Кто поведет в бой противников Николаса Мадуро

Мария Корина Мачадо — не новое имя в рядах венесуэльской оппозиции, но никогда раньше оно не гремело так, как сейчас. Именно госпожа Мачадо планирует повести за собой на президентские выборы-2024 противников Николаса Мадуро и при этом склонить на свою сторону всех сомневающихся. Делать это среди прочего она будет, развивая свой любимый тезис из речей национального героя Венесуэлы Симона Боливара: «Ничто не таит в себе столько опасностей, как длительное пользование властью одним и тем же гражданином. Народ привыкает ему повиноваться, а он привыкает повелевать». “Ъ” решил проследить жизненный путь госпожи Мачадо, которую одни называют «эмоциональной версией Маргарет Тэтчер», а другие сравнивают с инфернальной героиней венесуэльских народных страшилок.

Наследница «хозяев долины»

92,35% голосов «за» Марию Корину Мачадо — таков окончательный результат праймериз венесуэльских оппозиционеров, который был обнародован в минувшую среду. Власти Боливарианской республики сразу же выразили сомнения в честности состоявшегося 22 октября голосования. Но трудно отрицать, что госпожа Мачадо сейчас — самый популярный оппозиционный политик страны и едва ли не единственный человек, способный бросить вызов президенту Николасу Мадуро.

«Спасибо, Венесуэла! Это не финал, но это начало финала»,— написала госпожа Мачадо в соцсети X после подведения первых итогов голосования, участие в котором приняли (по данным организаторов) более 2,4 млн человек. Оппозиционерка отметила, что путь к этому дню занял 14 лет. Речь шла о всем периоде так называемой Боливарианской революции в Венесуэле: в 1999 году страну возглавил Уго Чавес, а в 2013-м — его преемник Николас Мадуро, который находится у власти и поныне, а также намерен участвовать в президентских выборах-2024. Личный путь Марии Корины Мачадо к неофициальной должности главной оппозиционерки Венесуэлы также занял не один год.

Мария Корина Мачадо родилась в Каракасе в 1967 году в обеспеченной и известной на всю Венесуэлу семье. Такие династии, могущество и богатство которых берет истоки в колониальной эпохе, объединяют в Венесуэле под общим названием «хозяева долины» (имеется в виду долина, где расположен Каракас). Предки оппозиционерки вначале производили и продавали какао, потом стали крупными торговцами, а в XX веке взяли под свой контроль электроэнергетическую отрасль (в частности, владели компанией Electricidad de Caracas) и сталелитейную промышленность.

Отец — Энрике Мачадо Сулоага — был владельцем основанной в 1948-м компании SIVENSA, некогда крупнейшего производителя стали в стране. В прошедшем времени — потому что Уго Чавес экспроприировал активы семьи Мачадо и национализировал компанию. Мать — психолог Корина Париска Перес, среди предков которой, например,— писатель и глава МИДа (в 1900–1901 годах) Эдуардо Бланко, автор романтической эпопеи «Героическая Венесуэла». Еще один почитаемый в семье родственник — Армандо Сулоага Бланко, который погиб в 1929 году в восстании против диктатора Хуана Висенте Гомеса. Так что бороться против диктатуры — это, похоже, семейное.

Будущая оппозиционерка начала с того, что стала изучать промышленную инженерию в Католическом университете Андреса Бельо (UCAB). Позднее она также закончит магистратуру в области финансов в Институте высших исследований управления (Каракас) и пройдет обучение в Йельском университете (США) по программе для мировых лидеров.

Но пока она — одна из пяти девушек в группе будущих инженеров в окружении более чем 70 парней.

«Я изучала инженерное дело, чтобы показать отцу, что я хоть и женщина, но могу продолжать его дело. И сделать так, чтобы он гордился мной»,— говорила госпожа Мачадо. Это желание было тем более сильным, что в семье не было сыновей: Мария Корина Мачадо была старшей из четырех дочерей.

Она рано начала работать в семейном бизнесе, в частности — в какой-то момент вошла в совет директоров SIVENSA. Но этим ее интересы не ограничивались. «Мой отец учил нас, что в опустошенной стране невозможно создать успешные компании. Поэтому он мне сказал делать то, что подсказывает совесть»,— отмечала оппозиционерка. Первый социальный (а, следовательно, в какой-то степени и политический) проект был запущен Марией Кориной Мачадо и ее матерью в 1992 году. Фонд Atenea («Афина») занимается поддержкой детей-сирот и брошенных родителями детей. Кроме того, госпожа Мачадо основала организацию Oportunitas по поддержке несовершеннолетних, живущих в условиях крайней бедности.

