В гостевой резиденции китайских императоров и Владимира Путина один переговорщик возник как черт из табакерки

17 октября президент России Владимир Путин в Пекине встретился с лидерами шести стран, среди которых в буквальном смысле пряталась неожиданность в виде премьера Венгрии Виктора Орбана. В ночи, рассказывает специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников, «Один пояс — один путь» начал, конечно, раздваиваться в глазах участников этих встреч.

Загородная государственная резиденция «Дяоюйтай» (переводится как «Терраса для рыбной ловли», и дальше станет понятно почему), которой больше 800 лет, большую часть времени сейчас пустует (но так было не все 800 лет. Первые 400 ее беспощадно эксплуатировали китайские императоры, один за другим). Время от времени тут останавливается господин Путин. 430 тыс. кв. м — можно ли это понять: легко. Тут всегда так было. В 1999 году первый президент России Борис Ельцин втолковывал здесь китайским коллегам:

— Вчера Клинтон (президент США Билл Клинтон.— А. К.) позволил себе надавить на Россию! Он на секунду, на минуту, на полминуты забыл, что такое Россия! Что Россия владеет ядерным оружием!

Я слушал это выступление первого российского президента и думал, как оно звучало бы в устах второго. Примерно так же по смыслу, хоть и не так многозначительно грозно.

— Он (Билл Клинтон.— А. К.) об этом забыл! Так я хочу сказать Клинтону, пусть он не забывается, в каком мире он живет! Не было и не будет, чтобы он один диктовал всему миру, как жить, трудиться и работать, как отдыхать!

А что, вполне Мюнхенская речь за восемь лет до нее.

— Нет и еще раз нет! — говорил Борис Ельцин.— Многополярный мир — вот основа всему!

Ого, вот когда, из чьих уст и где это прозвучало впервые. Оказывается, все остальное вторично.

— Так же как мы договорились с Цзян Цзэминем (председателем КНР.— А. К.),— закончил Борис Ельцин,— мы будем диктовать миру, как жить, а не он один!

Идея-то прежде всего, увы, в том, чтобы диктовать.

Спустя 24 года в этом же кабинете Владимир Путин встречался с президентом Вьетнама Во Ван Тхыонгом.

Владимир Путин в лучших традициях времен, с которыми мечтал покончить Борис Ельцин, заявил:

— Прошу в начале сразу передать самые лучшие пожелания генеральному секретарю (Центрального комитета Коммунистической партии Вьетнама.— А. К.). Очень важный момент, который символизирует, является символом наших отношений,— это открытие памятника товарищу Хо Ши Мину (первого президента Республики Вьетнам.— “Ъ”) в Санкт-Петербурге.

И правда, трудно переоценить.

— Спасибо за теплые приветы, которые вы передавали через товарища Медведева (заместителя председателя Совета безопасности РФ Дмитрия Медведева.— “Ъ”), товарища Лебедева (председателя Верховного суда Вячеслава Лебедева.— “Ъ”) и совсем недавно — товарища Володина (председателя Госдумы Вячеслава Володина.— “Ъ”),— благодарил товарища Путина товарищ Во Ван Тхыонг.— Примите большой привет от генерального секретаря Компартии Вьетнама товарища Нгуен Фу Чонга и других высших руководителей Вьетнама! И от этого всеобщего товарищества становилось, честное слово, легче на душе.

Хотя на самом деле все не так легко и просто.

После начала специальной военной операции Вьетнам взял паузу в отношениях с Россией, стараясь, видимо, понять, что будет дальше и даже, быть может, чья возьмет.

И до сих пор, судя по всему, окончательного решения по этому поводу у Вьетнама нет. Да разве только у него.

А слова, произносимые президентом Вьетнама, были хорошими. Нет лучше слов, чем эти:

— В сердце многих вьетнамцев и в моем сердце всегда хорошо хранится образ красивого пейзажа России, образ о русском характере, образ о добрых русских людях. Все это мы получали и почувствовали, когда мы посещали Россию и учились в России! — говорил товарищ Во Ван Тхыонг.

Вот она, неожиданная трансформация неоднозначного понятия «хороший русский». Пусть о том, что это такое, рассказывают прежде всего вьетнамские товарищи (хоть их-то опыт жизни в России по понятиям заставляет подвергнуть это самое понятие страшному и беспощадному испытанию).

Президент Вьетнама говорил и говорил: про то, как он советовался с товарищем Лебедевым, и снова — про то, как его посещал «президент "Единой России" товарищ Медведев». И как «только вчера нас посещал товарищ Володин».

И теперь Вьетнам осталось посетить только товарищу Путину. Во Ван Тхыонг пригласил его. И это случится. Но, видимо, уже после президентских выборов в марте.

Вдруг выяснилось, что у Владимира Путина незапланированная вне сценария встреча. Оставалось понять, с кем. Ее тут все наотрез отказывались анонсировать.

И я, признаться, был сильно удивлен, когда увидел, что за стеклянными дверями рядом с Владимиром Путиным к креслам направляется венгерский премьер-министр Виктор Орбан.

Честно говоря, я думал, что эту встречу уж точно не будут афишировать и дальше, тем более что на ней были только личный видеооператор и личный фотохудожник президента. И я уже приготовился написать в конце этой заметки что-то вроде: «Только одна встреча в этот день была не для видео и не для фото. С Виктором Орбаном, премьером Венгрии. Что ж, промолчу и я».

