Вице-президент Сбербанка Альберт Ефимов — о внимательном, объективном выявлении талантливых исследователей

Кандидат философских наук, вице-президент — директор управления исследований и инноваций Сбербанка Альберт Ефимов рассказал об особенностях второго сезона Научной премии Сбера, кого она поощряет и как можно поднять престиж науки в России.

— Альберт Рувимович, в этом году Научная премия Сбера будет вручаться во второй раз. В чем ее особенности в нынешнем году?

— Все будущие возможности и победы России увязаны с научно-техническим прогрессом и внедрением научных знаний и открытий в реальную жизнь. Для этого абсолютно необходимо внимательное, объективное выявление талантливых ученых, чьи достижения помогают открывать новые перспективы в самых передовых научных областях. Научная премия Сбера служит именно этой цели.

Важным изменением нового сезона премии становится правило, согласно которому научные открытия, за которые присуждается премия, должны быть сделаны за последние 10 лет. Мы подчеркиваем важность активной работы наших лауреатов: выход публикаций, наличие аспирантов и развитие его научной школы.

Мы считаем, что это поможет поощрить наших ученых, ведущих прорывные фундаментальные исследования, которые открывают новые горизонты для всей мировой науки. Судя по полученным оргкомитетом заявкам, жесточайшая конкуренция будет прежде всего в «Науках о жизни» — биология, биохимия остаются сильнейшей стороной российской науки. В области наук, связанных с математикой, цифровыми технологиями, искусственным интеллектом, будет также много номинаций. В прошлом сезоне мы и Нобелевский комитет совпали в одной из тематик лауреатов, вручив премии за достижения в области квантовой информатики. Уже интересно, что будет в этом году. Узнать подробнее о лауреатах первого сезона Научной премии можно на нашем сайте.

— А как происходит номинирование на премию?

— Наша премия основана на тех же принципах, что и Нобелевка. Именно поэтому на премию Сбера нет самовыдвиженцев. Это добавляет интриги и тайны. Никто не может сказать, что его выдвинули на Научную премию Сбера, как и при выдвижении на Нобелевскую премию, где имена номинантов раскрывают только через 50 лет. Тайной являются также имена тех, кто номинирует на премию. Можем лишь сказать, что выдвигать кандидатов имеют право ряд научно-исследовательских институтов, технологических компаний, ведущие университеты России, входящие в топ-20, авторитетные ученые, представители Российской академии наук.

— Премия уже завоевала авторитет?

— Думаю, да. Отклики в научном сообществе на нашу инициативу очень позитивные. В первом сезоне мы, отметив наших лауреатов, ученых, чьи научные заслуги не вызывают сомнений, сумели высоко поднять планку авторитета премии. Это дает нам возможность со временем быть на одном уровне с Нобелевкой по степени авторитетности и престижа. Наша инициатива отмечена и бизнес-сообществом. Мы получили премию FINAWARD за «Лучший социальный проект финансовой отрасли». Немаловажно, что другие крупные российские компании уже учредили или планируют сделать свои научные премии. Мы только рады появлению подобных инициатив.

— Почему для вас важна Научная премия?

— Последние годы Сбер постоянно увеличивает финансирование прикладных исследований — собственных и совместных с вузами. Именно они являются основой нашей долгосрочной технологической конкурентоспособности. Сбер как технологическая компания поощряет своих инженеров и исследователей искать решения, обладающие признаком новизны на мировом уровне, влияющие не только на прогресс Сбера, но и в целом на различные области науки и технологии. И надо сказать, они вполне справляются с поставленными задачами, что подтверждается ежегодным изданием около 70 научных статей, связанных с реализуемыми прикладными проектами, в ведущих мировых изданиях, а также повышающейся патентной активностью Сбера. На текущий момент у Сбера уже более 400 патентов в портфеле, хотя еще в 2018 году их было всего 15. Во всем мире наличие патента имеет не только коммерческий эффект, но и наряду с научными статьями повышает престиж авторов патента внутри организации. Мы популяризируем патентование внутри Сбера, следим за балансом патентного портфеля, соблюдая принцип достаточности, а не избыточности охраны, и мотивируем наших авторов, в том числе материально.

Но прикладная наука все-таки это про поиск быстрых решений стоящих перед нами задач. Премия — это новый инструмент для Сбера, так как она нацелена прежде всего на поддержку фундаментальной и поисковой науки, которые ищут новые решения для новых проблем, которые, возможно, еще не до конца осознаны обществом. На них может и не быть социального или коммерческого заказа. Мы понимаем, что отдача будет нескоро, в лучшем случае через три-пять лет. А может быть, и через десятилетия. История науки нас учит, что великие технологические прорывы начинаются с открытий, которые не имели никакого практического применения. Премия дает российским ученым возможность эффективно, творчески работать как раз над поиском основ для таких технологических скачков. С этим и связан такой значимый объем премии.

— Как можно повысить престиж науки?

— На мой взгляд, престиж ученого и науки в целом в обществе — вопрос и общества, и самих ученых. Общество должно осознавать важность науки, так как только она может дать возможность предсказывать и управлять силами природы. Ученые должны понимать, что честность, авторитет и академическая свобода являются главными опорами научного подхода. В противном случае у обывателя тут же возникают сомнения, мол, ученые говорят то, что им сказали те, кто платит. Авторитет научного знания проистекает как раз из последовательного применения этики науки. Так возникает доверенное научное сообщество. Также ученый должен быть не только выдающимся исследователем, но и наставником молодежи. Он должен ярко и понятно рассказывать о своих исследованиях самой широкой аудитории. Если ученые этого не делают, замыкаются в своих «башнях из слоновой кости», то они не способствуют росту престижа науки.