Вначале путч, потом референдум

Собственно в политику Мария Корина Мачадо пришла в 2002 году, когда оказалась в числе основателей организации по защите политических прав сограждан Sumate («Присоединяйся»). Движение быстро стало довольно массовым: на пике было зарегистрировано около 50 тыс. волонтеров по всей стране.

В год основания Sumate чависты пережили первое после прихода к власти серьезное политическое потрясение. 11 апреля 2002 года по призыву одного из крупнейших профсоюзов Венесуэлы у штаб-квартиры нефтяной госкорпорации PDVSA состоялась манифестация с участием около 200 тыс. человек. Неожиданно они направились к президентскому дворцу, где в тот момент митинговали сторонники Уго Чавеса. Начались столкновения, не обошлось без погибших и раненых. Вечером того же дня военные взяли под арест президента Чавеса. А на следующий день в стране было объявлено о создании переходного правительства во главе с лидером Венесуэльской торгово-промышленной федерации Педро Кармоной. Он успел подписать один документ — Акт о создании переходного демократического правительства национального единства.

Согласно документу, господин Кармона становился президентом, работа парламента и Верховного суда останавливалась, начиналась подготовка к всеобщим выборам. Однако уже 13 апреля верные Чавесу военные восстановили контроль над дворцом, и на следующий день лидер Боливарианской революции с триумфом вернулся в столицу.

Считается, что под актом Кармоны подписались почти 400 человек. Правда, многие из тех, кого в этом списке называли чависты, с этим не согласны. Так, Мария Корина Мачадо утверждала, что этот документ не подписывала. Она рассказывала, что действительно была тогда в президентском дворце, так как сопровождала мать — давнюю подругу госпожи Кармоны, супруги лидера путча. И расписалась лишь в листке посетителей президентского дворца. К тому же, добавляла оппозиционерка, дело было вечером 12 апреля, и в те часы «временного правительства уже фактически и не было». Акт Кармоны она называла ошибкой, но ответственность за кровопролитие и все последовавшие события возлагала исключительно на президента Чавеса.

Оправившись от шока, чависты начали уголовное преследование участников тех событий. «Я напугана, я очень напугана. У меня три ребенка»,— признавалась Мария Корина Мачадо в интервью в 2005 году. При этом в те же дни параллельно шло и другое разбирательство — насчет деятельности оппозиционерки в рамках Sumate.

Эта организация больше всего запомнилась проведением в 2003 году кампании за референдум о досрочной отставке Уго Чавеса. Такой вариант предполагает статья 72 Конституции Венесуэлы. Референдум возможен, если организаторам удается собрать подписи 20% избирателей. При этом за отставку должно проголосовать не просто большинство участников голосования, но больше избирателей, чем при избрании этого политика на высший государственный пост.

«NDI (американский Национальный демократический институт) с помощью денег USAID (Агентство США по международному развитию.— “Ъ”) помог Sumate создать саму организацию и ее структуру, основу которой составляли волонтеры,— утверждается в книге американки Евы Голинжер "Код Чавеса: расшифровывая интервенцию Соединенных Штатов в Венесуэле" (там выражена точка зрения чавистов на политику и ситуацию в Венесуэле).— Пожертвования в сумме $769 тыс. позволили NDI разработать пособия для наблюдателей с учетом венесуэльской специфики, вести работу с группами с целью выстроить пирамидальную структуру по обучению и подготовке обучающих и помочь группам создать альянсы с другими институтами и секторами, имея в виду укрепление их волонтерской базы. NDI помог Sumate разработать дидактические материалы для обучения, бланки для наблюдателей, программное обеспечение, информацию о государственной системе образования и другой необходимый инструментарий на испанском языке. В сущности, все, в чем нуждалась Sumate для руководства кампанией по проведению референдума об отзыве, было оплачено Соединенными Штатами Америки».

Именно такие обоснования для преследования руководителей Sumate Генпрокуратура Венесуэлы использовала, после того как инициатива оппозиции провалилась (на референдуме 15 августа 2004 года 59,25% участников выступили против досрочной отставки президента). Марию Корину Мачадо и ее соратника Алехандро Пласа обвинили в заговоре с целью разрушения существующего строя. В деле фигурировали и обвинения в получении незаконного финансирования из-за рубежа. Сама госпожа Мачадо утверждала, что в получении иностранного финансирования некоммерческой организацией нет ничего противозаконного.

