Как шпионское дело супругов Розенберг переросло в показательную казнь

70 лет назад по обвинению в шпионаже в пользу СССР были казнены американские коммунисты Этель и Юлиус Розенберг. Власти США утверждали, что еще в 1944-м они передали Советам секретную информацию о разработке атомной бомбы. Показания, на которых строилось дело, а также суровость приговора вызывали вопросы. За два года, пока супруги ожидали смерти, в США и Европе сформировалось масштабное движение в их поддержку. Что писали о самом спорном шпионском процессе времен Холодной войны — в материале «Ъ».

---

Ядерные секреты

Дело Розенбергов началось с разоблачения советской агентурной сети: через связного Гарри Голда ФБР вышло на механика американского ядерного центра в Лас-Аламосе Дэвида Грингласса, а тот, в обмен на иммунитет для жены-подельницы, дал показания против своей сестры Этель и ее мужа Юлиуса. Ядерные секреты якобы помогли СССР обзавестись атомной бомбой раньше, чем этого ждали в США.

«Утром 16 июня 1950 года три человека из ФБР постучали в дверь Розенбергов… От них Юлиус узнал, что Дэвид был арестован и письменно признался в краже ядерных секретов для Советского Союза. После двухчасового допроса один из сотрудников тихо сказал: "Дэйв говорит, что вы велели ему поставлять информацию для России"» (National Guardian, 22 августа 1951 года).

«Отбор присяжных шел медленно… Многих отбраковали из-за того, что они выступали против смертной казни» (Associated Press, 7 марта 1951 года).

«Правительство обещало представить в качестве свидетелей таких ведущих физиков-ядерщиков, как Оппенгеймер и Урей, а также руководителя проекта по созданию атомной бомбы генерал-лейтенанта Лесли Гровса. Никто из них не пришел для дачи показаний» (National Guardian, 3 октября 1951 года).

На суде Розенберги ссылались на пятую поправку, отвергая при этом любые обвинения в свой адрес; доказательства сводились к показаниям Голда и Гринглассов.

«Перед вынесением приговора адвокат Эммануэль Блох заявил, что дело может иметь международные последствия: "Предпринимаются усилия, чтобы вывести США и Россию на орбиту взаимопонимания… Может быть, завтра они придут к соглашению?"» (The New York Times, 6 апреля 1951 года).

«Размытые представления о России были обычным явлением в 1945 году, сказал адвокат. Судья Кауфман вмешался: "Не Россия пришла к нам на помощь — это мы пришли на помощь России… Ни один американец не имел права самостоятельно определять, сколько помощи следует оказать России"» (The New York Times, 7 апреля 1951 года).

«63-летняя мать миссис Розенберг более часа умоляла судью Кауфмана сохранить жизнь ее дочери. По федеральному закону смертный приговор не может быть вынесен за шпионаж в мирное время, поэтому Розенбергам инкриминировалась передача информации во время антифашистской войны» (Daily Worker, 6 апреля 1951 года).

«Восьмилетний ребенок (сын Розенбергов Майкл.— “Ъ”) — достаточно взрослый, чтобы понимать ситуацию,— был уверен, что невиновность его родителей будет установлена и они вернутся домой» (National Guardian, 8 августа 1951 года).

29 марта 1951 года присяжные признали Розенбергов виновными. 5 апреля судья вынес им смертный приговор, хотя обвинение об этом не просило. Дэвид Грингласс получил 15 лет.

«"Преднамеренное убийство ничтожно по сравнению с вашим преступлением,— сказал судья Кауфман хриплым голосом.— Вы вручили в руки русских атомную бомбу, что уже привело к коммунистической агрессии в Корее... и кто знает, может быть, еще миллионы невинных людей заплатят за вашу измену''» (Time, 16 апреля 1951 года).

«Никогда прежде шпионы, родившиеся в США, не приговаривались к смертной казни. Редкость, чтобы супругов вообще приговаривали к смерти» (Press Register, 6 апреля 1951 года).

«Судья Кауфман обратил внимание Конгресса на текущее максимальное наказание в двадцать лет и необходимость его ужесточения» (The New York Times, 6 апреля 1951 года).

«"Они будут отстаивать свою невиновность до тех пор, пока дышат,— сказал Блох, — Они считают, что стали жертвами политической истерии"» (Daily Worker, 6 апреля 1951 года).

«Устремив суровый взгляд на 29-летнего Грингласса, судья Кауфман сказал: "Как и многие другие глупцы, вы верили, что Советская Россия — это утопия… Однако вы нашли путь назад, раскаялись и привлекли к ответственности тех, кто вас завербовал"» (The New York Times, 7 апреля 1951 года).

---

Казнить нельзя помиловать

Пока супруги ожидали казни, которую утвердил только что пришедший к власти в 1953-м президент Дуайт Эйзенхауэр, в их поддержку выступили Альберт Эйнштейн, Шарль де Голль, Томас Манн и многие другие. Жан-Поль Сартр назвал суд над Розенбергами «законным линчеванием», а Пабло Пикассо — «преступлением против человечности».

