Энтони Хопкинс в «Одной жизни» Джеймса Хоуза

В прокат выходит историческая драма Джеймса Хоуза «Одна жизнь» с Энтони Хопкинсом в главной роли. Титулованный актер сыграл Николаса Уинтона — «британского Шиндлера», организовавшего эвакуацию 669 еврейских детей из оккупированной нацистами Чехословакии. Рассказывает Юлия Шагельман.

Многие, должно быть, натыкались на видео, несколько лет назад гулявшее по интернету: среди аудитории в телевизионной студии сидит благообразный пожилой человек, и вдруг ведущая объявляет, что остальные зрители, большинство из которых тоже немолоды,— это выросшие дети, чьи жизни он когда-то спас, но большинство из них ни разу с ним не встречались. Звучат аплодисменты, на глазах выступают слезы — это счастливый финал невероятной истории, которая не становится менее трогательной оттого, что мы многократно видели похожие на кино- или телеэкране. В фильме Джеймса Хоуза даже звучит цитата из Талмуда: «Тот, кто спасает одну жизнь, спасает целый мир», знакомая миллионам зрителей еще по «Списку Шиндлера» (1993).

В отличие от немецкого промышленника, поначалу в своем спасении евреев руководствовавшегося циничным расчетом, молодой биржевой брокер Николас (тогда еще Ники) Уинтон (Джонни Флинн) берется за благое дело просто из неспособности сидеть сложа руки, когда вокруг творится беда. В 1938 году он приезжает в Прагу сразу после аннексии Судетской области Германией. Город наводнен беженцами, живущими в ужасных условиях, но у знакомых Ники, Дорин (Ромола Гарай) и Тревора (Алекс Шарп) из Британского комитета помощи беженцам, недостает времени на то, чтобы заниматься каждым несчастным: они едва успевают вытаскивать людей, которых нацисты преследуют за политические взгляды. Все говорят, что на Судетах нацисты не остановятся, скоро грядет большая война, и тогда Ники на свой страх и риск решает, что надо помочь хотя бы детям.

За дело он берется с бухгалтерской правильностью, обращаясь в нужные инстанции, подключая чиновников миграционной службы, организуя кампанию в прессе, сбор средств и поиск приемных семей для детей. В этом ему помогает его мать (царственная, но страстная Хелена Бонем Картер), сама еврейка, эмигрировавшая из Германии в начале ХХ века, в беседе с очередным бюрократом напоминающая ему о ценностях, которые Британия декларирует как свои: достоинстве и уважении к другим. Совместными усилиями им, Дорин, Тревору и чешской волонтерке Хане (Юлиана Моска), удается отправить из Праги восемь поездов с детьми. Перед самым отправлением девятого, уже стоящего под парами, Британия объявляет о вступлении в войну, нацисты задерживают состав, и операция обрывается. Следующие страницы в журнале Ники, где он ведет учет спасенных, навсегда остаются незаполненными.

Эту историю авторы картины, поставленной по книге дочери Уинтона, оформляют как воспоминания уже почти 80-летнего Николаса (Энтони Хопкинс). Спустя пятьдесят лет после своей первой поездки в Прагу он по требованию жены (Лена Олин) разгребает завалы старых вещей и документов в доме, чтобы привести его в порядок к появлению на свет первого внука. Так он натыкается на тот самый журнал, который держал в ящике стола все эти годы, никому не рассказывая о своем «киндертранспорте», и решает обнародовать эту информацию — снова не ради себя, а ради того, чтобы сохранить память о выживших и погибших.

Тут же обозначается и основной конфликт фильма: он лежит не вовне, в борьбе с нацистами, которые выступают здесь как безусловное, но почти невидимое зло, а внутри самого Николаса, всю жизнь мучающегося сожалением, что не успел сделать больше. Закрывая глаза, он видит перед собой лица не тех детей, которых смог вывезти, а тех, кто остался на пражской платформе 1 сентября 1939 года.

Джеймс Хоуз с середины 1980-х работал на телевидении, приложив руку, в частности, к таким сериалам, как «Чисто английское убийство», «Доктор Кто», «Черное зеркало» и «Медленные лошади». «Одна жизнь» — его полнометражный дебют, который в целом смотрится тоже как качественная, но не поражающая неожиданными художественными решениями телепродукция. Приподнимают ее над этим уровнем в первую очередь актерские работы, особенно Бонем Картер и в первую очередь самого Хопкинса, играющего с помощью красок менее ярких, но столь же эффективных. Своего героя он наделяет не только непритворной скромностью, но и мягким юмором, а главное — непреклонной порядочностью, которая в самые темные времена превращается в храбрость и заставляет поверить: если в мире существуют такие люди, возможно, он действительно достоин спасения.