Так или иначе, власти постоянно называли Sumate инструментом правительства США для дестабилизации ситуации в Венесуэле. Особенно укрепились они в этом мнении, после того как 31 мая 2005 года Мария Корина Мачадо встретилась с тогдашним президентом США Джорджем Бушем-младшим. По ее словам, речь шла о «важной роли граждан в деле защиты демократии». «Предательница», «марионетка ЦРУ», «провокаторша», «террористка» — представители руководства Венесуэлы после этого не скупились на эпитеты в адрес оппозиционерки.

В итоге, к счастью для Марии Корины Мачадо, судебные разбирательства как по путчу 2002 года, так и по деятельности Sumate ни к чему определенному не привели. Оппозиционерка оставалась на свободе и продолжала свою деятельность.

«Вы посвятили себя воровству»

Новый этап для Марии Корины Мачадо наступил в 2010 году. В феврале она ушла из руководства Sumate ради выдвижения в депутаты Национальной ассамблеи. Победа на сентябрьских выборах была легкой: в своем округе она набрала рекордные для тех выборов 85% голосов избирателей.

Будучи депутатом, госпожа Мачадо не раз привлекала к себе внимание яркими выступлениями. Так, в 2012 году она поспорила с Уго Чавесом, выступавшим в парламенте. «Вот уже восемь часов мы слушаем о том, как вы описываете страну, очень непохожую на то, что видят все венесуэльские матери и жены,— заявила она под свист чавистов.— Как вы можете говорить, что уважаете частный сектор в Венесуэле, если посвятили себя экспроприации собственности, то есть воровству?».

Она бросила вызов признанному оратору — президенту Чавесу, призвав его, переизбиравшегося на новый срок, согласиться на предвыборные дебаты. Уго Чавес ответил, что выступавшая — не в той категории, чтобы дебатировать с ним. Мол, пусть хотя бы вначале выиграет праймериз среди оппозиционеров. «Вы назвали меня вором перед всей страной, но я не собираюсь вас оскорблять»,— заявил венесуэльский лидер. И добавил: «Орел не охотится на мух, депутат».

В ноябре 2012 года Мария Корина Мачадо основала оппозиционное либеральное движение Vente Venezuela («Давай, Венесуэла»), от которого выдвигается и сейчас. Как и в случае с Sumate, эту структуру не раз обвиняли в финансировании из-за рубежа. «Нас поддерживают либеральные организации из других стран-единомышленников, и мы живем за счет членских взносов, пожертвований и работы профессиональных и очень преданных своему делу волонтеров. Мне бы хотелось получить экономическую поддержку от США, но этого нет»,— отмечала в этой связи Мария Корина Мачадо.

В марте 2014-го судьба оппозиционерки совершила резкий поворот. Она выступила на заседании Организации американских государств с докладом о ситуации в Венесуэле, причем сделала это как «представитель Панамы».

Чависты немедленно обвинили госпожу Мачадо в предательстве родины. И в итоге полномочий депутата Национальной ассамблеи ее лишили.

А за этим последовало и новое судебное разбирательство — на этот раз оно было связано с масштабными акциями протеста, спровоцированными задержанием одного из лидеров оппозиции Леопольдо Лопеса. В 2014 году госпоже Мачадо были предъявлены официальные обвинения в публичных призывах к массовым беспорядкам, а затем — в причастности к некоему плану покушения на Николаса Мадуро. В рамках расследования второго дела ей запретили покидать страну.

В 2015 году оппозиционерке запретили занимать государственные посты в течение 12 месяцев, обвинив ее в предоставлении неполных сведений о доходах в своей декларации. Это помешало ее планам участия в парламентских выборах того же года. Но, как стало ясно позднее, на политических амбициях Марии Корины Мачадо запрет никак не сказался.

Власть и свобода

Барьер праймериз Мария Корина Мачадо преодолела не с первой попытки. Так, она пыталась принять участие в выборах-2012, но тогда набрала в гонке оппозиционеров лишь 3%. А первое место занял Энрике Каприлес, который затем на выборах уступил Уго Чавесу менее 1% голосов. В те годы госпожа Мачадо была во многом маргинальной фигурой, отпугивавшей значительную часть избирателей своих радикализмом.

Сейчас ее радикализм уже мало кого смущает. Многие венесуэльцы готовы согласиться с тезисами о «мафиозной, преступной и террористической системе, которая подчинила себе все институции в стране и вооруженные силы». Мария Корина Мачадо уверена, что тактика поиска компромиссов с властью, которой пользовались и пользуются многие венесуэльские оппозиционеры, себя не оправдала.