— А что сегодня можно сделать для повышения престижа науки помимо Научной премии?

— Главная цель нашей премии — выделять самых талантливых ученых и создавать им лучшие условия для работы. Но этого недостаточно для повышения престижа науки в России. Я скажу может быть очень странную вещь, но каждый житель России, особенно младше 12 лет, должен стать хотя бы немного ученым-исследователем. У китайского писателя-фантаста Лю Цысиня есть прекрасный рассказ «Забота о боге». Сюжет в том, что у богов сломался космический корабль, на котором они облетали Вселенную, и они спустились на Землю. А когда через какое-то время они решили улететь, сказали людям: «Мы дадим вам один очень важный совет. Вы должны исследовать космос, двигаться к другим планетам, к звездам, не оставаясь на вашей Земле». Люди, простые крестьяне, отвечают, мол, скажите об этом нашим политикам, ученым. А боги говорят, нет, это не к ним вопрос, «выживание цивилизации зависит от усилий каждого, и даже такие простые люди, как вы, должны сыграть свою роль».

— Учреждение Научной премии, поощряющей развитие фундаментальной науки, показывает, что в Сбере мыслят стратегически…

— Это так, ведь ни одно из решений ученых, получивших премию за свои открытия, не может быть напрямую применено в Сбербанке. Вот новые элементы таблицы Менделеева, которые открывает академик Оганесян на своей фабрике сверхтяжелых элементов,— они существуют меньше миллисекунды. Сейчас химические элементы невозможно применить в банке. Но со временем, возможно, мы получим новые технологии благодаря его передовой физической теории и экспериментам. Вспомните, что так же было и с современными компьютерами — математика, на которой они основаны, появилась более чем за 100 лет до появления самих компьютеров.

— Кроме того, такая премия для Сбера очень логична, ведь в прикладную науку он уже давно и много инвестирует.

— Дело не в количестве денег, которые мы инвестируем, а в качестве. Наши инвестиции умные и терпеливые. Умные — потому что мы инвестируем в решение проблем. Терпеливые — потому что мы понимаем, что сложные вещи не решаются быстро, наскоком. Мы поддерживаем три центра искусственного интеллекта — в Высшей школе экономики, Сколтехе и МФТИ, проводим совместные исследования с различными вузами, решая задачи бизнеса.

Например, Сбер поставил Сколтеху задачу создать более точные модели прогнозирования климатических риск-событий, таких как наводнения, штормовой ветер, град, таяние вечной мерзлоты. Теперь мы одни из первых в мире, кто начал экспериментировать и внедрять в практику комплексные ESG — модели, позволяющие не только прогнозировать чрезвычайные события в различных регионах, но и оценивать их влияние на положение наших корпоративных клиентов.

— Как изменения климата могут повлиять на управленческие решения?

— Предположим, предприятие хочет получить кредит на строительство завода за Полярным кругом или начать там добычу полезных ископаемых. Банку необходимо учитывать, а не растает ли эта вечная мерзлота через 20 лет, в период действия кредита.

— Расскажите, пожалуйста, об исследованиях в области квантовых технологий, в том числе об изучении их влияния на бизнес.

— Мы недавно участвовали в Форуме будущих технологий, одном из важнейших научно-практических мероприятий в сфере квантовых вычислений, и провели там несколько интересных сессий с экспертами, обсудили, что происходит сейчас в этой сфере в России и мире. Можно с уверенностью сказать, что квантовые технологии за последние три года стали ближе к реальному использованию. Мы видим возможности для практического применения специализированных квантовых вычислителей. Хотя многие идеи пока не вышли за пределы лабораторий, мировые технологические гиганты и стартапы стремятся найти самые интересные решения. Доступные нам данные говорят о том, что именно финансовая отрасль получит максимальный эффект от применения квантовых вычислений. Выходит, что, даже несмотря на риски, нам необходимо развивать квантовые технологии.

— А у Сбера есть собственное научное подразделение?

— В Сбере принята гибридная модель управления R&D. Во многих наших бизнес-блоках созданы собственные лаборатории, которые сфокусированы на прикладных исследованиях. Но примерно 30% наших усилий мы посвящаем собственным поисковым научным исследованиям.

— Скажите, пожалуйста, какого рода исследования проводятся?

— Спектр наших приоритетных направлений очень широк: искусственный интеллект, кибербезопасность, блокчейн, робототехника, геймификация, нейронауки, дизайн.

— Это все области, необходимые для деятельности Сбера?

— Да, именно так. Сбер — это технологическая компания, которая, безусловно, в своей работе фокусируется на ключевых технологических направлениях. Возьмем, к примеру, искусственный интеллект. В прошлом году Сбер представил первую российскую мультиязычную диффузионную модель для генерации изображений по текстовому описанию с 2 млрд параметров Kandinsky 2.0 — а в этом году мы ее обновили до версии 2.2 с 4,8 млрд параметров. Важнейшее направление — медицина. Здесь мы тоже пионеры и создали первую открытую русскоязычную платформу для решения задач в сфере искусственного интеллекта в медицине MedBench. Конкуренция в области электронной коммерции постоянно растет, и поэтому мы разработали роботизированную систему SberShuttle, которая полностью автоматизирует складские операции. В этом году Сбер первым из российских техногигантов вступил в соревнование мировых лидеров в области генеративного ИИ, представив GigaChat. Наш сервис доступен всем желающим и может решать множество интеллектуальных задач: поддержать беседу, написать текст. А включение в ансамбль модели Kandinsky открывает возможности для создания изображений. И это только несколько примеров. Всего же продуктов, в основе которых лежат наукоемкие решения, у нас уже свыше 60.

Беседовала Елена Туева