Мисак Манушян вошел в Пантеон славных детей Франции

В среду в Париже в присутствии президента Франции Эмманюэля Макрона и премьер-министра Армении Никола Пашиняна прошла торжественная церемония «пантеонизации» Мисака Манушяна (1906–1944), коммуниста, участника движения Сопротивления, национального героя Армении и Франции. В то время как страна спорит о «враждебной иммиграции», Пантеон впервые принял человека, никогда не имевшего французского паспорта, беженца, француза не по праву рождения, а по праву смерти. Рассказывает корреспондент «Ъ» во Франции Алексей Тарханов.

Церемония была прекрасно срежиссирована и полна символики. Гробы с телами Манушяна и его жены Мелинэ несли солдаты Иностранного легиона, «иностранцы, сражающиеся за Францию». Шаги их сопровождала мелодия армянского дудука, звучали знаменитые французские песни, написанные иммигрантами. Прежде всего прогремевшая на ступенях Пантеона «Песня Партизан», созданная потомками российских евреев Морисом Дрюоном и Жозефом Кесселем и уроженкой Петербурга Анной Марли (Бетулинской). Хор французской армии исполнил песню перед портретами 23 соратников Манушяна, расстрелянных вместе с ним 80 лет назад.

Пантеон — рай для самых достойных детей Франции. Святой Петр в его вратах — президент: с 1958 года никто другой не может решить, кто достоин войти в Пантеон. По умолчанию считалось, что Пантеон создан французами и для французов. В среду в первый раз этой высшей чести удостоили человека, никогда не имевшего французского паспорта, апатрида, коммуниста.

Стихотворение Луи Арагона «Красный плакат», положенное на музыку Лео Ферре в 1961-м, прославило боевую группу армянина Мисака Манушяна, героя Сопротивления, борца с нацистской оккупацией Франции.

Он стал национальным героем. В Париже в 20-м округе есть улица «Группы Манушяна», названная в честь подпольной группы иммигрантов-антифашистов, арестованных французской полицией в ноябре 1943-м и после показательного судебного процесса казненных немцами 21 февраля 1944 года у форта Мон-Валерьен близ Парижа.

Немецкая пропаганда воспользовалась тем, что в группе Манушяна сражались не французы. Во всех городах оккупированной страны висели красные плакаты с портретами десяти из тех, кого они называли «террористами», сообщниками «армии преступлений против Франции», которой «командуют иностранцы, а вдохновляют евреи». Так впервые вся Франция узнала имя Манушяна и его товарищей.

Мисак Манушян (Манукян) родился в Турции и потерял родителей в резне, которая будет названа «армянским геноцидом». Дети смогли добраться до находившегося под французским протекторатом Ливана, где Мисак учился во французской школе, восхищаясь французской литературой и мечтая о Франции. С 1925 он жил в Париже и Марселе, работал на заводах, пытался учиться, продолжая писать стихи и переводить французских классиков на армянский. В 1934-м вступил в Коммунистическую партию — за два года до триумфальной победы левого «Народного фронта» на выборах 1936 года. Его женой стала такая же армянская беженка Мелинэ Асатрян, разделявшая его взгляды и восхищавшаяся его талантом. Как коммунисту, ему пришлось посидеть во французской тюрьме сразу после начала Второй Мировой, когда коммунистов считали «агентами Сталина», заключившего мирное соглашение с Гитлером по разделу Европы. А после разгрома и оккупации Франции он стал сражаться за ее честь вместе с такими же, как он, «понаехавшими».

Манушян выбрал судьбу подпольщика, члена «иммигрантской» части тайной армии Сопротивления (FTP-MOI — Les Francs-tireurs et partisans — main-d`uvre immigree). Далеко не все французские коммунисты сражались в рядах Сопротивления, иные пошли на сотрудничество с созданным на части территории Франции прогитлеровским государством Виши или непосредственно с оккупационными властями. Так «прославились», например, бывшие члены политбюро ЦК Анри Барбе или Жак Дорио. Это были мощные лидеры, столь же заметные в фашистских партиях, как и среди своих прежних товарищей-коммунистов.

Скромный поэт Манушян действовал не на виду, принадлежа к «армии теней».

Его группа стремилась к тому, чтобы оккупанты перестали считать Францию своим санаторием после восточных, западных и африканских фронтов. Самой заметной акцией стала казнь 28 сентября 1943 года полковника СС Юлиуса Риттера, руководившего Службой принудительного труда и за это прозванного «главным работорговцем Европы».

Группу выследили французские полицейские, спаслась только Мелинэ, спрятавшаяся у знакомой семьи Азнавурян (одного из сыновей этой семьи мы знаем и помним как Шарля Азнавура). При этом все чаще звучат подозрения, что иностранцы были втемную использованы французской компартией, которой были нужны действия и мученики, в качестве «пушечного мяса» и чуть ли не отданы на поживу гестапо.

События 80-летней давности вспомнили в среду не случайно. Во Франции идут бесконечные споры об иммиграции. Нет сомнения, что, если сейчас этот вопрос вынесут на референдум (на чем настаивают правые и крайне правые), иностранцам в стране не поздоровится. Как это было и до войны.

Мисак Манушян так и не получил французского гражданства, о котором просил дважды. Он умер апатридом, лицом без гражданства. Скромный иностранец, поэт, а не солдат, он заступился за достоинство Франции, оставленной на произвол судьбы своими собственными сыновьями. С ним вместе были расстреляны поляки, венгры, итальянцы, армяне, евреи.

На своем процессе Манушян сказал присутствовавшим в зале французским журналистам: «Вы стали французами по наследству, а мы завоевали это право пролитой кровью». С ним согласился в среду и президент Макрон, сказавший в своей речи: «Франция 2024 года 24 раза должна почтить память тех, кто и был Францией... Помните, что быть французом зависит не от происхождения, религии, имени, а от воли им стать».