Ключевой своей задачей она видит демократизацию Венесуэлы. Еще в 2011 году, отвечая на вопрос о любимой цитате из речей Симона Боливара, национального героя, почитаемого и чавистами, и их противниками, она ссылалась на так называемую Ангостурскую речь 1819 года. Она была произнесена в ходе встречи южноамериканских патриотов, боровшихся за свободу от Испании. «Я считаю, что Ангостурская речь является основополагающей»,— сказала госпожа Мачадо в интервью, сославшись на следующие слова легендарного военного и политического деятеля: «Ничто не таит в себе столько опасностей, как длительное пользование властью одним и тем же гражданином. Народ привыкает ему повиноваться, а он привыкает повелевать, что порождает узурпацию и тиранию». Судя по всем последним заявлениям госпожи Мачадо, за 12 лет, прошедших с момента того интервью, эта цитата ей не разонравилась.

Показательно, что в первый день после победы на праймериз Мария Корина Мачадо занялась тем, что направилась на встречу с родственниками политических заключенных и жертв диктатуры.

«Эти люди — мой абсолютный приоритет»,— сказала она. По данным правозащитной организации Foro Penal, в Венесуэле сейчас насчитывается 267 политзаключенных.

Свобода — ключевое понятие для оппозиционерки. «Будучи матерью троих детей, я привила им мысль о том, что у них есть право не соглашаться. И я научила их ответственности, что и означает быть свободным. И за это приходится немало платить, потому что на каждую инструкцию или рекомендацию, которую вы даете ребенку, поступает бесконечное "почему". А в некоторых случаях такой подход приносит боль — это происходит, когда ваш ребенок принимает решение, которое, по вашему мнению, может даже поставить под угрозу его или ее жизнь»,— говорила Мария Корина Мачадо.

Кстати, ее дети по соображениям безопасности живут за границей, и разлуку, как следует из интервью оппозиционерки, которой запрещен выезд за границу, ей очень трудно переносить.

Ни левая, ни правая

Одно из проявлений той самой свободы, важной для оппозиционерки,— свобода от условностей, преследующих политиков на протяжении их карьеры. «Одержимость классификацией людей на правых и левых полностью и абсолютно устарела. Я верю в общество, где каждый должен быть в безопасности и у каждого должна быть достойная работа. Это прогрессизм? Тогда я прогрессистка. Я верю в общество, в котором рыночные механизмы порождают конкуренцию и разнообразие предложений и где существуют стимулы, способствующие развитию труда и талантов. Если в вашей схеме это соответствует либерализму, тогда я либералка»,— отмечала она.

Даже о том же чавизме, точнее — об изначальных замыслах его идеологов, госпожа Мачадо отзывалась сдержанно-позитивно. Так, она отмечала, что в сфере образования у соратников Уго Чавеса «были очень интересные предложения», хотя результаты, по ее мнению, конечно, разочаровывают.

Мария Корина Мачадо утверждает: хотя она верующий человек, на ее политике в случае избрания это никак не будет сказываться.

Так, оппозиционерка придерживается толерантной и гибкой позиции по таким вопросам, как аборты, употребление медицинской марихуаны, разрешение однополых браков или эвтаназия.

В любом случае, как утверждает она, по всем важным и дискуссионным вопросам в обществе должно вестись свободное и серьезное обсуждение. Чего в современной Венесуэле, по ее мнению, нет и близко.

Впрочем, по вопросам внешнеполитического курса ее позиция давно и четко сформирована. Политик утверждает, что на самом деле действия Москвы вызывают поддержку только у чавистского руководства Венесуэлы, но никак не у простых венесуэльцев, которые были и остаются «с гражданами Украины». Она недовольна зависимостью Каракаса от Москвы (в частности в нефтяном и финансовом секторах) и, конечно, Гаваны. И намерена в случае победы вернуть Венесуэлу в клуб союзников США и Запада в целом.

Экономические воззрения оппозиционерки тоже вполне очевидны. Она выступает, в частности, за приватизацию предприятий (включая нефтяного гиганта PDVSA), уважение частной собственности (в том числе возвращение национализированных предприятий прежним владельцам), продвижение свободного рынка, создание возможностей для бизнеса и в целом резкое сокращение роли государства в жизни людей.

Среди экономистов госпоже Мачадо близки, например, либертарианец Людвиг фон Мизес и один из основоположников Чикагской школы Милтон Фридман (кстати, кумир и другого латиноамериканского «подрывателя устоев» — претендента на пост президента Аргентины Хавьера Милея). В числе ориентиров — премьер-министр Великобритании в 1979–90-х годах Маргарет Тэтчер, 40-й президент США Рональд Рейган или, например, экс-президент Чили Себастьян Пиньера.

