Почему Владимир Путин еще утром был уверен, что главное событие этого дня — саммит БРИКС

23 августа в ЮАР продолжился саммит БРИКС, за которым, по мнению его участников, наблюдает весь мир. По крайней мере, специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников за ним точно наблюдал и выяснил, что перед началом расширенного заседания некоторые участники подверглись актам физического насилия.

Владимир Путин, как известно, издалека наблюдает за саммитом БРИКС. Просто потому, что он проходит в ЮАР.

И хорошо, кстати, что не поехал. А то могло получиться, как у председателя КНР. Си Цзиньпин в первой половине дня прошел по красной ковровой дорожке, чтобы пожать руку хозяину саммита президенту ЮАР Сирилу Рамафосе и сфотографироваться с ним на фоне пресс-вола саммита. Но организация работы на этом мероприятии — нечто, похоже, особое.

Си Цзиньпин, пока шел, три раза оглянулся и один раз в нерешительности вообще остановился. И не зря. Ему, видимо, толком не объяснили, как все должно выглядеть и что он идет по ковровой дорожке один, а члены делегации идут по параллельной дорожке, за занавеской. И не только ему, а и членам делегации. В результате один из них начал на глазах у всех рваться за своим шефом, а его держали, да еще закрывали перед его носом дверь, которую он пытался удержать открытой и все равно просочиться через уменьшающуюся щель... Или хотя бы просунуть свой портфель, чтобы зафиксировать ее. Да еще этот маленький рост, что в данной ситуации вдруг оказалось плюсом, потому что китаец оказался вертлявым и в буквальном смысле изворотливым... Но нет, его не пустили, изловили.

Председатель КНР, похоже, что-то слышал за своей спиной, ибо, сохраняя достоинство, оборачивался на возню. Но двери уже захлопнулись.

Представить себе, что нечто в этом роде случилось бы с российским президентом, окажись он на саммите,— и ясно, что весь мир тут же бы заговорил о том, что на глазах у этого мира была предпринята попытка реализации ордера МУС, или о чем-то в этом роде.

Нет, это тот случай, когда и в гостях не очень хорошо, и дома лучше.

На заседании в расширенном составе, то есть вместе с теми самыми членами делегаций, которые прорвались по соседнему коридору, Владимир Путин, казалось, продолжал готовиться к своему выступлению. Пока говорил президент Бразилии, он исписал все листки с текстом своей речи.

Между тем Лула да Силва высказался в том смысле, что война на Украине показала неспособность Совбеза ООН решать такого рода проблемы (и чего тогда Бразилия туда так стремится?), но «Бразилия выдвинула свою формулу мира», и она, по мнению Лулы да Силвы, может сработать.

Своя формула мира есть, как известно, у африканских стран, а также у многих других стран. Формулы мира нет, судя по всему, пока только у России и Украины.

— Мужчины идут на войну, а женщины страдают! — воскликнул президент Бразилии.— Роль женщин в урегулировании конфликтов должна стать более центральной!

Если в этом и состоит бразильская формула мира, то порадовать она способна, похоже, лишь Валентину Матвиенко.

Когда начал говорить Владимир Путин, стало ясно, чем он исписал свои листочки. Украиной, конечно. Он зачитал, казалось, неразборчивое (было даже видно, насколько оно неразборчивое):

— Я хочу отметить, что именно стремление сохранить свою гегемонию в мире, стремление некоторых стран сохранить эту гегемонию и привело к тяжелому кризису на Украине. Сначала с помощью западных стран был совершен антиконституционный государственный переворот в этой стране, а затем против тех людей, которые не согласились с этим госпереворотом, была развязана война, война жестокая, война на истребление — в течение восьми лет.

Впрочем, это Владимир Путин мог сказать и так, разбуди его хоть ночью.

— Россия приняла решение поддержать людей, которые борются за свою культуру, за свои традиции, за свой язык, за свое будущее,— продолжил он читать то, что он считал, очевидно, для чего-то важным произнести опять.— Наши действия на Украине продиктованы только одним — положить конец той войне, которая была развязана Западом и их сателлитами на Украине против людей, живущих на Донбассе.

Но он говорил коллегам и то, ради чего они вообще весь этот БРИКС затеяли:

— Главное, что все мы единодушно выступаем в пользу многополярного миропорядка, по-настоящему справедливого и основанного на международном праве.

Многополярный миропорядок — это то, чем они тут все так дорожат.

Владимир Путин рассказал, что следующий саммит БРИКС, где организатором будет Россия, пройдет, по его мнению, в Казани. (Но не лучше ли где-нибудь за Уралом?)

Сирил Рамафоса дежурно поблагодарил Владимира Путина за выступление. Следует признать, что комментарии самого Владимира Путина к речи самого Сирила Рамафосы, например, в Санкт-Петербурге на саммите Россия—Африка были гораздо более содержательными. Говорил-то господин Рамафоса долго, но смог ничего не сказать по существу. Но тут, конечно, вопрос, а было ли оно, это существо — по крайней мере, на открытой части заседания.

Но опять же, в Санкт-Петербурге, когда за один день высказался каждый из 49 африканских лидеров, не приходилось рассчитывать ни на какое существо (исключая, конечно, выступление Ибрагима Траоре, Че Гевары из Буркина-Фасо), но тогда был справедливости ради тот случай, когда дежурные комментарии принимающей стороны к выступлениям африканцев оказались гораздо интереснее самих выступлений.

Премьер-министр Индии Нарендра Моди между тем предложил коллегам создать «консорциум по исследованиям космоса», и это было щедрое и великодушное предложение, ибо как раз в этот момент индийский космический аппарат приземлялся на Луне (и приземлился), а это, как известно, удается не каждому космическому аппарату. А по крайней мере через раз.

Сирил Рамафоса, в свою очередь, сообщил, что «гепарды из ЮАР благополучно приехали в Индию».

— Если вам еще нужны гепарды, то обращайтесь к нам,— Сирил Рамафоса также не скупился на встречные предложения.

Да, гепарды — это то, чем ЮАР сейчас реально может помочь Индии.

Председатель КНР Си Цзиньпин настаивал на том, что мир переживает период турбулентности и трансформации и что еще нет никакой ясности, чем это может обернуться.

В том-то, хотелось бы согласиться, и дело.

— Сейчас мы подошли к моменту, когда мы дадим представителям прессы возможность покинуть заседание,— сообщил Сирил Рамафоса.— Они проделали большую работу и будут наверняка рады возможности передохнуть.

В этом виделось издевательство над идеей прессы как таковой.

И ведь так и было.

— Не знаю, что они будут делать,— пожал плечами президент ЮАР.— Будет у них сиеста, или они сядут за чашечкой чая... Давайте просто дадим им такую возможность. И пусть за нас не переживают: мы свою работу продолжим.

Не очень-то и хотелось.

Андрей Колесников