Весной 2023 года УК «Первая» возглавил Андрей Бершадский. В интервью «Деньгам» он рассказал о пути от управляющего в западной компании до гендиректора крупнейшей российской УК, ключевых задачах и первых шагах, планах по созданию технологической компании и общей ситуации на рынке.

— Вы прошли большой путь от портфельного управляющего западной управляющей компании до гендиректора крупнейшей российской УК. Расскажите об опыте работы в российских и иностранных компаниях и отличиях работы в них.

— Свою карьеру на рынке я начал с работы в глобальных игроках индустрии управления активами. Начинал с риск-менеджмента, но быстро перешел в инвестиционный бизнес, став управляющим. Сказалось образование, ведь я окончил факультет управления и прикладной математики МФТИ — в наше время это был единственный факультет на Физтехе, на котором еще с советских времен сформировалась школа математического моделирования в самых разных областях человеческой деятельности и фундаментального Computer Science.

Физтех воспитал во мне склонность к количественному анализу, привил подход к познанию экономических и социальных процессов через моделирование и эксперимент. Поэтому в качестве инвестиционного управляющего я выбрал не рынок акций, а рынок облигаций, где цены активов в большей степени определяются объективными макрозакономерностями.

— Какие задачи стоят перед вами?

— В первую очередь инвестиционного управляющего выбирают за качественный инвестиционный результат на длинном горизонте. Главная задача — обгонять рыночный индекс (бенчмарк), соответствующий инвестиционному мандату того или иного нашего продукта. И крайне желательно, чтобы этот результат был устойчивым. В этом отношении мы ориентируемся на мирового лидера отрасли доверительного управления — компанию BlackRock, у которой 80% активно управляемых стратегий опережают конкурентов на пятилетнем горизонте.

Рынок доверительного управления становится более конкурентным. С одной стороны, на нем появляется все больше нишевых игроков, когда небольшие управляющие компании привлекают клиентов благодаря цифровизации сервисов доступа к рынку и появлению биржевых фондов. С другой стороны, сузились инвестиционные возможности: все теперь делают довольно стандартный набор флагманских стратегий.

Следовательно, растет роль качества управления, сервисов и коммуникаций. И поэтому мы начали с того, что внесли коррективы в инвестиционную команду и формализовали инвестиционный процесс.

— Сильно обновили команду?

— Команда из 12 портфельных управляющих усилена на треть. К нам пришли специалисты, прошедшие через несколько кризисов. Это очень важно, так как чем больше макроэкономических и рыночных циклов портфельный менеджер видел в своей карьере, тем он эффективнее. Наша амбиция — развитие собственного аналитического направления. Практика показывает, что в инвестициях успешнее тот, кто имеет собственную аналитику. Например, у BlackRock квартальное письмо директора по инвестициям читает весь мир — настолько велико влияние самого большого asset manager на рынки и умы инвесторов.

— Как именно планируете развивать собственное аналитическое направление?

— В первую очередь мы усилим нашу команду аналитиков, органично развивая как классическую фундаментальную аналитику по эмитентам (оценка акций, кредитных рисков), так и макроанализ, стратегический анализ по отраслям и классам активов, количественный анализ. Будем создавать инвестиционный маркетинг, который пересекается с персонализацией инвестиционных решений для наших клиентов.

Доходность, конечно, важна, но не менее важно общаться с клиентом адресно и показывать, какие продукты подходят именно ему, объяснить результаты управления и формировать у клиента правильные ожидания по доходности и риску, причем простым языком. Сложная задача, когда в нашем индивидуальном доверительном управлении находится около двух тысяч разных индивидуальных портфелей. Какой бы большой ни была команда аналитиков и управляющих, они не смогут писать аналитику по всем портфелям. В первую очередь они должны заниматься инвестиционным процессом.

