Посол Израиля в РФ в интервью “Ъ” рассказал о причинах и ходе войны на Ближнем Востоке

В ответ на произошедшее 7 октября нападение боевиков «Хамаса» израильская армия наносит удары по сектору Газа и вечером во вторник приступила к наземной операции. В интервью корреспонденту “Ъ” Леониду Ганкину посол Израиля в Москве Александр Бен Цви признает, что предстоящая операция может быть связана с большим числом жертв, но доказывает, что у израильской стороны нет иного выхода.

— Сопоставляя нынешние события с началом войны Судного дня 1973 года, принято говорить, что подобных потрясений Израиль не знал уже 50 лет. Что в этих событиях общее и в чем различие?

— Действительно, очень многие сравнивают эти события. Они похожи тем, что стали неожиданностью и привели к очень тяжелым последствиям. Разница же между ними в том, что война Судного дня была войной против двух арабских армий. Она длилась три недели, и в ней погибло почти 3 тыс. человек, но это были в основном военнослужащие. На сей раз это была террористическая атака, и среди погибших в основном гражданское население — женщины, дети, старики. Гибли целыми семьями. За один день было уничтожено более 1 тыс. человек, 2,8 тыс. были ранены. Взято около 130 заложников. Мы не знаем, что с ними, живы ли они.

Боевики сами выкладывали в сеть свидетельства своих преступлений. Они расстреливали людей в упор, сжигали в домах. В тот день на юге страны проходил фестиваль, там было убито около 300 человек. Террористы просто окружили безоружных людей и стали в них стрелять, забрасывать гранатами. Я уверен, в дальнейшем мы узнаем и другие страшные подробности.

— Лидеры «Хамаса» утверждают, что целью их операции был захват заложников для дальнейшего обмена…

— Да, это обычная тактика «Хамаса». Помните, как несколько лет назад мы обменяли нашего солдата Гелада Шалита на тысячу террористов? Но взятие заложников не было их единственной и даже главной целью.

— А какова же была их главная цель?

— «Хамас» в данном случае стал орудием в руках внешних сил — я имею в виду прежде всего Иран, которому не нравится укрепление связей между Израилем и арабским миром, подписание «соглашений Авраама», которые позволили Израилю установить дипотношения с ОАЭ, Бахрейном, Марокко, Суданом. Наметилось сближение с Саудовской Аравией. Используя «Хамас», внешние силы попытались этот процесс остановить.

— Возможно ли прямое вооруженное вмешательство Ирана в конфликт?

— Не думаю. Иран всегда любил загребать жар чужими руками. Он действует через своих так называемых прокси — «Хамас», «Хезболлу», «Исламский джихад». Да, у Ирана есть ракеты, которые могут достичь территории Израиля. Мы это хорошо знаем и знаем, как с этим бороться. Так что Иран вряд ли будет рисковать.

— А как вы можете определить цель начавшейся наземной операции в Газе?

— Целей две. Во-первых, полностью разрушить террористическую инфраструктуру «Хамаса», чтобы исключить в будущем ракетные обстрелы Израиля и вторжение на нашу территорию. Надо дать понять жителям Газы, что для них лучший вариант — это жить в мире и сотрудничестве с Израилем. Ведь мы поставляли им электричество и воду. В Израиле работали — и очень неплохо зарабатывали — десятки тысяч людей из Газы. Они хотели бы это делать и дальше, но «Хамас» разрушил их мирную жизнь. Ну и вторая цель операции — это освобождение заложников.

— Вы считаете, что, разрушив инфраструктуру «Хамаса», можно побороть терроризм? Ведь он как многоглавый дракон: срубаешь одну голову — и тут же вырастают две новые. С другой стороны, наземная операция будет сопряжена с многочисленными жертвами с обеих сторон, в том числе и гражданского населения Газы…

— А есть какое-то другое решение? Терроризм не должен победить — и точка. Он должен быть уничтожен. Можно ли уничтожить его под корень, не знаю. Но для этого надо приложить все усилия, поскольку если оставить его в нынешнем виде, то в дальнейшем будет еще хуже и приведет к еще большим жертвам. Словом, единственное, что сейчас можно сделать, это военная операция.

— Наверное, никакое другое время не было так богато на конспирологические теории. Сегодня в соцсетях и некоторых СМИ гуляет версия о возможной причастности к случившемуся в Израиле России. Мол, это в ее интересах — теперь внимание и ресурсы США будут переключены с Украины на Ближний Восток. Что вы об этом думаете?

— Это полная ерунда. Во-первых, мы не верим, что Россия в какой-то форме в этом участвовала. Во-вторых, тот, кто считает, что США придется перенаправить в Израиль какие-то серьезные ресурсы, сильно ошибаются. Да, США — наш стратегический партнер, они поставляли и будут поставлять нам оружие. Кстати, бывает и наоборот. В этом смысле ничего не изменится. И в России это понимают. Так что упомянутые утверждения — это действительно чистая конспирология.

— Появляются и другие утверждения — о том, что боевики «Хамаса», напавшие на Израиль, были вооружены оружием западного производства, которое попало к ним с Украины…

— У нас доказательств таким утверждениям нет — они звучат с российской стороны. У России имеются контакты с «Хамасом», может быть, эта информация получена от него — нам это тоже было бы интересно узнать.

— Действительно, один из лидеров «Хамаса» упомянул о каких-то переговорах с российской стороной, сказал, что речь идет о заложниках. Вы что-то об этом знаете?

— Переговоры, насколько нам известно, связаны с тем, что среди заложников оказались люди с двойным — российским и израильским — гражданством. О них, видимо, и идет речь.

— Россия сейчас выступает с миротворческой инициативой, призывая к немедленному прекращению огня и переходу к переговорам по всеобъемлющему урегулированию. Какова позиция Израиля на этот счет?

— Когда мне говорят о переговорах, я всегда задаю два вопроса: с кем и о чем? С Махмудом Аббасом (главой Палестинской автономии на Западном берегу реки Иордан.— “Ъ”), который признал существование Израиля? Или с «Хамасом», который Израиль не признает и делает все, чтобы нас уничтожить? О чем нам говорить с террористами?

А говоря о том, что надо прекратить насилие, забывают, что у нас тысяча человек было убито в один день. Что начинаются обстрелы с севера. Требовать что-то от нас легко, потому что мы — государство. Вы с террористическими организациями поговорите.

Интервью взял Леонид Ганкин