Но нет, в день рождения пресс-секретаря президента РФ Дмитрия Пескова пресс-служба президента сделала подарок окружающим (вряд ли — премьеру Венгрии господину Орбану): дали начало встречи без купюр и сразу.

Казалось бы, Виктор Орбан покажет себя человеком, которому просто-таки нечего уже терять, а главное — нечего будет сказать коллегам по Евросоюзу по возвращении из Китая. Но на самом деле венгерский премьер оказался предельно аккуратен.

— Я посчитал,— заявил он.— Начиная с 2009 года мы встречаемся с вами в 13-й раз! Были сложные встречи, но такой сложной, как эта, еще не было. В такой тяжелой ситуации мы еще никогда не находились.

Ему и правда было непросто. Предстояло сказать все и обо всем промолчать, по крайней мере при журналистах и по крайней мере попытаться.

— Венгрия,— говорил Виктор Орбан,— никогда не хотела противостоять России, как раз наоборот. Однако из-за военной операции (нет, не сказал «войны».— А. К.) и санкций наши отношения, к сожалению, очень много потерпели, и это глубоко поразило ткань того, что мы с вами совместно построили… Мы пытаемся спасти все, что можно, из наших двусторонних контактов!

Таким образом венгерский премьер публично не осуждал санкций, и все, что он говорил, было верхом обдуманности. Но все-таки он что-то и хотел дать понять:

— Мы намерены поддержать сотрудничество, пока это возможно… хочу поблагодарить «Росатом»… хочу поблагодарить «Газпром» за то, что он выполняет свои обязательства, заключенные в соглашении (а как же он перед самой встречей пообнимался с главой «Газпрома» Алексеем Миллером! — А. К.). Поэтому нам удалось спасти очень многое из того, что мы ранее достигли. Никто не любит, когда результаты его работы, достигнутые когда-то, сводятся на нет из-за таких причин, в которых он никак не виновен!

Последняя фраза вообще была изысканной.

Но на самом деле всех покорил премьер Таиланда Сеттха Тхависин, и это уже общее место. Он появился на встрече с Владимиром Путиным в розовых гольфах и в розовом галстуке.

Причем он понимал, что совершает, ибо было видно, как, сев в кресло, он первым делом подтянул то, на что будут обращать внимание, то есть гольфы. И следующие четверть часа ни на что другое никто в помещении не смотрел. Гольфы слепили глаза. В этом, очевидно, был какой-то смысл.

У представителей определенной специальности это называется, как мы слышали, переключить внимание на негодный объект. При этом говорить премьер Таиланда сразу начал о том, о чем только и имело смысл. Он рассказал, как рассчитывает, что Владимир Путин откроет Таиланду рынок сельхозпродукции. То есть речь идет о рисе и сахаре. Предметный человек оказался.

На очереди был президент Монголии Ухнаагийн Хурэлсух. Тут уж я понял, что все серьезно: к российским переговорщикам присоединился глава «Роснефти» Игорь Сечин.

А президент Монголии рассказал, что он готов праздновать 80-летие Победы 9 мая 2025 года парадом на Красной площади вместе с Владимиром Путиным.

Впрочем, и ни у кого другого особых сомнений нет: командовать парадом 9 мая будет он. Конкурентов у Верховного главнокомандующего, как сказал в этот день утром и господин Песков, нет и быть не может. Видимо, и кампания не нужна. Но будет.

Около полуночи по местному времени господин Путин встретился с президентом Лаоса Тхонглуном Сисулитом (да, в перерыве он еще съездил на церемонию официальной встречи участников III международного форума «Один пояс — один путь», на который собственно и собрались участники двусторонних встреч этого дня).

Странность была уже в том, как они шли: о чем-то мило переговариваясь и посмеиваясь.

— Когда вы учились в Ленинграде, тогда и я учился. Мы в одно время учились с вами в Ленинграде,— разъяснял коллеге господин Путин.

Ага, лаосец оказался наш.

Он и заговорил по-русски. Это было без преувеличения трогательно.

— Я хотел повторить русский язык! Спасибо, что вы очень занят! — говорил Тхонглун Сисулит.— Возможность встречаться с вами очень хорошо! Я очень не рад, что я не мог участвовать в форуме во Владивостоке. Но зато был на Кубе. Моя Пани Ятхоту (вице-президент Лаоса.— А. К.) мне очень подробно рассказала… очень долго с вами я не встречался. В двести семнадцатом году в Сингапуре…

Что ж, уже ничего нельзя было исключать.

— Точно-точно! — припомнил господин Путин.

Или ему показалось, что припомнил.

— Было очень коротко, но то, что вы стояли и разговаривали со мной, очень популярно в Лаосе! Говорили: на каком языке они разговаривают?! — радовался президент Лаоса.

В тот день лаосцы открыли для себя новую грань талантов своего президента.

— Люди в Лаосе очень тронута! — пояснил его президент.— Сегодня я сначала хотел бы слушать ваше мнение о всем!

Господин Путин не спеша начал излагать.

В ночи в проеме двери показался еще исполняющий обязанности премьер-министра Пакистана Анвар-уль-Хак Какар.

Андрей Колесников, Пекин