Юрий Барсуков о рутинизации борьбы бизнеса за выживание

Опубликованный 23 февраля «сильный и крепкий» пакет санкций США, традиционно последовавший за несколько более блеклыми британскими и европейскими санкциями, вызвал на удивление слабую реакцию в России. Попавшие под санкции компании заявили о продолжении стабильной работы, а пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков заверил, что «ничего принципиально нового не было озвучено и вряд ли что-то принципиально новое можно придумать». Акции оказавшихся под ограничениями компаний в понедельник даже выросли на Мосбирже, хотя еще год назад сообщение о попадании в SDN-list обязательно вызвало бы обвал котировок.

Это привыкание к санкциям выглядит даже несколько сюрреалистично, хотя и отчасти объяснимо. В конце концов, каждая крупная российская компания уже два года живет с осознанием, что нет действий, позволяющих с гарантией избежать рестрикций, и имеет сценарий работы в таких условиях. Элементы паники, наблюдавшиеся порой в 2022 году, полностью ушли.

Но это далеко не означает, что компаниям стали безразличны санкции. Я могу судить об этом по непубличным усилиям, которые многие игроки прилагают, чтобы если не с гарантией избежать санкций, то хотя бы снизить шансы на их введение или оттянуть неизбежное. Контраст между показным безразличием российского бизнеса к санкциям в публичном поле и активной работой за кулисами растет, сейчас он больше, чем в 2022 году.

Другой меняющийся аспект восприятия в том, что есть большой разрыв между санкциями в теории и на практике. Почти все зависит от формата применения ограничений, как ярко показывают проблемы с расчетами в торговле с Турцией и отчасти Китаем. Большинству компаний потребовалась не одна неделя, чтобы разобраться, как конкретно на их бизнес повлияет статус SDN, а в публичном поле существенные проблемы нередко проявляются лишь спустя месяцы после очередного пакета.

Например, введенные 23 февраля запреты ЕС на поставку электронного и электромагнитного оборудования, строительных инструментов и прекурсоров, о которых российские СМИ, в том числе и мы, писали через запятую — какое влияние они окажут? У меня нет сейчас ответа, но подозреваю, что влияние будет, и может не ограничиться, скажем, исчезновением (вероятно, временным) дрелей Bosch из интернет-магазинов. Полагаю, что и санкции на российский угольный сектор и логистические активы едва ли пройдут бесследно.

То, что санкции до сих пор не убили российский бизнес, не означает, что ему не нанесен ущерб или, тем более, что работать вдруг стало лучше и проще. В конце концов, отсутствие болевых ощущений при обморожении конечностей редко бывает хорошим симптомом.