Чем запомнился первый визит Фиделя Кастро в СССР

60 лет назад Советский Союз впервые посетил председатель совета министров Кубы Фидель Кастро. Визит, состоявшийся через полгода после Карибского кризиса, продолжался почти 40 дней и отмечался в СССР как национальный праздник. Кастро стал первым зарубежным лидером, которому показали стратегические объекты страны. Как пресса и современники описывали турне команданте — в материале «Ъ».

Полет за Полярный круг

Фидель Кастро прилетел в СССР 27 апреля 1963 года в обстановке полной секретности: дальнемагистральный Ту-114 совершил один из самых длинных беспосадочных полетов и в 3 ночи сел под Мурманском на авиабазе Оленья. Еще в воздухе Кастро отправил Никите Хрущеву приветственную телеграмму, которая на следующий день оказалась на передовицах всех советских газет.

«Ожидается, что визит доктора Кастро рассеет последние тучи, нависшие над советско-кубинскими отношениями после Карибского кризиса. Это также, вероятно, укрепит позиции Советского Союза в идеологическом споре с коммунистическим Китаем» (The New York Times, 28 апреля).

«Явился в Советский Союз "с черного хода", как выражаются западные дипломаты и журналисты в Москве. Прибытие главы кубинского правительства оказалось для всех, кроме высших руководителей советского правительства и партии, полнейшей неожиданностью» («Новое русское слово», 28 апреля).

«Полет проходил в хороших условиях… Фидель играл в шахматы, беседовал с товарищами. Все кубинцы дымили сигарами. Фидель заглянул в кабину к летчикам и шутливо сказал: "Откройте окно, пора проветрить!"» («Комсомольская правда», 28 апреля).

«В Мурманске уже все шушукались о прилете Фиделя. В городе никогда в эту пору не красили заборы, а тут десятки маляров без устали наводили марафет. Снег еще лежал сугробами, и красили до кромки снега» (из книги личного переводчика Кастро Николая Леонова «Лихолетье»).

«Сейчас мы присутствуем на митинге, где находятся десятки тысяч трудящихся. Складывается впечатление, что здесь весь Мурманск» («Полярная правда», 28 апреля).

В гостях как дома

На следующий день Кастро прибыл в столицу. Таких торжеств советская Москва еще не видела: впервые с трибуны Ленинского мавзолея выступал иностранный лидер.

«Показались зубчатые стены Кремля… Фидель Кастро хорошо знает его по фотографиям, рассказам советских друзей, а также кубинцев, побывавших в нашей стране. Здесь Ленин жил и работал» (ТАСС, 29 апреля).

«Пока толпа скандировала "Фидель! Фидель!", Хрущев представил кубинского лидера иностранным дипломатам, выстроившимся на Красной площади. Среди них не было послов Великобритании, Франции и США» (The Times, 29 апреля).

«Все в ожидании. Наиболее нетерпеливые пробрались даже на крыши восьмиэтажных красавцев-домов, стоящих у въезда… А как не позавидовать обладателям балконов?» («Известия», 29 апреля).

«Хрущев заявил, что советские люди были с Кубой во время кризиса в октябре, когда острову "угрожала империалистическая агрессия". Он не упомянул о выводе советских ракет с Кубы» (The New York Times, 29 апреля).

«Без существования Советского Союза была бы невозможна социалистическая революция на Кубе. Это, однако, вовсе не означает, что кубинская революция была совершена Советским Союзом» (из речи Фиделя Кастро).

«При этом полное молчание о событиях октября прошлого года, когда он поссорился с Хрущевым из-за решения Москвы убрать из Кубы советское ядерное оружие» («Новое русское слово», 30 апреля).

«Разница была не только в поколениях, разделявших Фиделя Кастро, которому 36 лет, и Хрущева, которому несколько дней назад исполнилось 69… Эти две фигуры, казалось, отражали разные взгляды» (The New York Times, 29 апреля).

Несколько дней Кастро провел в столице, где посмотрел балет «Лебединое озеро» в Большом театре, а также побывал в загородной резиденции Хрущева в Завидово. 1 мая он стал главным гостем на Дне международной солидарности трудящихся.

«Американцы первомайское торжество бойкотировали. Посол Колер и другие сотрудники посольства получили приглашение на демонстрацию, но отказались прийти в знак протеста против присутствия Фиделя Кастро… Он стоял рядом с Хрущевым, беспрерывно попыхивая своей сигарой. Хрущев, сам не курящий и табачного дыма не выносящий, время от времени морщился» («Новое русское слово», 2 мая).

