Что произошло с торжественно принятой в Кремле девочкой

85 лет назад, 10 июня 1938 года, был казнен второй секретарь Бурят-Монгольского обкома ВКП(б) и нарком земледелия республики А. А. Маркизов — отец девочки, растиражированные фото которой с И. В. Сталиным были главным советским символом «любви великого вождя к детям»; на письмо Энгельсины Маркизовой И. В. Сталину с просьбой пощадить отца ответа не последовало; но, как оказалось, в 1945 году она еще раз напомнила главе партии и правительства о себе.

Из воспоминаний Э. А. Чешковой (Маркизовой) «Прозрение Гели Маркизовой», 1991 год.

…Я родилась 1928 году в Улан-Удэ, в Бурятии. Моим отцом был Ардан Ангадыкович Маркизов, член партии большевиков с 1919 года. В 1922 году его направили на учебу в Москву, в Коммунистический университет трудящихся Востока, а после окончания института началась его настоящая партийная карьера. В 1934 году он — нарком земледелия Бурят-Монгольской АССР и второй секретарь обкома партии…

В январе 1936 года в Кремле состоялся прием руководителями партии и правительства делегации Бурят-Монгольской республики…

Вот на такой прием и приехал мой отец в составе делегации. Я в это время жила в Москве с мамой, Доминикой Федоровной, которая училась в медицинском институте. Я услышала, как отец сказал, что они идут в Кремль к Сталину, и буквально остолбенела. Хотя мне было всего семь лет, я, как окружавшие меня взрослые, боготворила Сталина и потребовала, чтобы меня тоже взяли с собой в Кремль. Мама поддержала меня и купила два великолепных букета. Один, естественно, для Сталина, второй — для Клима Ворошилова, кумира моего старшего брата Владилена.

И вот настал этот день — 27 января 1936 года. Уже с утра я начала волноваться; отец говорил, что меня могут не пустить, ибо я не член делегации, и у меня нет пропуска в Кремль. Но мы подошли к воротам Кремля, и часовой пропустил меня. Я была счастлива…

В зале все было очень торжественно, свет «юпитеров» бил в глаза…

Раздавались крики «Ура! Ура!», «Да здравствует товарищ Сталин!». Когда все стихло, начались речи на русском и бурятском языках. Делегаты говорили о своих необыкновенных успехах. Очень скоро стало скучно, и я, никого не спросясь, пошла со своими цветами к Сталину. Я подошла к нему со спины, он обернулся, поднял меня на стол президиума и взял оба букета. Я сказала «речь»: «Это от детей Бурят-Монгольской республики Иосифу Виссарионовичу Сталину» и поцеловала его...

Затем мне, как всем делегатам, вручили подарки: золотые часы и патефон с пластинками. Сталин передал мне красную коробочку с часами и спросил: «Нравятся тебе часы?». Я сказала: «Да». «Ну, патефон ты не донесешь». Я ответила, что позову папу. Все засмеялись и стали звать папу. На часах было выгравировано: «От Вождя партии И. В. Сталина Геле Маркизовой 27/1-1936 г.».

На следующий день я проснулась знаменитой: все газеты напечатали фотоснимок — я на руках у Сталина, и мы оба улыбаемся. В последующие годы эта фотография была растиражирована в миллионах плакатов, картин и развешана буквально во всех детских учреждениях — школах, детских садах, парках, больницах. Она стала символом «любви великого вождя к детям». Скульптор Георгий Дмитриевич Лавров (проведший впоследствии много лет в ГУЛАГе — Воркуте и Магадане) изваял скульптурный портрет: я на руках у Сталина, и назвал его «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство»…

Из постановления Центрального исполнительного комитета СССР от 1 февраля 1936 года.

За перевыполнение государственного плана по животноводству и за успехи в области хозяйственного и культурного строительства…

ОРДЕНОМ ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ награждены…

МАРКИЗОВ Ардан Ангадыкович — Народный Комиссар Земледелия Бурят-Монгольской АССР…

Из статьи В. Овчарова «Коммунисты Бурят-Монголии срывают маски с буржуазных националистов», «Правда», 22 сентября 1937 года.

…Для всех стало понятным, какие дела творились под боком бурят-монгольских обкома партии, Совнаркома и ЦИК…

Целые сутки напролет заседало бюро обкома. На заседание в течение нескольких часов были вызваны все имевшиеся в наличии члены бюро… Только решительность двух-трех членов бюро дала возможность более или менее правильно оценить создавшееся положение. Они конкретными примерами и фактами показали, кто насаждал врагов народа в аппарат обкома и в республиканские организации.

