Выплаты участникам военной операции показали себя на депозитах и в рознице

Аналитики Института развивающихся экономик финского ЦБ обнаружили в региональной статистике Банка России аномальный рост банковских депозитов после начала военной операции РФ на Украине. Он виднее в бедных регионах и связывается авторами исследования с существенным ростом выплат мобилизованным и контрактникам. Хотя проверка этой гипотезы невозможна из-за секретности, работа финских экономистов может указывать на потенциальные проблемы таких региональных экономик — от ускорения потребительской инфляции, особенно в сфере услуг, на фоне роста «военных» доходов до замедления промышленного развития из-за обострения дефицита кадров. Последнюю гипотезу, впрочем, авторам подтвердить не удалось — промпроизводство в группе регионов с высоким ростом депозитов с начала 2022 года росло быстрее, а не медленнее среднего в РФ.

Институт развивающихся экономик ЦБ Финляндии (BOFIT), с начала военной операции РФ на Украине изучающий различные ее экономические аспекты, опубликовал новое исследование, посвященное региональным особенностям найма на военную службу по контракту. Работа опирается на аномальный рост банковских депозитов, обнаруженный в статистике Банка России,— он ярче проявляется в бедных регионах РФ и, по предположению авторов, связан с поступлениями выплат военным (контрактникам и мобилизованным) и их семьям. Со ссылками на официальные заявления Кремля авторы оценивают численность мобилизованных, «контрактников» и гражданского персонала, чья работа связана с конфликтом, в 1 млн человек, подчеркивая, что это нижняя оценка; сами выплаты — от 195 тыс. руб. в месяц — существенно выше средней зарплаты в РФ (62 тыс. руб.), а перечисления их в обязательном порядке на карты «Мир» делают их заметными в статистике банковского сектора.

Целью работы декларируется проверка предположения о том, что наем на военную службу в РФ во многом концентрировался в бедных и удаленных от Москвы субъектах, в том числе по соображениям о большей привлекательности там военной службы.

Впрочем, следует учитывать и то, что в таких регионах рост поступлений «военных» доходов на депозиты очевидно заметнее на фоне низкой базы, а общую картину затуманивают и единство банковской системы РФ, и «зашумленность» данных. Тем не менее годовой прирост депозитов домохозяйств в отдельных субъектах РФ после начала военной операции на 30–50% (это Тува, Бурятия, Чечня, Адыгея, Алтайский край, Республика Алтай, Ямало-Ненецкий и Ханты-Мансийский округа и Забайкалье) при среднем по РФ показателе ниже 20%, по расчетам авторов, укладывается в исходное предположение.

Интерес в работе, однако, представляют не столько непроверяемые в силу секретности данные о распределении участия регионов в военной операции, сколько вторичные эффекты заметного притока «контрактных» средств в отдельные субъекты РФ. Они, очевидно, есть: так, если до февраля 2022 года корреляция роста средних зарплат по регионам с объемом банковских депозитов была однородной по всей РФ (0,27), то после в группе «обычных» регионов она усилилась до 0,29, а в субъектах с «депозитным бумом» связь одного с другим была утрачена (–0,03), снизив и средний по РФ показатель вдвое, до 0,12. Аналогичный эффект исследователи обнаружили и в динамике оборота розницы (с заметными всплесками после февраля 2022 года в рассматриваемых регионах).

Впрочем, сколько-нибудь заметного влияния на региональные макроэкономические показатели приток выплат уже не оказывает.

Так, предполагаемой связи регионального промпроизводства с оттоком рабочих рук на военную службу исследователям обнаружить не удалось: в указанной группе субъектов РФ выпуск весьма волатилен, но с весны 2022 по весну 2023 года рос опережающими среднероссийские темпами.

Олег Сапожков