«Для поэта это был удар, который он переживал всю жизнь»
Петр Воронков — об Афанасии Фете
Обозреватель “Ъ FM” Петр Воронков рассказывает об истории двух фамилий поэта, а также о трагической гибели его возлюбленной Марии Лазич.
Фото: Kursk Office of Travels / Wikipedia
Тверская улица сегодня — дом 12, строение 2. Когда-то здесь была знаменитая гостиница, в которой любили останавливаться писатели и поэты, такие как Толстой, Тютчев. Афанасий Фет рассказывал, как жил здесь с отцом. Хотя его родителем вполне мог быть совершенно другой человек. И фамилия в этом случае правильно произносилась не Фет, а Фёт.
Дело в том, что орловский помещик Афанасий Неофитович Шеншин на лечении в немецком городе Гессен-Дармштадт закрутил страстный роман с дочерью хозяина пансиона Шарлоттой Фёт. У нее были муж и дочь, но это не помешало прекрасной фрау сбежать с возлюбленным в Россию. Там у Шарлотты родился мальчик, которого назвали Афанасием. И до сих пор точно не известно, кто является биологическим отцом поэта.
История романтичная, но ставшая для мальчика настоящей трагедией. Чтобы узаконить своего сына, Шеншин совершил подлог, который вышел наружу. И мальчик моментально лишился всего: дворянства, прав на наследство, счастливого впоследствии брака и так далее… 39 лет ушло у него на то, чтобы доказать: он — Шеншин, а не какой-то там Фёт. 39 лет, чтобы все вернуть.
Помимо стихов и бурной литературной жизни, у него была любовь. Причем нешуточная — взаимная, сильная. Но чтобы вернуть титулы и деньги, ему нужна была жена богатая, влиятельная. А у объекта его страсти Марии Лазич ничего этого не было. Отец, отставной генерал, проигрался в пух и прах. Молодые в слезах расстались, и она сгорела. Буквально. Лежала на кушетке, прикурила — спичка попала на кисейное платье. Девушка в панике выбежала на улицу и вспыхнула как факел.
Для поэта это был удар, который он переживал всю жизнь. Позже он женился, все вернул, стал дворянином Шеншиным — лишь стихи подписывал как Фет. Считал, что крепостное право отменили зря. А по землям, унаследованным от отца, передвигался на ослике, которого звали Некрасов. Певца народной боли Фет не любил, считал его лицемером и аферистом. И пользовался, надо сказать, взаимностью.