Мы хотим научить нейросеть Сбера GigaChat писать комментарии к регулярным отчетам для клиентов по их портфелям индивидуального доверительного управления и вложениям в ПИФы. Наша команда аналитиков и управляющих будет создавать необходимый контент, а AI будет на его основе конструировать комментарий по портфелю каждого конкретного клиента о том, что было в отчетный период с рынком и портфелем, какие решения управляющий принял, хорошие они или нет в сравнении с бенчмарками. Так мы получим уникальные аналитические материалы по двум тысячам портфелей.

— Когда планируете запустить такой сервис?

— Пилотный проект хотим запустить уже в следующем году. Для его реализации есть весь необходимый инструментарий: большая языковая модель (LLM) GigaChat и команда с соответствующими компетенциями, которая будет перекладывать работу модели на нашу практику. И мы не собираемся учить нейросеть управлять инвестиционным портфелем на финансовом рынке — мы хотим научить ее готовить персональную аналитику для клиентов.

— Может, тогда и управление портфелем передать искусственному интеллекту?

— Я классический фундаментальный инвестор и считаю, что управлением активами должны заниматься люди, потому что здесь важны не только знания и опыт, но и интуиция, которой нет у нейросети. Сервисные процессы, такие как персонализация отчетов, можно отдать искусственному интеллекту.

— Даже передача сервисных функций AI — это уже рывок для всей отрасли.

— Мы видим одной из составляющих нашей стратегии реализацию идеи «УК как Tech». В AI-век управляющая компания должна одновременно стать еще и технологической компанией — как, например, Microsoft, Google или Сбер, который уже давно больше, чем просто банк.

Индустрия управления активами до сих пор, не побоюсь этого слова, весьма дремуча в плане технологий, особенно если сравнивать с банками. Я уже 20 лет работаю в этой отрасли. И все эти годы отрасль пользуется электронными таблицами и разного рода надстройками к типовым системам бухгалтерского учета, доработанными для ведения внутреннего учета портфелей ценных бумаг. За 20 лет принципиально ничего не поменялось. Даже крупные компании портфельный учет ведут в бухгалтерских системах.

— Как же раньше отрасль работала? Что поменялось?

— У многих крупных УК, и у нас в том числе, были импортные системы управления множеством портфелей, которыми активно пользовались портфельные менеджеры индивидуального доверительного управления. Но таких систем больше нет, западные провайдеры ушли. У нас нет вариантов, кроме как самим сделать свою систему. Про это мало говорят, но в индустрии есть потребность в готовых ИТ-решениях, соответствующих новым и прогнозным масштабам бизнеса.

— Непростая задача.

— Непростая, но решаемая. Когда я пришел в УК «Первая», для меня стало откровением, что в компании работают почти 200 IT-специалистов — ни у одной российской УК такого нет. Вдумайтесь, наша технологическая команда по численности уже больше, чем бизнес-персонал. И это не предел: мы будем наращивать IT-компетенции и дальше. Имея такой ресурс, мы намерены повторить лучшие мировые практики.

Давайте снова обратимся к мировым аналогам, к тому же BlackRock. У них под управлением $9 трлн — и у них есть собственная операционная система Aladdin для профессионального управления активами. В нее встроено все: бэк-, фронт- и мидл-офис, поддержка одновременного управления множеством разнородных инвестиционных мандатов, контроля рисков, оценки качества инвестирования. Эту систему они несколько лет разрабатывали под себя, но потом поняли, что создали продукт, который можно продавать. Так они стали «техом», то есть начали продавать свои технологические решения рынку. Сегодня Aladdin дает 8% выручки BlackRock. Кроме того, приглашая на платформу сторонних управляющих, они помимо технологического сервиса продают и сервисы инвестиционные: свои биржевые фонды как кирпичики для построения комплексных клиентских портфелей, модели оптимальной аллокации активов и так далее.

— Сколько времени может занять создание подобной платформы в России?

— Это хороший вопрос. Мы пока в середине пути. Надеюсь, что в следующем году на микросервисах сделаем свое ядро для внутреннего учета операций с ценными бумагами. Дальше к этому ядру пристыкуем разные функции для современного управляющего. У нас есть амбиция на горизонте трех лет стать платформой и для себя, и для других участников рынка. С такой IT-командой, как у нас, это реально.

