«Студия новой музыки» отметила 30-летие в Московской филармонии

В Зале Чайковского в третий раз открылся филармонический абонемент «Другое пространство. Continuo». В программу из трех сочинений, посвященную 30-летию ансамбля «Студия новой музыки», вошли целых две премьеры: Laborintus II Лучано Берио — российская, «За светом» Владимира Горлинского — мировая. Рассказывает Илья Овчинников.

Ведущий концерта Ярослав Тимофеев начал вечер с напоминания о том, что «Студия» была основана 30 лет назад Владимиром Тарнопольским, ее бессменным художественным руководителем. Это важно: более полутора лет Тарнопольский, востребованный и исполняемый во всем мире композитор, находится вне России, но «Студия» по-прежнему один из стержней московской музыкальной жизни. Пока одни столичные коллективы меняют художественных руководителей, а другие существуют вообще без них, что неминуемо сказывается на репертуаре, качестве игры и многом другом, «Студия» остается верна себе. Об этом, в частности, говорит программа юбилейного проекта «СтудияФест», куда вошли научные чтения, выставка, посвященная истории ансамбля, и концерты.

Афиша первого из них напомнила о нескольких репертуарных направлениях «Студии» — авангард 1920-х (Александр Мосолов, Владимир Дешевов), сочинения современных российских композиторов разных поколений (Владимир Тарнопольский, Юрий Каспаров, Алексей Сюмак) и европейская музыка рубежа XX–XXI веков (Фаусто Ромителли). Во втором концерте были представлены три дягилевских балета, создававшиеся при участии Пикассо («Парад» Сати, «Треуголка» де Фальи и «Голубой экспресс» Мийо): это хоть и выглядело шагом в сторону от магистрального репертуара «Студии», но в то же время подчеркивало его широту.

Кульминацией «СтудияФеста» стал нынешний вечер, где Беат Фуррер служил еще одним примером европейской музыки конца ХХ века, Берио представлял послевоенный авангард, а Горлинский — наши дни. Знакомя публику с лучшими достижениями последнего столетия, все 30 лет своей истории коллектив служил и центром притяжения для композиторов, побуждая их к созданию новых сочинений. «Студия», основанная как ансамбль аспирантов, вырастила несколько поколений великолепных исполнителей, и сегодня рядом с молодыми музыкантами в ней играют солисты экстра-класса. Пианистки Мона Хаба и Наталия Черкасова, ударники Андрей Винницкий и Андрей Никитин, виолончелистка Ольга Галочкина, гобоистка Анастасия Табанкова, скрипачка Марина Катаржнова, контрабасист Григорий Кротенко и другие — без любого из них наша музыкальная жизнь была бы существенно беднее.

Ярким началом концерта стало сочинение Nuun Фуррера для двух фортепиано и ансамбля, мировая премьера которого состоялась в Зальцбурге, а российская — в Москве, на концерте к 20-летию «Студии», также с участием дирижера Игоря Дронова, Моны Хабы и Наталии Черкасовой. Основной интригой, однако, оставались две премьеры. Первое исполнение в России Laborintus II Берио впору назвать подвигом — и для дирижера, и для ансамбля, и для солистов коллектива Intrada, с кажущейся легкостью справлявшихся со сложнейшими вокальными партиями. Их голоса казались поистине ангельскими, притом что произведение написано к 700-летию со дня рождения Данте и образы ада занимают в нем важное место.

Берио создал Laborintus II за несколько лет до знаменитой Симфонии; в обоих сочинениях он активно использовал технику коллажа. Но если Симфония строга по форме и коллаж там — в первую очередь средство для соединения многочисленных цитат, то здесь в свободной форме соединены различные стили и техники композиции, от алеаторики и пуантилизма до элементов барокко, джаза и поп-музыки. Коллажем является и текст, произносимый вокалистами и чтецом: помимо Данте, звучат фрагменты Библии, стихов Эзры Паунда, Т. С. Элиота и Эдоардо Сангвинети, выступившего либреттистом. Вокальная и инструментальная ткани столь пестры, что объединяющим элементом становится как раз партия чтеца. В одной из записей ее в подчеркнуто аффектированной манере исполняет Майк Паттон, вокалист группы Faith No More, теперь же на сцене был преподаватель Итальянского Института культуры в Москве Никола Дориа, и его более спокойный тон шел произведению больше.

Партитура «За светом. Путешествие для ансамбля» Горлинского, ставшая одним из победителей программы «Ноты и квоты» Союза композиторов России, создана непосредственно для «Студии». Как рассказывает автор, пьесу в целом и каждую партию в отдельности он писал в расчете на конкретных солистов ансамбля. Они, возможно, поспорят, но, как кажется, каждое соло придумано с любовью к артисту — чтобы у того были и возможность показать себя, и интерес к своей партии. Не исключено, что «За светом» выиграло бы в цельности, длись оно меньше 52 минут: два года назад здесь же исполнялось сочинение Горлинского «Терракотовый», и даже ему при его абсолютной бескомпромиссности хватило получаса. Правда, «Терракотовый» принципиально не похож ни на что, тогда как вокруг новой пьесы — богатейший круг ассоциаций.

Например, композитор упоминал как возможную модель «Путеводитель по оркестру» Бриттена, а ведущий концерта предлагал встроить «За светом» в ряд «Картинок с выставки» Мусоргского и «Пети и волка» Прокофьева. Начинается сочинение с ряда соло, из которых складывается картина пробуждения некоего огромного организма: здесь вспоминались вступления к Первой симфонии Малера и «Весне священной» Стравинского. В среднем разделе сосредоточено большинство соло, где смог показать себя практически каждый из солистов «Студии». По мере приближения к финалу возникают различные микроансамбли — у флейт, у ударных, у валторны и арфы, ностальгически звучит соло саксофона, а коротким tutti пьеса завершается. Трудно не согласиться со словами Ярослава Тимофеева: «Когда снаружи все замерло и зависло в какой-то нехорошей точке, важно, чтобы внутреннее путешествие продолжалось... наверное, это и есть сейчас наше главное другое пространство — внутреннее пространство, и там еще точно есть куда пойти».