сложившееся понимание этого термина внесением изменений в оспоренную статью, отмечается в постановлении суда.

Эксперты подтверждают, что такой подход к исчислению размеров дохода давно закрепился в уголовной практике.

И это проблема, отмечает управляющий партнер АБ «Бартолиус» Юлий Тай. Была надежда, что КС все-таки разберется и скажет, что под доходом следует подразумевать именно незаконно извлекаемую прибыль. Однако этого не произошло — КС, по сути дела, исказил экономический и бытовой смысл слова «доход», не приводя при этом убедительных аргументов в пользу такого решения. Получается, что по делам об ограничении конкуренции размер контракта становится основным критерием, определяющим тяжесть содеянного. То есть чем более капиталоемким является вид деятельности — тем более тяжким становится потенциальное преступление в этой сфере, но это же абсурд, недоумевает адвокат. Затем и нужна правоохранительная система, чтобы выявить нарушение и определить, какую выгоду извлек преступник. А если деньги украдены целиком — то это уже совсем другой состав преступления, добавляет он.

Проблема давно обсуждается, подтверждает партнер АБ «Линия права» Алексей Костоваров. До какого-то момента она не была столь значимой, потому что статья об ограничении конкуренции была «спящей», то есть дел по ней практически не возбуждали. Однако в последнее время антимонопольные органы активизировались, да и Конституционный суд тоже, говорит юрист: так, совсем недавно КС отказался расширить перечень оснований для «антикартельного иммунитета», напоминает он. Господин Костоваров также не считает сильным аргументом ссылку на невозможность рассчитать размер вероятной прибыли: это не является методологической проблемой, скорее речь идет о нежелании, уверен он. Тогда правоприменителю пришлось бы больше работать. Но, конечно, удобнее взять цену контракта и никуда не ходить дальше, заключает юрист.

Анастасия Корня