Остальные пять членов бюро держали получасовые, а то и часовые речи, но так и не сказали главного.

Чего, например, стоит часовая речь второго секретаря обкома Маркизова. Он не назвал ни одного врага, за исключением тех, которые были кем-то названы или уже разоблачены. Маркизова несколько раз перебивали, требовали рассказать о его роли в борьбе с националистами. Но все было тщетно. Мы все проглядели, все прошляпили,— этими словами Маркизов пытался отвертеться от прямого ответа.

Не вышло! Член бюро обкома Гросс тут же уличил Маркизова в ряде гнусных дел. Маркизов два года возглавлял в республике Наркомзем, в свою бытность там допустил засорение Наркомзема врагами…

Из воспоминаний Э. А. Чешковой (Маркизовой) «Прозрение Гели Маркизовой», 1991 год.

…В декабре 1937 года был арестован отец — в составе почти всего правительства республики. Обвинения были разные, но конец один — все они были расстреляны. В восемь лет мне было трудно понять, что происходит на самом деле, почему так резко изменилась жизнь нашей семьи. В уверенности, что Сталин не знает о том, что случилось с отцом, написала письмо любимому вождю, который меня обласкал. Я написала, что мой отец — пламенный большевик, преданный партии и ему, Сталину… и послала фотографии того приема. Но ответа не было.

Вскоре была арестована и мама. После года тюремного заключения ее выслали в маленький захолустный городок Туркестан в Казахстане — к счастью, вместе с детьми. Врач по образованию, она в ссылке очень много работала, чтобы создать для нас сколько-нибудь нормальные условия. Но в конце 1940 года мама умерла при до сих пор загадочных обстоятельствах…

(Существуют разные, противоречащие друг другу версии того, как жили Геля Маркизова с братом после смерти матери.— «История»).

Из письма Э. А. Маркизовой И. В. Сталину, поступившего в Особый сектор ЦК ВКП(б) 31 июля 1945 года.

Дорогой Иосиф Виссарионович!

С этой просьбой я решила обратиться лично к Вам. Извините, если она причинит Вам некоторое беспокойство.

Я — Геля Маркизова — девочка Бурятии.

27 января 1936 года я была у Вас на приеме с передовыми людьми нашей республики. С этого времени прошло около 10 лет.

Сейчас я живу в городе Туркестане Казахской ССР, мне 16 лет. Я учусь в Туркестанском педучилище на русском отделении, на II курсе. Сейчас я сдаю экзамены и думаю о будущем. Здесь, кроме педучилища, другого учебного заведения нет и к тому же на будущий год III курса русского отделения, вероятно, не будет, так как здесь большинство студентов узбеки и казахи.

Поэтому, в память о том, что я когда-то была известна всем нашим советским людям, я Вас очень прошу помочь мне закончить мое образование. Я бы очень хотела учиться в Москве.

Родителей у меня нет, есть один брат, он младший лейтенант артиллерии, в этом году он окончил Ирбитское артиллерийское училище, ему 19 лет, поэтому помочь он мне не может.

Дорогой Иосиф Виссарионович!

Недавно в газете «Комсомольская правда» я прочитала статью, где написано, что в гор. Алма-Ата, у входа нового театра Юного зрителя «будет поставлен бюст тов. Сталина с Гелей Маркизовой», и мне до слез стало обидно, что никто, никто, что никому в голову не придет (так в тексте.— «История»), что эта Геля живет в самом захолустном городке нашего Союза и очень нуждается в поддержке.

Я надеюсь, что Вы мне поможете, дорогой Иосиф Виссарионович.

Еще раз извиняюсь.

С горячим комсомольским приветом Энгельсина Маркизова.

(Пометка на письме: «т. Александрову — ЦК. 11.VIII.45 г.»)

Из воспоминаний доцента кафедры литературы Карельского педагогического института Ю. Н. Башнина, опубликованных в 2004 году.

Я познакомился с Гелей в 1947 году в Марийском государственном пединституте, куда мы почти одновременно поступили, только на разные факультеты…

(С 1948 года Энгельсина училась на историческом факультете МГУ, который окончила в 1951 году. В 1974-м защитила диссертацию на соискание ученой степени кандидата исторических наук по теме: «Вьетнамо-камбоджийские отношения в первой половине XIX в.». Работала в Государственной библиотеке им. В. И. Ленина, Историко-дипломатическом управлении МИД СССР, Институте востоковедения АН СССР.— «История»).

Публикация Евгения Жирнова