Умерла Ирина Мирошниченко

В московской больнице на 82-м году жизни умерла великая Ирина Мирошниченко, актерский диапазон которой был столь же фантастичен, как ее красота.

Московским полднем 1965 года в знаменитом среди богемы кафе «Националь» некий пижон слишком пристально загляделся на не менее, чем он, модную девушку («я такая: джинсы, рубашка, сильно накрашена»), попивавшую в обеденный перерыв кофе с пирожным. Заметив его взгляд, статная блондинка фыркнула и продемонстрировала пижону обручальное кольцо на пальце: тогда она была замужем за знаменитым драматургом, автором театральной ленинианы Михаилом Шатровым. Назавтра девушку вызвал на «Мосфильм» тот самый пижон, оказавшийся Андреем Тарковским,— пробоваться на крохотную, но важнейшую для фильма «Андрей Рублев» (1966) роль Марии Магдалины.

«Как вы увидели во мне Марию?» — спросит потом у режиссера Ирина Мирошниченко. Ответ был: «У вас иконописное лицо».

К тому времени дочь младшего политрука Петра Вайнштейна, работавшего после демобилизации завхозом в медицинских учреждениях, и Екатерины Мирошниченко, ученицы Таирова и сотрудницы «Москонцерта», уже закончила Школу-студию МХАТа и репетировала под руководством Бориса Ливанова первую «роль со словами» в театре своей жизни. Великий старик приметил ее, мчащуюся по мхатовской лестнице, и приветствовал словами: «Вы что, с цепи сорвались?» Бег по лестнице сопровождал звон пояса-цепи на привезенном Шатровым из Италии платье.

Был у нее и киноопыт. За эпизодическую роль сестры Кольки (Никита Михалков) в «Я шагаю по Москве» (1963) Георгия Данелии — там она зашивала брюки Колькиному приятелю и обзывала брата идиотом — ее уже было выгнали из Школы-студии, но ограничились строгим выговором: студентам строго-настрого запрещали играть в кино. Фильм Антона Тимонишина «Их знали только в лицо» (1966) уже сделал ее звездой и настоящей секс-бомбой. В героическом триллере она играла разведчицу, работающую в оккупированной Одессе под маской ресторанной певички.

Она могла бы и дальше эксплуатировать на экране свою русалочье-казачью внешность, но была для этого слишком талантлива и умна.

Тарковский разглядел в ней возвышенную чистоту, неуязвимую ни перед какой жизненной грязью. Но и у Тимонишина она играла именно что жертвенную чистоту, вынужденную в силу трагических обстоятельств войны притворяться своей противоположностью.

Недаром несколько ролей Мирошниченко сыграла именно в фильмах о разведчицах, живущих двойной жизнью. Лучшей из них она считала роль латиноамериканской подпольщицы Марии в фильме ее второго мужа, гениального Витаутаса Жалакявичюса, «Это сладкое слово — свобода!» (1972). Но ее звездный час в жанровом кино — роль Марины Сурицкой в «Миссии в Кабуле» (1970) Леонида Квинихидзе. Беженка, преодолевшая с мужем-офицером путь из «Совдепии» в Афганистан, демонстрируя невероятные ноги, достойные Марлен Дитрих, но измученные дорогой, давала хозяйке борделя, предложившей ей работу, высокомерно-аристократический отлуп. Зритель замирал: как же, такая красота, и против нас. Финал успокаивал: Марина оказывалась чекисткой, приносящей себя опять-таки в жертву, только не христианской, а красной вере.

Актерский диапазон Мирошниченко сравним разве что с диапазоном Олега Янковского: она тоже все могла на сцене и на экране.

Во МХАТе, где сыграла десятки ролей, была прежде всего чеховской героиней. Ольга, а затем Маша в «Трех сестрах». Маша, а затем Аркадина в «Чайке». Раневская в «Вишневом саду». Но в кино с Чеховым встретилась лишь однажды — в «Дяде Ване» (1970) Андрея Кончаловского. Хотя играла в театре и аристократок Карамзину и Фикельмон в «Медной бабушке» Леонида Зорина, и эсэровскую фанатичку Спиридонову в «Шестом июля» Шатрова, и трагическую Серафину в «Татуированной розе» Теннесси Уильямса в постановке Романа Виктюка.

В кино ее талант развернулся еще щедрее. Деревенская баба, солдатская вдова из разоренной деревни в трагическом дебюте Николая Губенко «Пришел солдат с фронта» (1971). Деловая женщина, начальница заводского планового отдела, вступившая в безнадежную любовную связь, в производственной драме Виктора Соколова «Здесь наш дом» (1973). Изысканная и суровая актриса Мария Андреева, жена Максима Горького, в историко-революционном «Доверии» (1975) Виктора Трегубовича. Мать влюбленной в одноклассника школьницы Кати в нашумевшей драме о подростковой любви Ильи Фрэза «Вам и не снилось» (1980). Всегда разная. Всегда — неотразимая. Всегда — убедительная.

Мирошниченко позволяла себе и похулиганить. Играла в заведомом трэше. Пародировала иных своих героинь.

Например, в безумном молдавском триллере Ионы Скутельника «Агент секретной службы» (1978), где была агентом ЦРУ Лидией Флори, она же Мария Валуце, прикинувшейся фольклористкой, чтобы совратить и завербовать наивного скрипача. Или в «Тайнах мадам Вонг» (1986) Степана Пучиняна, где сыграла ни больше ни меньше, как королеву пиратов Тихого океана. Одно ее присутствие облагораживало незамысловатые поделки.

И еще была у Мирошниченко одна особенность, радикально отличавшая ее от многих коллег по цеху. Что в мемуарах, кажущихся нелепо беззаботными, что в интервью, она никогда не позволила себе ни одного недоброго слова ни о коллегах, ни о режиссерах, ни о мужьях. Хотя основания позлословить по тому или иному поводу у нее были. Но она оставалась преисполненной благодарностью жизни, подарившей ей актерское счастье.

Михаил Трофименков