Посол Исламской Республики в России Казем Джалали — о перспективах торгово-экономических отношений Тегерана и Москвы

Тренд на рост товарооборота России с дружественными странами не обошел стороной и Иран: за первые девять месяцев 2023 года он вырос на 30%. И, как заверил в интервью корреспонденту «Ъ» Наталии Портяковой посол Исламской Республики Иран в РФ Казем Джалали, обе страны полны решимости увеличивать этот показатель и в дальнейшем. Одна из ближайших возможностей «пройтись по всем проектам, которые реализовываются между двумя странами» — грядущий 3-й Каспийский экономический форум в Тегеране, участие в котором примет и российский премьер Михаил Мишустин.

— Начну с конфликта на Ближнем Востоке. На Западе утвердилась версия, что нападение «Хамаса» на Израиль было спровоцировано и даже сдирижировано Ираном, чтобы таким образом сорвать нормализацию между Израилем и арабскими странами. Что вы могли бы сказать в ответ на такие утверждения?

— Вы знаете, что палестинская проблема — вопрос не сегодняшнего и даже не вчерашнего дня. Этой проблеме уже 75 лет. И вы знаете, что на Западе никогда не хотели заниматься настоящей первопричиной этого. Никогда не хотели взглянуть в корень этой проблемы и всегда перекладывали ответственность на другие страны. Мне кажется, что на самом деле Запад в целом в своем воображении пестует и сейчас распространяет именно такие мысли.

А корень этой проблемы заключается в том, о чем говорил и президент России Владимир Путин,— в отсутствии справедливости. И пока мы не восстановим справедливость, такая ситуация будет продолжаться.

Вспомните исламскую революцию в 1979 году. Что, до 1979 года не было конфликта между Израилем и арабскими странами? А тогда кого они обвиняли в этом? Мне кажется, что это воображаемые конструкции, которые они у себя в голове формулируют и развивают. Надо зрить в корень и коренным образом решить этот вопрос.

— В ближайшие время в Иран прилетает глава российского правительства Михаил Мишустин. На недавней встрече с первым вице-президентом Ирана Мохаммадом Мохбером он высказывал заинтересованность в реализации крупных совместных проектов с Ираном в области энергетики, промышленности, сельского хозяйства и высоких технологий. Стоит ли ожидать, что по итогам грядущего визита господина Мишустина две страны выйдут на какие-то конкретные договоренности?

— Да, его превосходительство господин Мишустин примет участие в Каспийском экономическом форуме. И, конечно же, визит премьер-министра России в Иран является важным. Во время визита мы будем заниматься прежде всего экономическими вопросами и будем стараться развивать и расширять наши отношения в дальнейшем.

Самая крупная инициатива — это инфраструктурный проект международного транспортного коридора (МТК) «Север—Юг», на который наши высокопоставленные должностные лица всегда делают большой акцент.

В этом проекте задействованы все пять прикаспийских государств. Вы знаете, что у МТК «Север—Юг» есть восточная ветвь, в которой задействованы такие страны, как Казахстан, Туркмения, Иран и Россия, то есть четыре прикаспийских государства. Есть и транскаспийская ветвь, в которой мы используем мультимодальный транспортный маршрут, то есть используем и железную дорогу, и автомобильную дорогу, а также морскую составляющую между Ираном и Россией. И есть западная ветвь, которой пользуются Иран, Азербайджан и Россия. Таким образом, можно подытожить, что пять прикаспийских государств находятся как раз на пути МТК «Север—Юг».

Есть у нас и другие экономические проекты, и, я думаю, Каспийский экономический форум станет очень хорошей возможностью для господина Мишустина и господина Мохбера пройтись по всем проектам, которые реализовываются между нашими странами.

— В последние месяцы многие эксперты указывают на перспективность создания на территории Ирана энергетических коридоров в виде железной дороги и трубопроводной системы для транзита российских углеводородов в Индию, страны Африки и Ближнего Востока. Это пока просто благие пожелания или стороны действительно всерьез работают над этим?

— Что касается энергетики, я хочу сказать, что наши официальные должностные лица ведут очень много бесед на эту тему. И Иран с самого начала говорил, что готов заниматься своповыми операциями по российскому газу. И мы говорили, что готовы получать российский газ через Туркмению, а этот же объем предоставить России — самим российским компаниям или клиентам российских компаний — на юге, в Персидском заливе.

Мы готовы осуществить и провести подобные своповые операции. На этом пути, естественно, есть некоторые технические проблемы, которые России следует решить.

С давних пор газ шел в сторону России с территории Туркмении. Сейчас надо обратно этот газ поставлять туда по реверсному пути. Если Россия сможет этот проект реализовать, мы готовы провести подобные своп-операции.

