На заднем плане Минздрава и ФМБА без перемен
Несмотря на барьеры этих ведомств, растет спрос на доноров Национального РДКМ
1 февраля министр здравоохранения Михаил Мурашко сделал громкое заявление в Совете Федерации РФ. Отвечая на вопрос сенатора, почему народ собирает пожертвования больным детям по сюжетам на ТВ, министр сообщил, что госфинансирование здравоохранения достаточное и пора отправить благотворительность в прессе на задний план.
Между тем Национальный регистр доноров костного мозга имени Васи Перевощикова (Национальный РДКМ) только на пожертвованиях читателей “Ъ” и других СМИ за пять лет стал наиболее востребованным клиниками Минздрава. Это медицинский факт.
Сегодня на заднем плане
Национальный РДКМ не вписывается в Правила ведения Федерального регистра. Такой диагноз ставят руководители Минздрава и Федерального медико-биологического агентства (ФМБА) в своих ответах на обращение Русфонда и Национального РДКМ, опубликованное в “Ъ” 28 апреля. Нельзя исключать, что именно потому и не вписывается, что это не госучреждение и финансирование заднеплановое. Авторы обращения, в частности, сообщали, что ФМБА, признав в декабре 2022 года Национальный РДКМ поставщиком Федерального регистра и приняв первую партию из 75 840 доноров, от новых партий отказалось. А это 7203 новых донора.
Поставив диагноз, Минздрав и ФМБА рекомендуют Русфонду и Национальному РДКМ подчиниться Правилам. На практике это означает передачу в Федеральный регистр полных персональных данных доноров. До сих пор мы в соответствии с международными правилами передавали обезличенные данные: цифровой код донора, пол и возраст. Передача полных данных ведет к упразднению медицинской дирекции Национального РДКМ — Правила эту дирекцию не предусматривают. Иными словами, нам предлагают ликвидировать единственный в стране сервис для онкогематологов — он освобождает врачей от несвойственных им функций и поднимает эффективность донорства костного мозга на новый уровень.
Русфонд и Национальный РДКМ не могут согласиться с диагнозом и рекомендациями уважаемых ведомств. Вот почему.
Персональные данные: полные или обезличенные?
Это не новая проблема. Весной 2022 года, когда Правительство РФ вынесло на общественное обсуждение проект Правил ведения Федерального регистра, Русфонд и Национальный РДКМ внесли предложения, суть которых сводилась к легитимации практик Национального РДКМ. Часть из них проект Правил исключал. Наш некоммерческий регистр стал донорским центром: действуют рекрутинговый, лабораторный комплексы и медицинская дирекция — запущен полный замкнутый производственный цикл. Мы взяли за образец НКО-регистры ФРГ, это они создали самую крупную и самую востребованную в мире донорскую базу.
Национальный РДКМ собирает добровольцев, организует забор их биоматериалов и первичное генотипирование, меддирекция обеспечивает поиск доноров для гематологов. Врачу достаточно прислать заявку и назначить дату трансплантации. Все остальное сделает Национальный РДКМ, причем вдвое, а то и втрое быстрее, чем это выходит у лечащих врачей. Он получит согласие донора поделиться стволовыми клетками, организует его медобследование и контрольное типирование, проезд к месту забора стволовых клеток, проживание и дорогу домой, сам забор клеток и доставку в клинику. А Русфонд оплатит эти процедуры.
Наши предложения не были востребованы, хотя вице-премьер Татьяна Голикова поручала Минздраву и ФМБА «принять консолидированное решение и при необходимости разработать нормативный правовой акт». Вице-премьера убедили, что Национальный РДКМ ничего не потеряет и Правила не требуют изменений. Но они не предусматривают меддирекции у локального регистра. Локальные регистры, впрочем, Правила тоже не предусматривают. Есть рекрутинговые организации, они передают данные доноров в Федеральный регистр. Его администратор Кировский НИИ гематологии и переливания крови ФМБА, получив заявку клиники, поручает донора центру забора стволовых клеток, тот заготавливает трансплантат и отдает в клинику. Такова схема. В жизни, свидетельствуют гематологи, все пока как прежде: лечащие врачи — крайние. Они сами выходят на доноров и добывают деньги на оплату заготовительных процедур.
