Как российская промышленность справляется с импортозамещением

Российская промышленность в целом смогла адаптироваться к последствиям санкций: данные статистики фиксируют устойчивый рост производственной активности в большинстве секторов в последние месяцы. Однако, как предостерегают эксперты, компаниям удалось реализовать потенциал «легкого» импортозамещения в сферах, где был выбор технологий и поставщиков. Проблемы же критической импортозависимости сохраняются — решать их предлагается не только посредством увеличения поставок из дружественных стран, но и силами отечественных предприятий за счет масштабных программ импортозамещения и поддержки инвестиций.

Промпроизводство — в рост

Последние статистические данные свидетельствуют об улучшении ситуации в промышленности. В мае рост промышленного производства с исключением сезонного фактора, по данным Росстата, составил 0,7% относительно предыдущего месяца после 1,7% в апреле и 1,4% в марте. В годовом выражении показатель вырос сразу на 7,1% после 5,2% в апреле, однако этот эффект в значительной степени объясняется низкой базой прошлого года.

В Центе макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования, где используют собственную методологию оценки промпроизводства (она исключает выпуск в закрытых и высоковолатильных отраслях), фиксируют аналогичную, но несколько более слабую тенденцию: рост на 0,6% в мае после 1,4% в апреле к предыдущему месяцу с исключенной сезонностью. В годовом выражении рост оценивается в 6,3% после 5,2% в апреле. При этом аналитики отмечают практически фронтальный рост производственной? активности уже третий месяц — он затронул подавляющее большинство основных видов деятельности.

Драйвером роста в промышленности стали в первую очередь обрабатывающие секторы. По данным Минэкономики, рост в обработке в годовом выражении в мае ускорился до 12,8% против 8% в апреле, к уровню двухлетней давности — 8,6%. С учетом сезонности в мае он составил 3,1% после 2,8% в апреле. Заметный вклад в общий рост показателя внесли машиностроение и металлургия — 7,1 и 3,1 процентного пункта (п. п.) соответственно. Наибольший же рост в годовом выражении показали производители транспорта (на 86,3%), электрооборудования (49,5%), компьютеров и электроники (31,5%). В химическом комплексе рост составил 9% за счет подотраслей, нацеленных на внутренний спрос. Выпуск резиновых и пластмассовых изделий вырос до 17,8%. После семимесячного спада рост на 3,7% показала фармацевтика. В то же время в добывающем секторе рост в годовом выражении оценивается в 1,9% после 3,1% в апреле. С исключением же сезонности добыча полезных ископаемых показала снижение на 0,5% после роста на 1% в апреле и околонулевую динамику к уровню двухлетней давности.

Рост производства сопровождался оптимистичными ожиданиями предприятий, показывали конъюнктурные опросы. Хотя в июне индекс промышленного оптимизма Института Гайдара (ИЭП) показал символическое снижение показателя (на три пункта) после семи месяцев роста, в ИЭП трактуют показатели как приостановку роста, напоминая, что в мае и июне сохраняются максимальные значения с марта 2022 года. В свою очередь, Росстат в июне зафиксировал небольшой рост индекса предпринимательской уверенности в обработке — на 0,1 п. п. к маю (до 4,5%) — и снижение в добыче — на 0,3 п. п. (до 2,5%). При этом увеличилась доля позитивных оценок текущего спроса предприятий, но снизились оценки перспектив выпуска. Средний уровень загрузки производственных мощностей в добыче сохранился на уровне мая — 56%, в обработке снизился на три процентных пункта, до уровня июня 2022 года, и составил 59%.

Будни импортозамещения

Основным ограничением для дальнейшего бурного роста, по оценке компаний, является дефицит кадров. Численность занятых в компаниях недостаточна для реализации производственных задач, как следует из данных Росстата. В Российском союзе промышленников и предпринимателей (РСПП) наряду с кадровыми проблемами ключевым барьером для расширения выпуска также называли сложности с доставкой сырья, оборудования и комплектующих и ухудшение условий транспортировки.

В целом же предприятиям удалось перестроить бизнес-процессы и адаптироваться к новым условиям. Подробные оценки этого процесса ранее представили эксперты Высшей школы экономики: к концу 2022 года большинство компаний смогли реализовать адаптационный потенциал и реже сообщали о негативных последствиях санкций. По данным экспертов, с проблемами из-за санкций столкнулись 65% компаний обрабатывающих отраслей промышленности. Среди этих проблем — рост цен на сырье, материалы и комплектующие на внутреннем рынке (для 41% компаний), затруднения с импортом необходимых товаров и услуг (31%), а также логистические проблемы (22%) и проблемы с импортом оборудования (19%).

Компании реагировали на эти вызовы сменой поставщиков (22% — на иностранных поставщиков, 18% — на российских) и сокращением издержек (19%), стали выходить на новые рынки (10%), проводить собственную разработку новых продуктов и технологий и реорганизацию системы управления и логистики (по 8%). Кроме того, часть компаний извлекла пользу из новых условий (28%): почти каждой десятой (9%) удалось нарастить долю на традиционных рынках, 7% нашли ниши для новых продуктов, 6% вышли на новые для себя рынки, еще 4% привлекли квалифицированные кадры.

Однако успехи компаний объясняются и тем, что они задействовали потенциал «легкого» импортозамещения: импорт замещался уже доступными российскими аналогами. Но проблемы критической импортозависимости пока решить не удалось. Так, у четверти компаний обработки в 2022 году не было аналогов импорта ни в России, ни в дружественных странах, при этом предприятия продолжают использовать зарубежную продукцию из-за более высокого качества или новизны.

