Крупнейшее в стране собрание русской храмовой деревянной скульптуры

Летним днем 1923 года Александр Сыропятов, заведующий Пермским художественным музеем, в компании Николая Серебренникова и еще нескольких сотрудников погрузился на повозку с лошадьми и отправился в научную экспедицию. Путь пролегал через Ильинское, Кудымкар и более мелкие населенные пункты на север Пермской губернии — в Большую Кочу. Интересом музейщиков служили христианские сооружения: в них они рассчитывали найти деревянную скульптуру, подобную той, на которую Серебренников случайно наткнулся в часовне Ильинского. И он — на тот момент молодой сельский учитель, увлекавшийся историей родного края, и его более опытный коллега Сыропятов осознавали художественно-историческую ценность этой находки и устремились на поиски других изваяний. Будучи людьми образованными и прозорливыми, они, вероятно, понимали, что времени на исследование у них крайне мало — действие происходило в эпоху борьбы государства с церковью, когда постройки и предметы культового назначения уничтожали, а память о них стирали.

Из первой поездки привезли всего 16 скульптур, и сочли это большой удачей. За следующие три года совершили еще пять экспедиций и отыскали в общей сложности 396 скульптур. Эти удивительные предметы стали главной коллекцией Пермской художественной галереи. Собрать и сохранить ее, вопреки воинствующему атеизму, удалось во многом благодаря протекции народного комиссара по просвещению РСФСР Анатолия Луначарского, официально признавшего «пермских богов» потрясающим явлением. Тогда как в русском искусстве в целом не прижилась традиция создания статуй для православных церквей, на пермской земле верующие столетиями поклонялись объемным образам бога и святых.

Николай Чудотворец

На входе в пространство Спасо-Преображенского собора, куда постоянная экспозиция деревянной скульптуры была помещена почти век назад, посетителей галереи встречает Николай Чудотворец. До 1923 года статуя находилась в Чердынской церкви Богоявления Господня, где во время своей второй экспедиции ее и обнаружил Николай Серебренников. Описывая фигуру, он обратил внимание на то, что лицо ее «по типу близко к местному: оно вырезано плосковатым, с рельефными носом и надглазницами». Личность автора этой работы, как и большинства остальных, неизвестна. Есть версия, что выполнена она была «по специальному заказу лучшими мастерами этого времени… московского круга». Неоспорим лишь тот факт, что творец вдохновлялся образами пермяков: создавал божественный шедевр по образу и подобию человеческому.

В истории этой статуи есть детективный сюжет. На фотографии, сделанной в интерьере Богоявленского храма до революции и хранящейся сейчас в архиве Музея архитектуры имени А. В. Щусева, скульптура Николая расположена на фоне иконостаса под сенью, с митрой на голове, с мечом и храмом. Однако эти объемные атрибуты занимают несвойственное им положение: меч просто вставлен в правую руку, пальцы которой не сжимают его рукоять, а сложены в двуперстном благословляющем жесте; храм установлен на предплечье, а не на ладони. Вероятно, изначально скульптура не обладала этими символами, а кто-то впоследствии решил наделить ее ими, преобразив тем самым Николая Чудотворца в Николая Можайского. Кто, когда и с какой целью это сделал, остается загадкой. Ну и как приличествует хорошему детективу, к тайне из прошлого добавляется преступление современности: согласно акту из архива учета галереи, в 1932 году из музея был похищен меч.

Николай Можайский

Николай Можайский издавна был главным заступником перед богом. Едва ли не самым старинным и не­обычным изображением святого в Пермской художественной галерее считается статуя из Благовещенской церкви села Покча. Автор и происхождение этой скульптуры неизвестны, мнения исследователей по поводу времени создания расходятся. Серебренников полагал, что она относится к XVII веку, другие эксперты приписывают ее к XVIII столетию.

Как бы то ни было, перед нами предстает торжественная фигура защитника русских городов с мечом в одной руке и храмом в другой. За головой у него богато украшенный нимб, символ святости. Облачен Николай в одежду священника, потому как при жизни он был епископом города Миры.

По легендам, собранным музейными сотрудниками, люди принимали деревянные фигуры за самого святого и старательно ухаживали за ними. Много чудесных историй связано со статуей Николая Можайского из деревни Зеленята. Местные жители рассказывали, что скульптура якобы приплыла по реке против течения, таким образом выбрав место жительства на свое усмотрение. Однажды ее попытались перенести в другое село, но на следующий день она вернулась. Если верить преданиям, то Николай вообще был любителем пеших прогулок и быстро снашивал обувь, поэтому каждый год деревенские жители дарили ему новые башмаки. Как-то раз они решили перекрасить изваяние святого, но он не захотел менять свой лук и по сей день носит золотой омофор и синюю фелонь.

