Что взорвано, то взорвано, но будет восстановлено, пообещали Владимиру Путину на экстренном совещании

Вечером 17 июля президент России Владимир Путин провел сеанс видео-конференц-связи (ВКС) с участниками ликвидации последствий подрыва Крымского моста. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников наблюдал за экстренным совещанием из зала, где происходила ВКС.

Видео-конференц-связь случилась в Первом корпусе Кремля, в зале, который сейчас используется редко.

Раньше здесь происходили рабочие совещания. Но чего только не происходило до COVID. Теперь даже стульев за длинным столом не было (несколько стояли у стены). Да, тут можно было заметить лишь остатки былой роскоши. Стол для стенографисток (да где же теперь эти олдскульные стенографистки?). От них (или все-таки для них, ибо может быть все, в том числе и это) на всякий случай даже остались карандаши и знаменитые блокноты с зеленым верхом и позолоченной надписью «Кремль», а также микрофоны, которыми некоторые добрые стенографистки когда-то давали журналистам попользоваться (одно «ухо» себе, другое — корреспонденту), потому что ни черта не было слышно из-за другого конца стола, так как фотокорреспонденты щелкали затворами без устали и демонстративно прямо над ухом (теперь и камеры у них бесшумные, конечно).

Еще одна проблема — скрипучий паркет в зале. То есть во время ВКС передвигаться по этому паркету — прямо должностное преступление, особенно если слева от длинного стола. Справа, говорят, паркет скрипит не так сильно. Но скрипит же. А передвигаться иногда надо все равно. Но есть, есть профессионалы, которых не слышно. За три года COVID, борьба с которым здесь еще не закончилась (и нет никаких признаков того, что закончится), некоторые отточили свое мастерство до уровня балетного и выше. Если надо — будет фуэте.

На стенах — вдохновляющие гравюры. Раскрашенная гравюра Симоно по оригиналу Мартена (младшего): «Изображение баталии между российскими и шведскими войсками под Полтавой 27 июня 1709 года». Под Полтавой все-таки. Висит, впрочем, с самого начала века. Может, тогда и начала вдохновлять.

Ожидание тут не очень долгое, к ВКС готовы с той стороны: вице-премьер Марат Хуснуллин (одет не по форме, но так и надо, потому что ведь с места происшествия), глава Крыма Сергей Аксенов, врио главы Херсонской области Владимир Сальдо, губернатор Краснодарского края Вениамин Кондратьев, министр транспорта Виталий Савельев.

Ожидание недолгое, да, но и его же надо чем-то убить. Операторы рассуждают о настолках, которые привезли с собой на карантин и которые следовало за время карантина хотя бы открыть, чтобы, может, с правилами ознакомиться. Хорошо, говорят, что в «Робинзона Крузо» можно играть одному (Но хорошо ли, не тревожно ли за этого одного на карантине?)...

Все готовы, и ты ловишь себя на ощущении, что настолько все тут отлажено, вплоть до каждого полуслова и четверти взгляда, что ты тут лишний, да ты просто какая-то мешающая деталь, и хочется даже исчезнуть, что ли, чтобы картина вновь стала идеальной. Или нет, не хочется.

— Как известно,— говорит российский президент,— сегодня ночью на мосту был совершен очередной террористический акт. Погибли мирные граждане, ранен и остался без родителей ребенок: семья ехала в Крым из Белгородской области. Я прошу и руководство этого региона, и по линии федеральных властей оказать всю необходимую помощь пострадавшей девочке, ее родственникам и взять этот вопрос на контроль.

Погибшие мирные люди — это аргумент. ВСУ (вооруженные силы Украины.— “Ъ”) утверждали, что мост имеет военное значение и что поэтому был законной целью. Но девочка и ее родители...

— Из-за теракта,— продолжает президент,— серьезно повреждено дорожное полотно на нескольких пролетах Крымского моста, в результате на время было прекращено и автомобильное, и железнодорожное движение.

С учетом того что уже второй теракт на Крымском мосту происходит, я жду конкретных предложений по повышению безопасности этого стратегически важного транспортного объекта.

У кого-то будут проблемы. Или уже.

Марат Хуснуллин — человек, который расскажет все, кажется, что знает, и на душе у тебя станет легко и спокойно уже навсегда.

— Осмотрели на месте все повреждения, лично сам прошелся с проектировщиками, со строителями: прошелся, посмотрел все поврежденные части моста! — говорит он.— С обеих сторон моста организованы пункты питания и биотуалеты, организована раздача воды, дежурят автомобили скорой помощи. В Крыму организованы пункты временного размещения. Заторов машин на подходах к мосту нет, машины находятся на стационарных парковках. Ведется разъяснительная работа совместно с администрациями регионов, администрации регионов четко держат вопрос на контроле!

Еще немного, и окажется, что все лучше, чем было.

— Запустили паромную переправу в обычном режиме для пассажиров и организованных перевозок на автобусе и для грузового транспорта,— объясняет он.— Железнодорожная часть моста работает в штатном режиме, поезда ходят по расписанию. Один путь имеет незначительные повреждения, не влияющие на движение поездов. Железнодорожные строители проводят обследование для определения объема работ. Движение по автомобильной части пока приостановлено.