«Прогрессивная общественность в США и во всем мире расценивает Юлиуса и Этель Розенберг в качестве жертв военной истерии… Представители различных слоев населения в течение двух с лишним лет требуют пересмотра приговора, реабилитации или помилования» («Известия», 17 июня 1953 года).

«С момента вступления Эйзенхауэра в должность почти половина из 35 тыс. полученных им писем была посвящена делу Розенбергов» (National Guardian, 26 февраля 1953 года).

«Безразличие правительства Соединенных Штатов к ясно выраженному мнению всего мира о судьбе Розенбергов свидетельствует о том, что оно мало считается со взглядами и убеждениями своего собственного народа и народов других стран» («Правда», 23 июня 1953 года).

С приближением даты казни кампания в поддержку Розенбергов приобрела глобальный характер. Адвокаты настаивали на пересмотре дела — якобы Грингласс путался в показаниях. В США и Европе начались массовые демонстрации.

«15 тыс. мужчин, женщин и детей прошли перед Белым домом, безмолвно взывая к чести и совести своей страны… Хотя они хранили молчание, их послание разнеслось по всему миру. Лес транспарантов гласил: "Не дайте Розенбергам умереть по навету лжеца"» (Daily Worker, 15 июня 1953 года).

«Несметное число сторонников Розенбергов по всему миру молили о пощаде. Многие из них были коммунистами, но и другие — антикоммунисты — присоединились к мольбам» (The Washington Post, 20 июня 1953 года).

«Священнослужители апеллировали к двум выводам. Первое — казнь Розенбергов приведет к их мученической смерти и "скорее поддержит, чем ослабит коммунизм". Второе — дело стало "знаковым", поэтому казнь будет "неправильным символом"» (Chicago Daily Tribune, 17 июня 1953 года).

«Коммунистическая Польша предложила предоставить Розенбергам убежище. Представитель Госдепартамента назвал это "наглостью"» (Daily Herald, 17 июня 1953 года).

«Более 1 тыс. парижских демонстрантов, поддерживающих Розенбергов, были арестованы, а один человек — застрелен в ходе потасовки с полицией. В Лондоне тысячи озлобленных демонстрантов бродили по Вест-Энду, выкрикивая антиамериканские лозунги и размахивая газетой Daily Worker с заголовком "Убийство"» (The Washington Post, 20 июня 1953 года).

---

«Я стыжусь, что сегодня я — американец»

У смертников был шанс спастись. Генпрокурор Герберт Браунелл-младший предложил супругам сделку: жизнь в обмен на признание вины и имена подельников. Розенберги отказались.

«Правительство опускается до того, что использует террористический прием… Если Розенберги не состряпают какое-нибудь "признание", то наверняка умрут. Этот маккартистский, профашистский интеллектуальный терроризм принят администрацией Эйзенхауэра в качестве официальной политики» (Daily Worker, 8 июня 1953 года).

«В ответ на насмешку бессердечного журналиста, спросившего, собираются ли Розенберги "признаться" в преступлении, которого не совершали, Майкл закричал: "Они никогда не солгут!"» (Daily Worker, 17 июня 1953 года).

Накануне исполнения приговора Этель Розенберг написала Эйзенхауэру письмо с просьбой о помиловании.

«Она умоляла "любящего дедушку, чуткого художника, глубоко верующего человека" принести Богу "простой акт сострадания", пощадив их жизни ради сыновей» (The New York Times, 20 июня 1953 года).

«Эйзенхауэр отклонил просьбу о помиловании, резко заявив: "Я могу только сказать, что Розенберги, неизмеримо увеличив шансы атомной войны, возможно, обрекли на смерть десятки миллионов ни в чем не повинных людей по всему миру"» (Chicago Daily Tribune, 20 июня 1953 года).

За 36 часов до казни адвокаты сумели добиться от судьи Уильяма Дугласа решения об отсрочке.

«Суть заключается в том, что преступление подпадает под действие закона об атомной энергии 1946 года, а не закона о шпионаже 1917-го, который гласит, что смертная казнь не может быть назначена, если только присяжные не вынесут такого решения, убедившись в "намерении нанести ущерб Соединенным Штатам"» (Daily Worker, 17 июня 1953 года).

Но уже 19 июня оно было отменено Верховным судом.

«Председатель заявил, что судья Дуглас, несомненно, имел право дать отсрочку, но она была бы уместной только в случае "существенного вопроса", который требует дальнейшего разбирательства: "Мы считаем, что этот вопрос существенным не является"» (The Washington Post, 20 июня 1953 года).

«Судьи выглядели мрачными. Их выражения говорили о том, что совещания, где принималось решение, были напряженными, возможно даже ожесточенными» (The New York Times, 20 июня 1953 года).

«Новость пришла после того, как пара, сидевшая в отдельных камерах, съела тот же ужин, что и все заключенные... Из-за неопределенности не было специального ужина, который принято делать для тех, кто готовится к смерти» (The Washington Post, 19 июня 1953 года).