— Вы активно работаете с командой. Не чувствуете кадровый голод, о котором многие говорят?

— Мы не чувствуем. Возможно, дело в масштабе бизнеса: все хотят работать в компании, которая лидирует на рынке.

— В части IT-специалистов тоже нет дефицита?

— Таких специалистов достаточно много. Однако есть дисбаланс между технологами, которые умеют программировать, писать код, и теми, кто может поставить им задачу, сформулировать архитектуру, детально описать, как должно выглядеть итоговое решение. Такая задача намного сложнее, и нам нужны подобные специалисты на стыке операционной деятельности и IT. Вот этих людей действительно немного. Визионеров всегда мало, но их и должно быть мало по определению.

— Где будете брать таких визионеров?

— Мы смотрим на соседние индустрии, которые это прошли. Для меня главные бенчмарки — это большие розничные брокеры. В части брокерского бизнеса российский рынок сделал очень большой рывок в цифровом развитии и серьезно опережает так называемые развитые рынки. Мы также смотрим на банки, смотрим на разные технологические платформы, где уже сформировалась цифровая культура. Но всю эту культуру еще надо будет трансформировать под бизнес УК — это тоже вызов.

— Стоит ждать дальнейшего роста рынка доверительного управления с учетом текущих ставок по депозитам?

— Мы не в первый раз видим двузначный уровень процентных ставок по банковским вкладам. Наш бизнес легко адаптируется. В основе такой универсальности — правильно выстроенная продуктовая линейка: у нас есть предложения, которые работают в разных фазах макроцикла. Сейчас это фонды денежного рынка. Хотя фонды денежного рынка существуют уже давно, именно сейчас деньги массово пошли именно в эти продукты, что очень радует. Три крупнейших БПИФа денежного рынка выросли в объеме активов с 10 до 156 млрд рублей менее чем за год. Финансовая грамотность клиентов растет на глазах, и нынешняя популярность фондов денежного рынка тому подтверждение. Когда процентные ставки растут, это самый правильный инструмент инвестирования. Затем, когда рынок поймет, что пик инфляции и роста ставок пройден, начнут работать фонды акций роста и облигаций с длинной дюрацией.

— В условиях изоляции у локального рынка есть потенциал для расширения продуктовой линейки или нет?

— Мы видим на российском рынке интересные идеи. Например, в этом году запустили БПИФ на бумаги компаний средней и малой капитализации. Нашей отечественной индустрии управления активами почти 30 лет, а такого фонда не было. До сих пор нет фондов долгосрочных облигаций, а это следующий перспективный фонд в цикле, когда ставки начнут снижаться. У нас много идей, что еще можно сделать в текущей конфигурации российского рынка. Вдобавок к этому будут появляться новые имена. Говоря о большом пайплайне сделок IPO на будущий год, мы ждем больше десятка размещений, так что рынок сможет находить внутренние ресурсы для развития.

— Какого роста бизнеса ждете на горизонте трех лет?

— С макроэкономической точки зрения инвестиции населения в России составляют меньше 10% ВВП. Рядом с нами Венгрия и Словения, но даже до Венгрии нам еще расти. Думаю, мы достойны большего. Не буду повторять мантру о том, что на Западе инвестируют все, но от текущих уровней у нас возможен кратный рост даже по меркам развивающихся рынков.

Мы также смотрим на соотношение управляющих активов и величины балансов финансовых групп — и тут тоже есть куда расти. При таком низком уровне проникновения услуг доверительного управления, как сейчас, мы можем значительно вырасти органически. Плюс у УК возможна дальнейшая синергия с брокерами через развитие линейки БПИФов. В целом сегмент пассивных инвестиций (биржевых фондов) в России очень мал по мировым меркам: у нас БПИФы занимают до 0,2% капитализации рынков акций/облигаций против 2–7% в США. Поэтому на горизонте трех лет мы закладываем двукратный рост активов физлиц и трехкратный прирост числа клиентов.

Татьяна Палаева