Хотелось бы услышать главное. Но вот и оно, если вам так хотелось:

— По итогам визуального осмотра пролетных опор установлено, что в результате теракта одно пролетное строение автодорожной части по направлению в Тамань разрушено полностью, не подлежит восстановлению. Еще один пролет — со второй стороны в направление Керчи — поврежден, произошло осевое смещение на 70–80 см, но в целом он находится на опоре. Строители и проектировщики проводят полноценное обследование, работают водолазы. Могу сообщить, что по первым предварительным осмотрам водолазов повреждений опор нет. Это очень хорошая информация, то есть мы ожидали худшего. Опоры в нормальном состоянии!

Это, похоже, и правда главное.

— Планируем,— говорит он,— сегодня до 24 часов ночи завершить укрепление целой, поврежденной опоры, установить заграждение, частично организуем световое освещение моста. За следующие сутки планируем восстановить полностью освещение моста, до 12 часов закончим все эти работы, Владимир Владимирович.

Владимир Владимирович без конца пишет и пишет что-то на тексте своей речи, на списке приглашенных — сначала вдоль, теперь поперек... Перечеркивает. Что ж там будет-то, в конце?

— Если все пройдет нормально, запускаем сначала легковые машины три тонны — тестовые, потом запускаем машины пять тонн,— продолжает господин Хуснуллин.— Если не произойдет никаких непредвиденных обстоятельств, начинаем ночью по одной полосе в реверсивном режиме пропускать легковые машины. Пассажиры и водители на парковках задают вопрос, когда мы это начнем. В час ночи у нас уже будет полная картина.

Вот это вроде мощная новость: этой ночью будет и автомобильное движение.

Причем у Марата Хуснуллина работает как обычно уже вся страна (он в конце концов вице-премьер правительства этой страны.— А. К.):

— В Ростове проводится укомплектация специальных сооружений для сборки площадок для укрупненной сборки пролетных строений. В Воронежской области мы уже приступили к изготовлению металлических пролетных строений. Предварительно планируем восстановить двустороннее движение по одной стороне к 15 сентября, а движение по второй стороне — к 1 ноября.

Есть строительные подробности:

— Предварительно понимаем, что придется на 250 погонных метров построить временный мост, по которому будем проводить работы, так как подходы плавучими кранами невозможны, так как опора как раз находится между автомобильной и железнодорожной частью. Сроки окончательно будут уточнены по мере готовности проектно-сметной документации.

Под конец Марат Хуснуллин делает волшебный финт:

— Владимир Владимирович, спасибо, то, что утром вам доложили, все поручения даны — Министерству обороны, комендантам, то есть мы можем круглосуточно двигаться по трассе (по сухопутной части в Крым.— А. К.).

То есть спасибо ему за то, что они доложили. Что у них появилась возможность доложить. Нет, господину Хуснуллину любой пиарщик своими советами только навредит. Он интуитивен еще больше, чем ситуативен.

Ситуацию между тем комментируют главы регионов, на Вениамина Кондратьева интуитивно произвели огромное, видимо, впечатление разговоры с жителями Крыма и Краснодарского края, которые решили ненадолго смотаться на своих машинах в Крым или, наоборот, в Краснодарский край — да так теперь там и остались. Он просит организовать для них паромную переправу («Всего-то 750 машин»), но интуиция его подводит: он забыл или не понял, кажется, того, что сказал Марат Хуснуллин,— этой ночью уже откроют реверсное движение по автомобильной части моста. Ну, ему напоминает господин Савельев, добрый человек.

А в целом все быстро движется к заключительному слову господина Путина.

И я хочу спросить у него после этого совещания: а каким же будет ответный удар? Он будет? Все ждут же. Некоторые члены Совбеза все возможные меры называют пресными, кроме ударов по домам террористов и их родственников, а также «уничтожения высшего руководства террористических формирований, в каких бы щелях эти насекомые ни прятались». Вот она, понятная позиция.

И вот о чем я хочу спросить.

— Это хорошая новость,— говорит Владимир Путин,— если вообще здесь можно говорить о каких-то хороших новостях. Но то, что опоры не повреждены,— это самое главное...

И потом, в самом конце уже:

— Произошедшее — это очередной террористический акт киевского режима. Это преступление бессмысленное, с военной точки зрения не имеющее никакого значения, поскольку Крымский мост уже давно не используется для военных перевозок.

То есть он хочет, в свою очередь, доказать, что мост не является законной целью. И что это, значит, был теракт.

Тут у них спор с той стороной, конечно, в разгаре.

— И жестокое,— продолжает Владимир Путин,— поскольку пострадали, погибли ни в чем не повинные гражданские лица.

Вот именно все эти слова он прописывал все это время и говорил теперь, впрочем, не глядя в бумаги.

— Ответ со стороны России, конечно, будет. Министерство обороны готовит соответствующие предложения.

Ну вот он и ответил на мой вопрос. И больше ничего, конечно, не скажет.

И не сказал.

Андрей Колесников