РФ рискует опоздать на торжество декарбонизации в Азии

Ускоряющийся в странах Азии процесс энергоперехода оставляет России мало шансов на наращивание экспорта углеводородов, следует из совместного доклада Всемирного экономического форума (ВЭФ) и международной консалтинговой компании BCG. Крупнейшие потребители нефти из РФ Индия и Китай вслед за Европой сейчас также разворачивают программы декарбонизации. В самой России, формально не отказывающейся от поставленной цели достижения углеродной нейтральности к 2060 году, темпы декарбонизации оцениваются как медленные — при сохранении подходов к климатическому вопросу эксперты российского Центра энергоэффективности прогнозируют не только рост объема выбросов парниковых газов в РФ, но и заметные экономические потери.

Несмотря на длинный перечень барьеров, препятствующих быстрому энергопереходу в азиатском регионе (среди них, например, последствия COVID-19 и недостаточное финансирование), аналитики ВЭФ и BCG в своем совместном докладе фиксируют намечающееся ускорение этого процесса.

Интерес экспертов к этому энергопереходу объясняется двумя факторами. С одной стороны, от Азиатско-Тихоокеанского региона в этом году ждут серьезного вклада в глобальный экономический рост (по оценкам МВФ, он составит более 70% — подробнее см. “Ъ” от 19 апреля). С другой — Азия остается лидером по выбросам CO2, на нее приходится примерно 51% от общего объема.

В краткосрочной перспективе, полагают в ВЭФ, быстроразвивающиеся экономики, нуждающиеся в значительных объемах дешевой энергии, будут ориентироваться на ископаемое топливо, но уже в среднесрочной — на зеленую энергетику.

Хотя азиатские страны, в отличие от европейских, предполагают, что их энергопереход может затянуться, и ожидают достижения заявленных целей (в том числе углеродной нейтральности) лишь к 2060 году, аналитики считают, что при незначительной корректировке политики и увеличении финансирования это может произойти и значительно раньше.

Напомним, до 2022 года в вопросах углеродного регулирования Россия ориентировалась скорее на Запад (см. “Ъ” от 8 сентября 2022 года). Теперь же России предстоит привыкнуть и к тому, что повестка ускоренной декарбонизации актуальна и для нынешних главных потребителей углеводородов из РФ — для Китая и Индии. Так, например, для наращивания темпов энергоперехода в Индии, на предприятиях которой уже действуют сертификаты возобновляемой энергетики и механизмы по повышению энергоэффективности, Азиатский банк предоставит $25 млрд. Средства пойдут как на точечные меры, связанные в том числе с декарбонизацией транспорта, так и на решение системных вопросов, например — перехода к экономике замкнутого цикла.

В КНР, ориентирующейся, по наблюдениям экспертов, в климатических вопросах на ЕС и запустившей в 2021 году систему торговли квотами на выбросы парниковых газов, политика декарбонизации разворачивается еще активнее.

Введение Китаем аналога европейского углеродного налога остается, вероятно, вопросом времени.

Последнее обстоятельство в сочетании с общей ориентацией стран Востока на зеленую энергетику должно ускорить замедлившиеся за последний год темпы декарбонизации в РФ, полагают в российском Центре энергетической эффективности. В новом докладе этой организации отмечается, что доля ископаемого топлива в мировом энергобалансе будет сокращаться гораздо быстрее, чем ожидалось в 2021 году. Согласно прогнозам, мировое потребление природного газа достигнет пика к 2030 году, нефти — к 2040-му, после чего будет лишь снижаться в обоих случаях.

В исследовании центра описывается несколько сценариев развития российского углеродного регулирования. Худший из них (сохранение санкций и текущей климатической политики) предполагает, что к 2060 году объем выбросов будет на 80 млн тонн больше, чем в оптимистичном прогнозе, а ВВП — на 23% ниже уровня 2021 года. Лучший сценарий связан с ростом государственных и частных инвестиций в сферу, а также с отменой санкций в части импорта высокотехнологичной продукции (именно с этими ограничениями эксперты, в том числе исследователи РАН, связывали сокращение потенциала России по уменьшению выбросов). Оптимистичный сценарий предполагает достижение заявленной ранее цели — углеродной нейтральности РФ,— как и планировалось, к 2060 году.

Кристина Боровикова