«Блох передал для опубликования в печати письмо, которое он направил в Белый дом: "Страна и мир будут потрясены, если при наличии таких больших сомнений Розенберги будут казнены"» (ТАСС, 20 июня 1953 года).

«По случаю 14-й годовщины свадьбы тюремное начальство удовлетворило просьбу Розенберга о свидании с женой. На свидании присутствовал тюремный надзиратель. Муж был отделен от жены металлической сеткой… Дирекцией тюрьмы приняты чрезвычайные меры предосторожности. Стража у ворот Синг-Синга значительно усилена» («Новое русское слово», 19 июня 1953 года).

«Блох в разговоре по телефону с начальником тюрьмы Синг-Синг Денно просил передать Розенбергам свою любовь и сочувствие. Блох добавил: "Передайте им, что я стыжусь, что сегодня я — американец"» («Правда», 21 июня 1953 года).

---

Вместе шли на смерть

«Защита Розенбергов просила судью Кауфмана отложить запланированные казни, иначе они станут "оскорблением для евреев всего мира", если будут приведены в исполнение в Шаббат. Судья Кауфман отклонил заявление, заявив, что казней в Шаббат не будет» (The New York Times, 20 июня 1953 года).

«Генпрокурор ждал известий о том, что осужденные атомные шпионы признались в содеянном. Если бы они это сделали, он оповестил бы президента Эйзенхауэра, который остановил бы казнь. Он ждал напрасно. В сумерках этого нью-йоркского дня муж и жена вместе шли на смерть» (Daily Herald, 20 июня 1953 года).

«В 8 часов вечера в коридоре, ведущем в камеру смерти, послышался голос раввина Ирвинга Кослоу. Он читал 23-й псалом: "Господь — Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться"». (Associated Press, 19 июня 1953 года).

«Розенберг пошел на смерть первым, чтобы они не увидели друг друга: по словам надзирателя, если бы первой пошла она, ей пришлось бы пройти мимо его камеры. Миссис Розенберг, вероятно, не знала, шел ли ее муж впереди» (The Washington Post, 20 июня 1953 года).

«Первый разряд длился три секунды. Два последующих — по 57 секунд. Затем странный звук, похожий на смесь гудения и жужжания. В комнате все стихло… В 8:11 ввели его жену, и она умерла в 8:16, всего за 15 минут до того, как последние лучи заходящего солнца ознаменовали наступление Шаббата» (Associated Press, 19 июня 1953 года).

«Произошел лишь один драматический момент, связанный с Розенбергами, которые с момента приговора демонстрировали стоическое спокойствие. Когда миссис Розенберг, невысокая, пухленькая женщина 37 лет, стояла перед электрическим стулом. Она сделала один шаг, затем внезапно повернулась к миссис Хелен Эванс, надзирательнице… притянула миссис Эванс к себе и поцеловала ее. Заметно пораженная надзирательница быстро вышла из комнаты» (Chicago Daily Tribune, 20 июня 1953 года).

«Позорное изобретение американского образа жизни — электрический стул сделал свое дело… Народы гневно осуждают палачей невинных жертв, организаторов военной истерии!» («Известия», 21 июня 1953 года).

«Вот на экране появилась надпись: "Розенберги казнены". Мальчик сказал: "Моя мать и отец… Прощайте, прощайте". Затем закрыл аппарат телевидения и вышел на террасу, к младшему брату. Шестилетний Роберт, еще не знавший о казни, сказал: "В воскресенье День Отца. Давай пошлем хорошую карточку Дэдди"» («Новое русское слово», 21 июня 1953 года).

«В одном из крупнейших моргов Бруклина было организовано круглосуточное дежурство. Большинство считали Розенбергов героями-мучениками… Блох, который произнес одну из главных речей, с горечью воскликнул, что Америка "живет под пятой военного диктатора, облаченного в гражданское одеяние"» (The Times, 21 июня 1953 года).

«Мужчины, женщины и дети начали проходить мимо украшенных цветами гробов Розенбергов уже в 9 часов вечера субботы... Число людей, которые увидели тела, оценивалось более чем в 50 тыс. человек… Снаружи были установлены громкоговорители для толпы на улице, но полиция запретила их включать» (Daily Worker, 22 июня 1953 года).

«Пока американские власти пытались фабриковать ложное дело по обвинению супругов Розенберг в "атомном шпионаже", миллионы людей во всем мире поднимали свой голос в защиту справедливости… Розенберги были казнены теми, кто всеми силами противится миру, теми, кто раздувает военный психоз» («Литературная газета», 23 июня 1953 года).

В 2001 году Дэвид Грингласс признался, что фактически оговорил сестру под давлением следствия. В декабре 2016-го сыновья Розенбергов обратились к президенту США Бараку Обаме с просьбой реабилитировать их мать, но она до сих пор остается без ответа.

---

Анастасия Винницкая