Параскева Пятница

Покровительницей семьи и домашнего очага считали святую Параскеву Пятницу. Именно к ней обращались с молитвами о браке, плодородии, благополучной жизни женщины, молодые супруги, бездетные пары. Церковь такое поклонение не приветствовала и всячески боролась с ее культом. Этим объясняется уникальность резной иконы Параскевы Пятницы в храмах Пермского края: известен единственный экземпляр, привезенный музейщиками из Богоявленской церкви поселка Ныроб.

В некоторых источниках упоминается, что эта икона стояла в Никольском храме Ныроба. Однако эти данные не противоречат друг другу. Богоявленская церковь и Никольский храм образуют единый архитектурный ансамбль и находятся в нескольких метрах друг от друга. Один из них — теплый и использовался зимой, второй — холодный и функционировал в летний период. В зависимости от сезона икону могли переносить из одного помещения в другое.

Изображение Параскевы относят к концу XVII — началу XVIII века, а фигуры предстоящих Екатерины и Варвары — к XIX веку. Особое внимание уделяется его сходству с Николаем Можайским из Покчи. При выполнении этих работ, по замечанию Николая Серебренникова, использовались одинаковые плоскостно-рельефные приемы, позволявшие добиться эффекта торжественности застывших лиц и поз святых, а также соответствия аскетическим религиозным стремлениям того времени.

В народе святую звали «Параскевой Тёмной». Вероятно, по причине соответствующего облика. Так описал свои впечатления об иконе Алексей Непеин в 1916 году: «Центральная фигура „Параскевы Пятницы“ выточена в довольно крупных размерах. В правой руке она держит восьмиконечный крест, а в левой — свиток с символом веры. Лицо Параскевы Пятницы продолговатое, суровое, с прямыми, резкими чертами, с углубленными глазами и прямым носом».

Христос Скорбящий

Коллекционируя и изучая деревянную скульптуру, Николай Серебренников задавался вопросом, не является ли она проявлением момента христианизации прежнего культового объекта. Еще вчера чусовские вогулы поклонялись Золотой Бабе, а сегодня перенесли идола из дома в православную церковь. По данным, собранным музейщиками во время экспедиций, в Пянтеге до начала XX столетия вековая хвойная роща называлась «богов дом». В устье Вишеры в 1920-е годы в центре часовни размещалось дерево как объект поклонения. Часто изваяния наделялись «инородческими физиономиями». В постоянной экспозиции пермской деревянной скульптуры неизменно привлекает внимание распятие Христа с татарскими чертами лица.

Обитатели пермского севера по-особому, на свой лад осмыслили евангельский сюжет с изображением Христа в темница, или Сидящего Спасителя. На территории, где преимущественно жили коми-пермяки, широко распространенный в христианском мире, начиная с готики, иконографический тип приобрел черты, отсылающие к язычеству. В коми-пермяцких селах чаще встречаются Сидящие Спасители с изображением солярного знака на животе, выражающего проблематику народного религиозного осознания таинства смерти и воскресения, отмечает искусствовед Нина Казаринова. У Спасителя из Сиринского — впалый овал живота с пупом и расходящимися от него тремя лучами. Здесь намечена та солярная тема, которая будет развита в Спасителе из Редикора как магическая атрибутика, обеспечивающая воскресение.

Наиболее точно евангельский сюжет Сидящего Спасителя воспроизводит скульптурное изображение Христа в темнице, поступившее в галерею из Канабековской Пророко-Ильинской часовни завода Пашия. Туда оно, вероятнее всего, было перенесено из Свято-Троицкой церкви поселка Пашия после указа Синода от 1832 года, запрещавшего статуи в православных храмах. И это, конечно, большая удача. Прими история другой оборот, мы не имели бы возможности видеть уникальный памятник, аналогов которому нет в музейных собраниях России. Это единственный комплекс с резной «темницей», сохранившийся в целостном виде.

Скульптура представляет редкий вариант позы: Христос изображен со скрещенными на коленях руками. Он погружен в горестное раздумье, ведет внутренний монолог и отстранен от внешних событий, от той мучительной реальности, в которой находится. Православное толкование «темницы» также имеет более символические акценты. Это не столько место страданий, сколько символ грядущего воскресения и освобождения от земных мук. Роскошное декоративное убранство темницы создает образ рая на земле. Темница украшена сложным резным растительным орнаментом и «венцами херувимов» на треугольных фронтонах. Наверху — фигуры ангелов с орудиями страстей — предметами пыток Христа. Ангелы — зримое напоминание о той жертве, которую принес Спаситель.