Так вот, передача Национальным РДКМ в Федеральный регистр полных персональных данных доноров автоматически оставляет нашу меддирекцию без работы, а врачей — без ее сервиса.
Ясно, кто проигрывает. Пациент, врач, клиника. Но кто выиграет?
Казус Игоря Борисевича
Правила требуют безвозмездной передачи полных персональных данных доноров в ФМБА, которое ведет Федеральный регистр. Но как быть, если Правила противоречат действующему законодательству? Мы не обязаны дарить что бы то ни было агентству. В отличие от ФМБА, строящего свои регистры за счет госбюджета, мы создали Национальный РДКМ на свои деньги. Согласно Гражданскому кодексу, база Национального РДКМ является его интеллектуальной собственностью. И если уж требовать от нас безвозмездной передачи данных, то почему бы не подключить нашу стройку к госфинансированию? Нельзя, уверяет замруководителя ФМБА Игорь Борисевич, «у агентства отсутствуют компетенции финансировать НКО». Что мешает ФМБА обзавестись ими? Требуется распоряжение правительства?
Строго говоря, ФМБА, следуя Правилам, не вправе было включать наших доноров в Федеральный регистр и признавать Национальный РДКМ его поставщиком. Но включило, признало! Хотя Национальный РДКМ не располагает лицензиями на генотипирование, на забор биоматериала и стволовых клеток, а без них он по Правилам не поставщик… Чтобы обойти Правила, в соглашении с нами ФМБА исключило ссылку на них — нас приняли ради «развития донорства костного мозга в РФ». В агентстве знают, что с лицензиями у Национального РДКМ порядок: он обзавелся компетенциями, подрядив их обладателей в соответствии с законодательством о подрядной деятельности.
Однако вот незадача: признав нас своими поставщиками, агентство… лишило нас доступа в Федеральный регистр. Игорь Владимирович сетует, что Федеральный регистр передал в Национальный РДКМ десять заявок на доноров, а тот не отреагировал. Сообщаем: по данным на 26 июня, Федеральный регистр передал нам 31 заявку, и по Правилам мы должны были ответить полными персональными данными доноров. Но как, нет же доступа? «А если по телефону?» — предложил кировский администратор Федерального регистра…
Игорь Владимирович, мы волнуемся с Вами: 17 заявок из 31 пропали. В работе у нашей меддирекции только 14. Те 17 заявок — от НИИ имени Р. М. Горбачевой, там отказались сообщить фамилии пациентов, ссылаясь на Правила. Безопасность, типа, прежде всего. Жаль, у НИИ с Русфондом — одиннадцать лет партнерства, там знают: Русфонд только по просьбе пациентов или их семей оплачивает услуги и лекарства.
Свежая информация: в этом году Национальный РДКМ получил 138 заявок от российских клиник на поставку неродственных трансплантатов плюс 32 заявки на трансплантаты от родни пациентов. 77 неродственных трансплантатов уже в клиниках. То есть большинство «неродственных» заявок пришло к нам напрямую, минуя Федеральный регистр. Важная деталь: семь заявок получены на доноров из свежей партии, от которой отказалось ФМБА. И вот вопрос, Игорь Владимирович: может, стоит пойти навстречу клиникам и открыть им доступ в Национальный РДКМ в составе Федерального регистра?
Наши предложения в силе
24 марта по поручению ФМБА (!!!) мы внесли в агентство предложения по легитимации Национального РДКМ в Федеральном регистре. Ответа нет. Если кратко, вот эти предложения. Заявка клиники в Федеральный регистр на нашего донора автоматически дублируется в Национальный РДКМ. В заявке — номер донора и название клиники. Подобрав донора и отправив трансплантат в клинику, Национальный РДКМ передает полные персональные данные донора в Федеральный регистр.
Игорь Владимирович, прокомментируете?