«Я не считаю, что медицина переживает нелегкие времена»
Главный внештатный специалист-стоматолог Олег Янушевич — о перспективах российской стоматологической отрасли
С февраля 2022 года российское здравоохранение, несмотря на то что санкции западных стран не коснулись его напрямую, столкнулось с рядом сложностей при закупках и поставках необходимых материалов, препаратов и оборудования. “Ъ” поговорил с ректором Московского государственного медико-стоматологического университета им. А. И. Евдокимова, главным внештатным специалистом-стоматологом Минздрава Олегом Янушевичем о том, как в 2023 году себя чувствует российская стоматологическая отрасль, с чем связан рост цен на услуги зубных врачей и удастся ли российским клиникам сохранить прежний уровень качества стоматологических услуг.
Ректором Московского государственного медико-стоматологического университета им. А. И. Евдокимова, главный внештатный специалист-стоматолог Минздрава Олег Янушевич
— Олег Олегович, практически все отрасли отечественной медицины переживают сегодня непростые времена, и стоматология, вероятно, не стала исключением. Какие сейчас основные проблемы?
— Я не считаю, что медицина переживает нелегкие времена. В любом случае бОльшая часть компонентов для медицинского оборудования производилась в Китае, часть оборудования производилась в Индии и странах, которые остались нам дружественными.
За последние годы был достаточно серьезно обновлен парк медицинского оборудования, в том числе стоматологического, поэтому в этом плане я сегодня проблем вообще не вижу. Плюс, если мы говорим о стоматологическом оборудовании, все фирмы, которые работали со странами, решившими применить к нам санкции, продолжают поставлять продукцию все тех же известных производителей. Конечно, немного изменилась логистика, немного (подчеркиваю: немного!) повысились цены, но не более того.
Олег Олегович Янушевич
Родился 9 апреля 1966 года в городе Подольске Московской области.
В 1991 году окончил Московский медицинский стоматологический институт с красным дипломом, далее поступил в ординатуру и затем аспирантуру на кафедру госпитальной терапевтической стоматологии.
В 1996 году защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата медицинских наук, а в 2001 году — ученой степени доктора медицинских наук. Докторская диссертационная работа посвящена принципам индивидуализированного подхода к оценке и снижению операционных рисков у тяжелых пациентов.
С 2002 года стал проректором МГМСУ по лечебной работе. В 2007 году избран ректором университета.
Является главным внештатным специалистом-стоматологом Министерства здравоохранения РФ, заместителем председателя ассоциации «Совет ректоров медицинских и фармацевтических высших учебных заведений», экспертом РАН, членом проектного комитета по национальному проекту «Здравоохранение», членом Координационного совета Министерства здравоохранения Российской Федерации по кадровой политике, президентом Общества врачей России.
В 2019 году — академик РАН.
Совмещает научную, преподавательскую и административную работу с активной клинической деятельностью, его специализация — сложный контингент больных, имеющих сопутствующую соматическую патологию, в том числе заболевания эндокринной и сердечно-сосудистой систем. Много внимания уделяет применению одонтосохраняющих биотехнологий и стоматологической имплантологии, лечению остеопороза. Разработал и внедрил уникальные методики по профилактике осложнений при проведении операций по направленной тканевой регенерации. Опубликовал около 250 научных работ, выпустил несколько учебников и методических пособий. Является автором 30 патентов на изобретения.
Что касается материалов, то за последнее время с российского рынка ушли только три фирмы. Да, они были гигантами, но по большому счету аналоги поставляемых ими материалов у нас выпускаются с 1990-х годов, и их недостатка (кроме опять же логистики и незначительного увеличения цены) специалисты тоже не заметили. Конечно, раньше выбор был значительно больше, время доставки короче. Тем не менее говорить о глобальных проблемах с поставкой материалов тоже не приходится.
Но стоматология, особенно частная, использует это как повод, чтобы поднять цену на услуги. Считаю такой подход не только непрофессиональным, но и где-то даже нечестным по отношению к своему потребителю.
В нашем университете осуществляется и оказание помощи в рамках ОМС, есть и платные услуги. Но мы ни разу не увеличивали цены за последнее время. Не побоюсь высоких слов: для нас здоровье пациента действительно важнее, чем сиюминутная выгода. Собственно, все, кто придерживается подобной позиции, цену на услуги не меняли. Но немало и тех, кто в этот непростой период считает возможным зарабатывать на своих пациентах.
— Каково в данном секторе соотношение частной и государственной медицины?
— К сожалению, процент частной медицины достаточно высок, но он связан не с тем, что государство не финансирует стоматологию. Тем не менее многие стоматологи, получив базовое образование за счет государственных средств, выбирают частную практику. Там работать проще, средств гораздо больше. В системе ОМС сложнее, и пациенты не всегда готовы доплачивать за какие-то дополнительные услуги, зачастую крайне необходимые. Поэтому часть выпускников целенаправленно идут в частную медицину, и остановить этот процесс невозможно ни государству, ни профессиональному сообществу.