Ту же госпожу Тэтчер Мария Корина Мачадо превозносила за стойкость взглядов и готовность защищать свои ценности во что бы то ни стало. Учитывая это, влиятельная испанская газета El Pais так и озаглавила сентябрьскую статью об оппозиционерке: «Венесуэльская эмоциональная версия Маргарет Тэтчер».

Как и экс-главу британского правительства, госпожу Мачадо называют «железной леди» (впрочем, тут есть и отсылка к металлургическому бизнесу ее семьи).

Впрочем, чависты ее именуют совсем иначе. Еще Уго Чавес однажды назвал Марию Корину Мачадо «хорошенькой маленькой буржуа». А влиятельный чавист Дьосдадо Кабельо, который долгое время считался в Венесуэле серым кардиналом, обратил внимание на ее характер, удостоив оппозиционерку прозвища «Гневающаяся Мария». Кроме того, он находил в ней общие черты с Ла Сайоной — героиней венесуэльской городской легенды, прекрасной черноволосой женщиной-призраком, которая моментально очаровывает неверных мужей, а потом преображается в страшное создание, показывает окровавленные клыки и убивает своих жертв.

«Иду до конца»

«Я иду до конца. Эта борьба имеет одну цель — отстранить режим от власти. Для этого нам нужно набраться сил. Я не хочу быть главой оппозиции, меня интересует отстранение Мадуро от власти»,— говорит Мария Корина Мачадо. Правда, так политик отвечает на один конкретный вопрос о том, как она собирается обойти введенные в отношении нее ограничения. Летом этого года власти запретили ей занимать любые выборные государственные посты в течение ближайших 15 лет (причина — «административные нарушения» в бытность депутатом). И как преодолеть этот запрет — пока непонятно.

Вероятно, госпожа Мачадо надеется на активное международное давление на Каракас. Но пока власти дают понять, что серьезных уступок от них ждать не стоит. Николас Мадуро назвал оппозиционные праймериз «мегамошенничеством». А его супруга, депутат Национальной ассамблеи Силия Флорес, призвала к судебному преследованию организаторов голосования за подтасовку результатов и прочие «мошеннические действия, направленные против народа». В итоге уже в среду, 25 октября, Генпрокуратура объявила о начале расследования вероятных нарушений закона в ходе праймериз, включая кражу личных данных, отмывание средств и преступный сговор.

При этом даже если вдруг Марию Корину Мачадо все-таки допустят до голосования, победить будет непросто. И дело даже не в том, что Венесуэла остается страной, расколотой надвое по политическому и идеологическому принципу.

Страной, где одни давно устали от всех прелестей социализма XXI века, а другие напрямую зависят от Боливарианской революции и, следовательно, будут ее поддерживать на избирательных участках. Просто за годы у власти чависты до совершенства отработали целый ряд технологий, позволяющих «корректировать» ход избирательной гонки и итоги голосования. И традиционные заявления США и ЕС о недемократичности выборов тут вряд ли что-то изменят.

Так что совсем не исключено, что достичь своей мечты — отстранить Мадуро от власти — Марии Корине Мачадо так и не удастся. И тогда будет вполне возможно повторение одного из сценариев с участием предыдущих надежд венесуэльской оппозиции.

Например, Энрике Каприлеса, который дважды становился единым кандидатом от оппозиции и едва не выигрывал президентские выборы, но теперь на роль лидера не претендует, работая над локальными задачами в Каракасе.

Или одного из основателей партии Primero Justicia («Справедливость превыше всего») Леопольдо Лопеса и экс-мэра Каракаса Антонио Ледезмы, которые жестко на протяжении многих лет преследовались режимом Мадуро и в итоге нашли политическое убежище в Испании, откуда сейчас пытаются делать что-то на благо родины (или, если смотреть со стороны чавистов, «ведут подрывную деятельность»).

Наконец, есть еще пример Хуана Гуайдо, который в январе 2019 года объявил себя и. о. президента Венесуэлы и немедленно был признан таковым десятками стран. Однако проект по перехвату власти из рук чавистов провалился: накануне наступления 2023 года сами оппозиционеры проголосовали за роспуск временного правительства Хуана Гуайдо и остальных параллельных органов власти (вроде посольства «демократической Венесуэлы» в США). В сентябре стало известно, что несостоявшийся президент стал приглашенным профессором Флоридского международного университета, где теперь читает курс под названием «Спасение демократии и сопротивление диктатуре». Хотя логичнее было бы в этом названии поставить двоеточие и дописать два слова: «История провала».

Павел Тарасенко