Кирьяновский пантеон

Воплощением мечты о рае земном занимался крестьянин из деревни Габово Зюкайского сельсовета Никон Кирьянов. В свободные минуты он вырезал из дерева ангелов. К моменту своей смерти в 1906 году мастер сотворил около 500 изваяний. Этот пантеон он разместил в часовне, которую построил вместе со своими соседями.

Прибыв в Габово в 1926 году и войдя внутрь часовни, директор Пермской художественной галереи Николай Серебренников увидел такую картину: «Прямо против входа здесь помещалась статуя пишущего ангела, а вправо и влево от нее на резных колонках были протянуты полки, на которые поставлены 10 резных ангелов. Сзади сидящего ангела помещался резной крест-распятие, осыпанный 34 маленькими летающими ангелочками. В иконостасе часовни справа, в особом футляре, находился резной Спаситель, посередине — резной же крест-распятие, слева — ангелы. На одном из окон лежала неоконченная резная фигурка. В потолках часовни, в притворе и в проходе с середины спускались книзу вырезанные из дерева три руки (предполагается — Бога); кругом них потолки были усыпаны 480 резными изображениями летающих ангелочков. Помимо этого в часовне оказались резные из дерева четыре обрамления хоругвей, киот для иконы Богоматери с ювелирно вырезанными из дерева цветочками и два постамента с вырезанными наверху подвесами».

От жителей Габово Серебренников узнал легенду о мастере Кирьянове, обучившемся резьбе по дереву у другого крестьянина — Назара Терентьевича Филимонова. Другие подробности биографии скульптора Кирьянова не дошли до наших дней: при уничтожении церквей власти сожгли все хранившиеся там документы. В огне, по всей вероятности, погибло и большинство деревянных ангелов. Пермские музейщики увезли в Пермь малую их часть. Уцелевшие фигурки позволяют вообразить кирьяновский пантеон, или небесное войско. Внешнюю схожесть с императором Петром I ангелам Кирьянова придают выпуклые глаза и впалые рты. Такие черты лица являются признаками базедовой болезни. Недостатком йода массово страдали жители Габово, предположили медики, которых музейные сотрудники привлекали к экспертизе резных фигур.

Помимо сходства с жителями Габово, фигуры ангелов обладают признаками упадка деревянной скульптуры, подмечал Серебренников: «Эта наивность, изломанность в позе фигуры, вопиющие дефекты формы, отсутствие у данного ваятеля художественных задач и постоянное стремление лишь бы резать и резать больше характеризуют конец народного ваяния». В галерее подчеркивают, что схожесть с жителями Габово является лишь предположением.

Саваоф на облаках

Одним из лучших образцов храмовой деревянной скульптуры можно назвать грандиозное изваяние Саваофа, которое Николай Серебренников обнаружил в Свято-Троицкой церкви Лысьвы и вывез в Пермь. Эта работа настолько разительно отличалась от подобных изображений своими размерами, формой, обликом, что Николай Николаевич сначала предположил: либо она завезена извне, либо выполнена местным мастером, случайно познакомившимся с классическим искусством во время поездки со своим помещиком в Рим или Грецию. Личность ваятеля искусствовед установил спустя пару десятилетий. Им оказался талантливый пермский резчик Дмитрий Домнин, создавший уникальную скульптуру Саваофа на облаках в конце XVIII века.

Обычно Саваофа, которого христиане почитают «Отцом нашим небесным», создавшим не только Иисуса Христа, но и весь окружающий видимый нами мир, изображают в виде старца. Саваоф Домнина — молодой, красивый, сильный мужчина, в руках которого скипетр и держава, атрибуты царской власти, символизирующие могущество Господа.

«Совершенно невиданным и совершенно потрясающим явлением надо признать бога Саваофа из Лысьвенской церкви,— написал в своей статье „Пермские боги“ наркомпрос РСФСР Анатолий Луначарский после посещения Пермской художественной галереи в 1928 году.— От всей композиции веет каким-то своеобразным соединением антика или высокого Ренессанса и барокко».

Коллекцию пермской деревянной скульптуры пока можно увидеть в Спасо-Преображенском соборе. В ближайшем будущем ожидается переезд пермских богов и художественной галереи в целом в новое здание.

Ольга Дерягина