Ожидалось, что заменить ушедших с рынка иностранных поставщиков крупным предприятиям смогут малые и средние. Как показал опрос РСПП, крупный бизнес заметно нарастил закупки у МСП работ и услуг: об их росте сообщили по 35% респондентов, сырья — 32%, комплектующих и узлов — 28,5%. Реже крупные компании увеличивали закупки у МСП ИТ-продуктов и ПО — 25%, оборудования и готовой продукции — по 22%, технологий и разработок — 20%. Это объясняется тем, что МСП смогли эффективно заместить иностранные компании в части работ и услуг — не удалось это лишь 15% и 17,5% малых компаний соответственно. Но хуже ситуация с поставками оборудования (42%), ПО и ИТ (44%), технологий и разработок (50%).

В Центре конъюнктурных исследований Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ констатируют высокий потенциал для дальнейшего импортозамещения. По данным опроса руководителей промпредприятий, в первой половине 2023 года 65% производств имеют потенциал для выпуска импортозамещающей продукции. При этом 25% предприятий — высокую способность для ее производства, 27% — среднюю, 13% — низкую. Лидерами по оценке потенциала выпуска такой продукции являются производители лекарств (50% назвали его высоким), машин и оборудования (40%), электрического оборудования (35%), резиновых и пластмассовых изделий (34%) и автотранспортных средств, прицепов и полуприцепов (33%). Пока наиболее слабые позиции у угледобывающих предприятий, организаций по ремонту и монтажу машин и оборудования, а также организаций сферы услуг в области добычи полезных ископаемых.

Несмотря на высокий потенциал импортозамещения, российские производства испытывают острый дефицит в отечественном оборудовании сопоставимого с импортным качества. Наибольшую потребность в нем испытывают добывающие компании: 85% угледобывающих предприятий и 84% организаций, предоставляющих услуги в сфере добычи полезных ископаемых. В обрабатывающей промышленности оборудование наиболее востребовано текстильными предприятиями (61%), на производствах химических веществ и химических продуктов (56%), в пищевой промышленности (55%) и производстве одежды (54%).

Капвложения с поддержкой

Правительству проблемы предприятий известны: на протяжении 2022 года власти корректировали и дополняли программы поддержки промышленности для ускоренного импортозамещения. Помощь оказывается по трем направлениям: финансовой, инфраструктурной и регуляторной поддержки. В последнем случае речь идет о снижении административного давления на бизнес путем сокращения числа проверок, избыточных административных процедур.

Корректируется и система инфраструктурной поддержки — в режимах промышленных кластеров, индустриальных и технопарков. Также были пересмотрены условия работы промышленных кластеров (льготные кредиты на срок до десяти лет, низкие налоги, субсидиарная поддержка на старте, гарантированный спрос на продукцию за счет контрактов с госкомпаниями), запущен механизм промышленной ипотеки (кредит от 3% до 5% на покупку производственных площадей). Предполагается, что эти меры должны стимулировать развитие производственного малого бизнеса, способного заменить иностранных поставщиков и встроиться в цепочки крупных компаний.

К 2030 году власти должны добиться и увеличения притока инвестиций в производство приоритетной промышленной продукции. В 2023-м объем инвестиций должен составить не менее 2 трлн руб., а к 2030 году — вырасти в пять раз, до 10 трлн руб., заявил на ПМЭФ президент РФ Владимир Путин. Для поддержки капвложений уже сформирован набор инструментов стимулирования инвестиций, в том числе соглашения о поощрении и защите капиталовложений, специальные инвестконтракты, механизмы кредитования в рамках Фонда развития промышленности.

Помочь промышленности должна и кластерная инвестиционная платформа. Этот механизм включает программу льготного финансирования по ставке не более 30% от ключевой плюс три процентных пункта (то есть 5,2% годовых при текущей ставке ЦБ 7,5%) на этапе капитальных вложений и в течение двух лет после выхода на этап серийного производства, а также сокращение проверок компаний и предоставление им ряда льгот. Портфель приоритетных проектов оценивается в 6 трлн руб., при этом власти готовы поддерживать и планово-убыточные проекты, встроенные в цепочки поставок.

Планы правительства не ограничиваются количественными показателями инвестиций: к 2030 году российская экономика должна перейти к «инновационно ориентированному росту». Предполагается, что этому будет способствовать реализация концепции технологического развития, нацеленная на сокращение разрыва между наукой и производством в рамках крупных инновационных проектов с госучастием, вовлечение бизнеса в инновации за счет финансового стимулирования и дерегулирования, а также на реализацию мегапроектов. Такие проекты, как надеются в правительстве, обеспечат производство высокотехнологичной продукции с господдержкой не только конечного выпуска, но и технологического цикла: для каждого мегапроекта будет определен перечень необходимого оборудования, комплектующих, потребность в кадрах, технологиях и на каждом этапе обеспечена господдержка для полного импортозамещения при отсутствии диверсифицированных внешних поставщиков.

Концепция должна сфокусировать многочисленные меры государственной поддержки на приоритетных технологиях и продукции, суммарные же объемы бюджетного и частного финансирования механизмов концепции оцениваются в 3 трлн руб. Столь масштабное стимулирование должно поддержать и спрос на технологии — до 2030 года обещан запуск 10–15 мегапроектов по выпуску линеек нового сложного оборудования, мобильной техники и лекарственных средств в таких отраслях, как авиа- и судостроение, электронная и радиоэлектронная промышленность, двигателестроение, железнодорожное и транспортное машиностроение, станкостроение и фармацевтика.

Диана Галиева