Продолжается фестиваль в Сан-Себастьяне

На открытии фестиваля в Сан-Себастьяне показали фильм Хаяо Миядзаки «Мальчик и птица», а в программе «Жемчужины» — новые работы Вима Вендерса и Аки Каурисмяки. Под впечатлением от этих очень личных художественных высказываний оказался Андрей Плахов.

У Миядзаки фабула фильма опирается на его биографию, пусть не буквально, а метафорически. Герой этой анимационной сказки — двенадцатилетний Махито — тяжело переживает гибель матери в разгар войны во время пожара на фабрике. Ее владелец, отец мальчика, отправляет сына в деревню к Нацуко — мачехе и тетке в одном лице. Махито до такой степени не приживается в школе, что сам себя ранит, ударив камнем по голове. Он погружается в свои фантазии, которые Миядзаки воспроизводит настолько реалистично, что забываешь даже об условности анимации.

В путешествии по фантастическому миру, где живут попугаи-людоеды и призрачные существа «варавара», юного героя сопровождают отряд потешных горничных и говорящая серая цапля. Путь ведет Махито в старую башню, открывающую портал в альтернативную вселенную. А в реальной жизни мальчику помогает оставленная матерью книга «Как поживаете?» Ёсино Гэндзабуро — этический кодекс японской молодежи.

82-летний гений Миядзаки, десять лет назад заявивший об уходе из режиссуры, вернулся и снял кино, отчасти напоминающее компиляцию его прежних, завоевавших мировое признание работ. Но ощущения усталой вторичности не возникает: фильм дышит и пульсирует, как живой организм — узнаваемое, но при этом уникальное детище своего неутомимого создателя.

Вим Вендерс на четыре года моложе Миядзаки; он никогда не уходил из кино, но свой лучший период оставил в далекой молодости, уже давно снимая мастеровитые «культурные» и все же не трогающие душу фильмы. В «Прекрасных днях» чувствуешь, как бьется и болит сердце немецкого классика. Хотя режиссер и предпочел рассказать о себе, выбрав героя, максимально на себя непохожего.

Хираяма, уборщик токийских общественных туалетов (первоклассный артист Кодзи Якусё), каждое утро облачается в рабочий комбинезон и совершает ритуальный объезд своих «объектов», отдраивая до блеска писсуары и проявляя не только перфекционизм, но и подлинную любовь к работе. Этого не могут понять ни его юный сотрудник-шалопай, ни сестра, живущая в мире дорогих автомобилей. Почему ее брат-интеллектуал, вечерами читающий Фолкнера и Беккета, проводит дни за мытьем сортиров? Почему он одиноко живет в убогой квартирке без душа и моется в общественной бане? В фильме нет этому объяснения, но явно, что не материальные трудности, а изживание какой-то прямо не названной вины заставило героя принять на себя эту монашескую аскезу.

Еще один герой этого фильма болен раком, и его «прекрасные дни» подходят к концу. Он самозабвенно курит и играет с Хираямой в театр теней. Вендерс (который для сан-себастьянской премьеры записал грустное видеообращение к публике) прощается с той жизнью, которая прошла в тесном контакте с контркультурой 1960–1980-х годов. Она вновь оживает в записях Лу Рида, Патти Смит и других кумиров эпохи на ретрокассетах Хираямы, которые кажутся смешными молодежи, но в то же время находят новых ценителей, готовых платить за них сотни долларов. Жизнь уходит, но продолжается как-то по-другому, и Вендерс вместе со своим героем олицетворяет исчезающий мир.

Еще моложе Аки Каурисмяки: ему всего 66, но и его «прекрасные дни» в прошлом. Впрочем, он никогда не жил настоящим, даже действие его ранних картин разворачивалось в «Финляндии, которой больше нет»: это тоже исчезающий и, по сути, давно исчезнувший мир, который режиссер любовно культивирует. В его новом фильме «Опавшие листья» даже о военных действиях на территории Украины сообщается из старомодных радиоприемников, a новая реальность становится рамкой для старых проблем и знакомых героев. Эти персонажи, сыгранные уже новым поколением актеров (замечательные Альма Певсти и Юсси Ватанен),— инкарнация прежних, которых мы помним по давней пролетарской трилогии Каурисмяки («Тени в раю», «Ариэль», «Девушка со спичечной фабрики») и знаменитому «Человеку без прошлого».

Общество закрывает Холаппе, не расстающемуся с бутылкой, все пути в будущее, и только встреча с Ансой, такой же затравленной парией, которую нещадно эксплуатируют и выбрасывают, как мусор, способна что-то изменить — хотя бы в гуманистическом воображении Аки Каурисмяки. Не утратить надежду в осатаневшем мире помогает синефилия. Герои смотрят «Мертвые не умирают» Джима Джармуша и выясняют отношения под афишей «Рокко и его братьев» Лукино Висконти. А в финале Холаппа ковыляет с костылем в сопровождении Ансы и преданного пса по имени Чаплин. Можно ли найти для собаки лучшую кличку?