«Шелестят шаги по черному мрамору ступеней Мавзолея. Там, внизу, в строгой тишине — Ленин… Фидель идет, не отрывая глаз от лица Ильича… Ученик пришел к своему учителю» («Комсомольская правда», 1 мая).

«Он мне предложил: "Пройдемся по улицам Москвы?" Это было в 11 часов вечера, никакой охраны уже не было. Я пытался его отговорить... Мы вышли из Кремля через Боровицкие ворота, прошли вдоль Библиотеки имени Ленина, пересекли Манежную площадь. Вокруг нас действительно собралась толпа в несколько тысяч человек. Популярность Фиделя была тогда просто невероятной» (Николай Леонов в интервью «Российской газете», 2006 год).

По дороге на юг

Из Москвы кубинский лидер отправился в турне по СССР. Канун праздника Победы он встретил на Мамаевом кургане, а также посетил Волгоградский тракторный завод.

«Дорогой Фидель! Мы с нетерпением ждем вашего приезда в Волгоград. В июле прошлого года у нас родился сын. В честь кубинской революции и вождя кубинского народа мы назвали его Фиделем. Алексей и Лиля Мазепа» («Волгоградская правда», 7 мая).

«Памятник героям, павшим в боях за Царицын-Волгоград… Кубинские друзья направляются к вечному огню, зажженному в знак глубокого уважения к тем, кто отдал свои жизни за Советскую Родину» (ТАСС, 7 мая).

«Под бурю оваций директор завода приглашает Фиделя в кабину машины... Тысячи рабочих и инженеров приветствуют Фиделя, проложившего на волжской земле эту символическую борозду дружбы» («Комсомольская правда», 8 мая).

Следующей остановкой Кастро стал Ташкент — столица первой на его пути союзной республики, Узбекистана.

«Я видел очень интересные вещи в сельском хозяйстве. Но я не видел, как производится шелк… У нас на Кубе тоже есть черви. Но это отнюдь не шелковичные черви, это контрреволюционеры. Народ называет их червями. Разница в том, что контрреволюционные черви едят, но не работают, а шелковичные черви и едят, и трудятся» («Правда», 10 мая).

«"Лучшая память о посещении Ташкента — наши часы",— уверяют продавцы… "Ну что ж,— говорит Фидель,— теперь у меня трое часов. Одни показывают гаванское время, другие — московское. Эти будут идти по-ташкентски"» («Комсомольская правда», 10 мая).

«В конце своей речи Фидель сказал: "Почему вы продолжаете называть этот район Голодной степью? Почему бы вам не назвать его краем Изобилия!"» (Revolucion, 11 мая).

На берегах Ангары

Из знойного Узбекистана Кастро отправился в Сибирь, снова преодолев за раз несколько тысяч километров.

«Столько милиционеров и людей из спецслужб увидел, сколько в Иркутске в принципе быть не могло. Позже понял, что их специально привозили из других городов» (выпускник Иркутского авиатехникума Николай Бриль в интервью «Восточно-Сибирской правде», 2016 год).

«Увидев на берегу Ангары рыболова, Фидель попросил остановить машину… Состоялся настоящий рыбацкий разговор. Фидель забросил спиннинг, но… неудачей он не огорчился» («Советская молодежь», 14 мая).

Уже на следующий день Кастро поездом направился в Братск, где посетил ангарскую гидроэлектростанцию…

«Во время поездки на Братскую ГЭС на станции Зима рабочие леспромхоза, узнавшие о том, что будет проезжать Фидель, буквально перекрыли железнодорожный путь… Фидель вышел на подножку вагона в летнем мундире, и тогда один из рабочих, сняв телогрейку, протянул ее со словами: "Здесь же Сибирь, наденьте скорее!" Фидель, не зная, чем отблагодарить, достал свои неразлучные сигары. Рабочий раскурил и передал соседям… Фидель был потрясен сценой, к горлу подступил комок, и он с заблестевшими глазами вернулся в вагон» (из книги Николая Леонова «Фидель Кастро. Политическая биография»).

…а оттуда — в Красноярск. Там он почти не задержался и сразу полетел в столицу Урала — Свердловск.

«Маленькие граждане забрались на плечи своих отцов, самые шустрые заняли наблюдательные посты на деревьях и крышах… Пришлось остановить трамвайное и троллейбусное движение» («Уральский рабочий», 14 мая).

«В день приезда Фиделя Кастро досрочно выполнили заказ рабочие и инженеры машиностроительного завода имени Воровского — они сняли со сборки шесть буровых самоходных установок» («Известия», 14 мая).

«Позавчера солнце хмурилось, и свердловчане с тревогой поглядывали на небо. Им очень хотелось, чтобы этот день выдался ясным, безоблачным, по-весеннему теплым и приветливым. И тепло человеческих сердец разогнало тучи» («Уральский рабочий», 14 мая).