Наша газотранспортная система очень разветвленная: она проведена по всей территории от границы с Туркменией — и в сторону юга, и на восток, и на запад.

А что касается своп-операций по нефти, со стороны Ирана готовность на этот счет полностью имеется, и мы также готовы этим вопросом заняться.

— На фоне разрыва экономических связей России с Западом российская торговля с дружественными странами за последние год-полтора очень резко пошла вверх. Классическая история успеха — наш товарооборот с Индией, который за год вырос в 2,5 раза. Затронула ли эта позитивная тенденция и российско-иранскую торговлю?

— Да, мы тоже полны решимости увеличить наш товарооборот, и в последние два-три года он все время рос. В силу ряда причин, в том числе санкционных ограничений, мы (обе стороны — как иранская, так и российская) пока не можем предать огласке точную информацию, но то, что можно сказать,— это 30-процентный рост товарооборота между двумя странами за январь—август 2023 года по сравнению с этим же периодом в прошлом году.

В текущем, 2023 году экспорт из Ирана в Россию увеличился. В России мы приобретаем и зерно, и масло, и древесину. Но объем экспорта из России в этом году чуть снизился. Причина в том, что возрос объем производства пшеницы на территории самого Ирана.

Главное, что обе страны прикладывают усилия к устранению препятствий на пути развития нашей двусторонней торговли.

В основном это касается таких вопросов, как транзит, банковские переводы, таможенные аспекты и логистика. Вот четыре главных препятствия. И мы должны прикладывать усилия с целью их устранения.

— Около года назад аналитический центр при Тегеранской торговой промышленной палате выпустил довольно объемный доклад на тему перспектив и проблем в российско-иранских торговых отношениях. И там был такой пассаж: «Если отношения между Ираном и Россией будут укрепляться, то Иран будет подвергаться санкциям в еще большей мере, чем раньше». Учитывает ли и политическое руководство Ирана эти риски?

— Обе наши страны находятся под санкциями. И это связано не с нашими отношениями, а с подходом двух наших государств к вопросам управления глобальным миром, а также со структурой международных отношений. И Иран, и Россия являются противниками однополярного мира. И Россия, и Иран хотят быть суверенными, независимыми государствами на глобальном уровне.

Иран находится под санкциями больше 40 лет — мы были под ними и когда у России с Западом были приятные отношения, и сейчас, когда эти отношения стали плохими, а Россия и Иран стоят единым фронтом. Если вдруг мы откажемся от своих глобальных основополагающих позиций, может быть, и появится вероятность, что Запад снимет санкции против наших двух государств.

— Можно ли из этого сделать вывод, что угрозы новых вторичных санкций против Ирана со стороны США и Запада не заставляют иранское руководство быть более осторожным в развитии отношений с Россией?

— Мы хотим иметь хорошие отношения со всеми странами.

Наша принципиальная политика — расширение и развитие отношений с соседними государствами.

И мы с каждым днем поступательно развиваем наши отношения с Российской Федерацией по двум причинам. Первая — это наше соседство. Иран и Россия — две крупные соседние страны, и есть очень много хороших возможностей для развития отношений. А вторая причина состоит в том, что помимо соседства у нас очень много общего в подходах.

— 18 октября прекратили действие требования резолюции Совбеза ООН 2231, касающиеся иранской ракетной программы и международного сотрудничества с Тегераном в этой сфере. И, как открыто дали понять в Москве, российская сторона будет этим пользоваться и активно развивать сотрудничество с Ираном по линии ВТС. И эта сфера станет одним из пунктов готовящегося договора о долгосрочном сотрудничестве между двумя странами. В чем конкретно из российских вооружений заинтересован Тегеран и готовятся ли какие-то сделки в этой области?

— Наши страны предприняли очень хорошие шаги в сфере обороны, военного взаимодействия и вооружений. Россия имеет очень давнюю историю в области обороны, в сфере военного производства.

Но и у Ирана есть опыт — опыт времен восьмилетней войны, которую Саддам (экс-лидер Ирана Саддам Хусейн.— «Ъ») начал против Ирана. Тогда все глобальные мировые державы поддерживали Саддама. Мы находились в очень и очень стесненных условиях в плане обороноспособности, а у Саддама было очень много возможностей в сфере вооружений. И эта война (она длилась с сентября 1980 года по август 1988 года.— «Ъ») преподала нам очень большой урок: чтобы осуществить сдерживание, надо себя к этому подготовить. Поэтому мы готовы осуществлять военное сотрудничество со многими странами, в том числе с Российской Федерацией. И это сотрудничество осуществляется в рамках международных норм и правил. Оно не направлено против какой-либо из третьих стран.

— А в чем конкретно из российских вооружений все-таки заинтересован Тегеран?

— Вы знаете, в основном на эту тему говорят военные. К нам, политикам, это не относится.