В Москве, Санкт-Петербурге, Краснодаре, Нижнем Новгороде, Казани и других крупных городах частная стоматология представлена очень широко. В столице число таких клиник достигает 70%, в городах поменьше их соотношение составляет 50 на 50. А в менее, скажем так, обеспеченных регионах их количество зависит от платежеспособности населения.
— Вы сказали, что в России используются не только зарубежные изделия — существуют и отечественные материалы и оборудование. Насколько широко они представлены?
— С 1990-х, когда в стране стала развиваться частная медицина, у нас появились компании, которые начали производить стоматологические материалы и оборудование. В частности, довольно давно на рынке белгородская фирма «Владмива», есть предложения других производителей отечественного инструментария и даже оборудования.
В России на сегодняшний день производятся четыре стоматологические установки, часть из них собирается из китайских компонентов, но для некоторых 60–80% составляющих производится у нас в стране.
— И они действительно не уступают иностранным аналогам?
— Это, как говорится, вопрос вкуса. Традиционно стоматолог, который хочет зарабатывать большие деньги, старается оснастить свой кабинет импортным оборудованием. На самом деле все нацелено исключительно на внешнее впечатление, на престиж. А объективно стоматологическое оборудование, производимое и в России, и в Китае, отвечает всем необходимым требованиям для практической работы любого врача.
— В прошлом году вы избраны ректором вуза на четвертый срок. Таким образом, вы наблюдаете и анализируете состояние сообщества будущих стоматологов на протяжении многих лет. Как бы вы оценили степень подготовки будущих медиков в стране в целом и в области стоматологии в частности? Могут ли выпускники сразу же оказывать необходимую помощь?
— Это проблема не сегодняшнего дня и даже не последних нескольких лет. Она назревала в течение длительного периода. Удлинение обучения специалистов и введение в свое время обязательной интернатуры и фактически обязательной ординатуры сформировало длительную траекторию подготовки специалистов.
При этом я всегда сравниваю нынешних специалистов с теми, которые выпускались в Советском Союзе и после пяти лет обучения были готовы идти в практическое здравоохранение (я как раз один из тех, кто сразу после студенческой скамьи начал практически работать, принимал по 26 больных в день и чувствовал себя на своем месте). Да, тогда и технологии, и пациенты были другими. Но и возможности обучения отличались. Считаю, что на всех факультетах страны необходимо вводить практикоориентированную подготовку специалистов.
Мы сегодня определили это одним из важнейших компонентов улучшения качества подготовки специалистов в рамках программы Минобрнауки «Приоритет-2030», в которую вошел наш вуз.
Я, в частности, перехожу сейчас с клинической кафедры на пропедевтическую для того, чтобы своими руками внедрить практикоориентированную подготовку студентов. Иными словами, чтобы они уже после третьего курса умели делать очень многое, для начала — на фантомах. А потом уже мои коллеги будут закреплять в клинике и доводить уровень студентов до такого, когда после окончания пятого курса можно спокойно идти работать в практическое здравоохранении.
Здесь, конечно, многое зависит и от самих студентов. Есть мотивированные на учебу, начинающие с третьего курса ассистировать врачам-стоматологам в тех же частных клиниках. Такие уже после пятого курса готовы к практической работе. А те, кто поступил в вуз, потому что родители заставили, или не знал, что выбрать… У них особого интереса не вызвать. Но и в наши времена такие были…
Все зависит от мотивации, от желания человека стать настоящим специалистом. И пяти студенческих лет для подготовки вполне достаточно.
— Раньше оказание стоматологической помощи у нас было таким, что в Россию ездили лечиться иностранцы, а не наоборот. Сможем ли мы удержаться на подобном уровне?
— Уровень объясняется тем, что мы все эти годы сохраняли выработанный советской системой стоматологического образования подход: готовить не дантиста, а врача-стоматолога. То есть специалиста с высшим медицинским образованием, который занимается лечением зубов. Все профильное сообщество, и я в том числе как главный внештатный специалист Министерства здравоохранения, всегда старалось во главу угла ставить задачу, чтобы стоматолог оставался в первую очередь врачом. И это определяет преимущество наших специалистов перед западными коллегами.
Да, мы в разные периоды немного уступали в практической подготовке, но сейчас все больше и больше уделяем внимания тому, чтобы студенты и ординаторы максимально много работали с пациентами. Сложность состоит в том, что пациенты хотят идти к первоклассным специалистам в частные клиники, при этом иногда не зная, что там они также могут попасть на лечение к ординаторам.
Между тем предпочтение частных клиник государственным находится на уровне психологии, а не на уровне реальных гарантий качества оказания медицинской помощи. На самом деле в государственных клиниках существует гораздо более жесткий контроль над всем процессом.
И должен заметить, что в стране хорошо отлажена система непрерывного медицинского образования. Все врачи независимо от места работы для продолжения профессиональной деятельности обязаны проходить реаккредитацию и получать сертификат. Поэтому бояться, что к нам не поедут лечиться из-за рубежа, не приходится: уровень наших специалистов по-прежнему остается достаточно высоким.