В Ленинград как на святыню

«Необычный трудовой подъем царит в эти дни в городе науки и технического прогресса — Ленинграде… Накануне приезда Фиделя Кастро на Адмиралтейском заводе был заложен крупнейший танкер "Гавана"» («Известия», 16 мая).

«В прессе не было объявлено о приезде Фиделя, не был обнародован и маршрут визита, но весть разлетелась по городу со скоростью лесного пожара: "Фидель на улице!" Люди знали, что есть два места, куда он не мог не сходить: "Аврора" и Пискаревское кладбище» (Revolucion, 16 мая).

«Гостю показали место, откуда в историческую ночь 1917 года "Аврора" дала залп по Зимнему дворцу. "Очень хорошо, что ленинградцы бережно хранят этот легендарный крейсер революции",— сказал Кастро» (ТАСС, 16 мая).

«В очереди стояли десять старых большевиков, бывших членов экипажа "Авроры". Фидель пожимал руку каждому из них. Когда он уходил, старик, нагруженный медалями, вынул платок и протер глаза: они были залиты слезами» (Revolucion, 16 мая).

«"Мы, революционеры,— говорит Фидель Кастро,— смотрим на Ленинград, как на святыню"» («Известия», 15 мая).

«Демонстрации привязанности советского народа к Кубе и к нему не прекращаются: в Москве… на заводах; в театрах; на улицах; на Североморской военно-морской базе; в сосредоточении Первого мая; в Ленинграде; в Волгограде; на ГЭС "22 съезда КПСС"; в Ташкенте... Везде. Эти встречи стали проявлением восхищения советских мужчин и женщин Кубой и ее лидерами» (Espana Republicana, 15 мая).

Хлебосольный край

К концу первой половины визита Кастро и его соратники преодолели «советским маршрутом дружбы» почти 18 тыс. км. Очередная остановка — Киев, и очередной перелет через всю страну.

«Потоки людей, вереницы автомашин устремились утром к Бориспольскому аэропорту… Первым подарком, который получает дорогой гость, была пышная румяная украинская паляница с солью, преподнесенная по традиции на вышитых рушниках» («Известия», 20 мая).

«Ребята во дворах играют в кубинскую революцию… 20 тысяч фотографий Фиделя, изготовленные "Укррекламфильмом", мгновенно разошлись: сегодня каждому хочется иметь у себя портрет человека-легенды» («Советская культура», 21 мая).

«По дороге Фидель остановил машину, чтобы поговорить с крестьянками, пропалывавшими свекольное поле… Двойной перевод был необходим, потому что они говорили по-украински, а переводчик этого языка не понимает» (Revoluсion, 22 мая).

«Разговаривая с животноводами, товарищ Кастро заметил: "Теперь я понимаю, почему у вас так много знаменитой украинской колбасы. Мне даже Никита Сергеевич Хрущев хвалил эту колбасу"» («Известия», 21 мая).

«Есть много причин поблагодарить вас, украинцев, добавил Кастро… Тот хлеб, который мы едим, который империалисты пытались отрезать от нашего народа, этот хлеб производится из пшеницы, которая посеяна в Украине» (Revoluсion, 22 мая).

«Колхозники преподнесли высокому гостю символический подарок — его портрет… Мастерски составлен из тысяч семян сорока четырех культур, выращиваемых на Киевщине» («Известия», 21 мая).

«Киевляне ревностно культивируют национальный колорит: у женщин на головах — цветочные диадемы, с которых свисают разноцветные ленты. На мужчинах были типичные украинские вышиванки» (Revoluсion, 22 мая).

«Привет от Кубы»

23 мая в Большом Кремлевском дворце состоялось подписание совместного советско-кубинского соглашения, а сам команданте был удостоен звания Героя СССР.

«Он говорит, что в Советском Союзе услышал хорошие слова: "Велико счастье жить при коммунизме, но еще большее счастье — строить коммунизм"» («Известия», 23 мая).

«Когда вернулись в Москву, отец предложил Кастро посмотреть боевую межконтинентальную ракету Р-16. Этим ему оказывали высочайшее доверие. Не то что иностранцев, и наших-то на боевые позиции не пускали… Кастро вдруг спросил, не повредит ли ракете, если он оставит на ее корпусе свой автограф. Если, не дай бог, придется ее применить, пусть американские империалисты знают, что это привет от Кубы» (из книги Сергея Хрущева об отце «Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы»).

Финальным аккордом визита стал грандиозный митинг на Центральном стадионе имени Ленина (теперь — «Лужники»). Кастро настоял, чтобы люди занимали не только трибуны, но и поле.

«Входной билет туда ценится выше, чем выигрышный лотерейный» (Revolucion, 20 мая).

«Жара в Москве стоит необычайная… В середине речи Хрущев скинул с себя пиджак и засучил рукава. С него градом катился пот» («Новое русское слово», 24 мая).

«Почти 125 тыс. человек заполнили трибуны и поле» (ТАСС, 23 мая).

«Агентство Рейтер особенно выделяет место, где глава Советского правительства предупреждает правительство США о том, что… СССР выполнит свои обязательства перед братским кубинским народом и придет к нему на помощь» («Известия», 24 мая).

«Хрущев принял приглашение Фиделя Кастро посетить Кубу… Официальные лица Соединенных Штатов расценили это заявление как жест, направленный на то, чтобы поднять упавший боевой дух коммунистов на Кубе и подчеркнуть советскую поддержку режима Кастро» (The New York Times, 25 мая).

«"Как хорошо идти по улице и знать, что не встретишь ни одного буржуя". Его манера говорить откровенно, прямолинейно нашла здесь очень благодарную аудиторию» (Moscow News, 25 мая).

24 мая Хрущев и Кастро прибыли на Черноморское побережье Кавказа на отдых, формально завершив официальную часть визита кубинского лидера.

«Лишь раз Фидель вспылил. В тот день вместе с отцом и маршалом Малиновским они поехали из Сухуми на озеро Рица… Вот тут-то отец и обидел Фиделя, сказав, что при вторжении на остров регулярных войск США они не выстояли бы и достигнутая с Кеннеди договоренность спасла жизнь кубинской революции. Кастро взорвался: "Им нас не сломить никогда". Отец настаивал, призвал на помощь Малиновского, спросил, сколько, по его мнению, могла бы удержаться организованная оборона острова. Малиновский задумался. "Двое суток",— произнес он твердо» (из книги Сергея Хрущева «Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы»).

Грузинское гостеприимство

Впрочем, как потом оказалось, еще одной, незапланированной точкой на карте СССР, которую довелось посетить Фиделю Кастро, стала Грузия.

«Задолго до прибытия гостей улицы города заполнили ликующие горожане. Встречу не омрачил и проливной дождь. Раскаты грома звучали как торжественный салют посланцу героического кубинского народа» («Известия», 3 июня).

«"Нам сказали, что Советский Союз — такая огромная страна, что будет трудно посмотреть все ее районы,— отметил Фидель.— Но трудно пройти мимо вашей столицы. Наш визит сюда не был запланирован программой, он является дополнением"» (Revoluсion, 4 июня).

«С вершины горы Мтацминда... Фидель Кастро Рус и Н. С. Хрущев любовались чудесной панорамой Тбилиси. "Пейзажи вокруг,— говорит Фидель Кастро,— чем-то напоминают мне родную Кубу"» («Правда», 3 июня).

«К концу визита Хрущев пригласил Фиделя на несколько дней в свою любимую Пицунду. Здесь шли переговоры о поставках оружия на Кубу… Каждый раз, когда военные согласовывали очередную переговорную позицию, он говорил: "Добавьте от меня лично еще один танк" или "Прибавьте еще одно орудие в знак личного уважения к Фиделю"» (из книги Николая Леонова «Лихолетье»).

«На обратном пути произошел забавный случай. На дороге дорогих гостей поджидало местное абхазское начальство. Остановились. Оказалось, рядом село долгожителей, столы накрыты, хозяева обидятся, если столь почтенные люди не заедут к ним, пусть ненадолго… Фидель пришел в восторг, пробовал блюда одно за другим» (из книги Сергея Хрущева «Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы»).

Возвращение домой

Покидал Страну Советов кубинский лидер так же, как и прибывал в нее,— из Мурманска.

«Товарищ Фидель Кастро Рус поднимается по трапу, долго стоит у открытой двери, обмениваясь с Никитой Сергеевичем Хрущевым прощальными приветами. Проходит несколько минут, и гигантский воздушный корабль, оторвавшись от земли, берет курс на Гавану» («Комсомольская правда», 4 июня).

«Поздно вечером на голубых экранах кубинцы увидели своего лидера. Фидель Кастро появился в обычной форме команданте с орденом Ленина и медалью "Золотая звезда" на груди» («Известия», 5 июня).

«"Я могу сказать много хорошего",— сообщил Фидель Кастро, неожиданно прибыв вчера в аэропорт Хосе Марти на самолете Ту-114 из Советского Союза после более чем месячного визита на Родину Ленина, где высший вождь Революции получал самые необычайные подарки, приемы и дань уважения от народа и правительства СССР» (Revolucion, 4 июня).

Анастасия Винницкая