Опыт технологической экспансии на близкие рынки признан удачным с оговорками

Планы российского правительства по развитию технологий в условиях изоляции от развитых стран для их экспорта в «дружественные» страны получили научное обоснование. Опубликованное американской ассоциацией NBER исследование инновационной активности Китая показало, что его научные разработки оказались востребованы странами со схожим уровнем экономического развития, тогда как инновации развитых стран часто недоступны развивающимся. Выгоды от деглобализации в сфере технологий, однако, резко сокращаются при избыточном вмешательстве государства в расстановку приоритетов разработок — пока в РФ выбран именно этот путь.

Группа исследователей Гарвардского университета, Гарвардской школы бизнеса и Уорикского университета опубликовала в NBER препринт статьи «Соответствующее предпринимательство? Подъем Китая и развивающихся стран», в которой изучила последствия возникновения нового центра инноваций в Китае и резкого роста в стране предпринимательской активности и рынка венчурного капитала. Авторы при этом сконцентрировались на влиянии этого опыта на прогресс других развивающихся стран. Интерес к внешним эффектам технологического развития КНР объясняется тем, что долгое время венчурные инвестиции были сконцентрированы в США (в 2001 году на США приходилось 88% мирового их объема, на другие развитые страны — еще 7%, в 2019 году доля КНР составила уже 38%, доля США — 42%).

Усиление позиций Китая как источника инноваций, как полагают авторы, повлияло на характер передачи технологий в целом в мире.

Дело в том, что концентрация инноваций в США привела к развитию технологий, которые «подходят» богатым странам и на других рынках малоприменимы в силу нехватки капитала и квалифицированной рабочей силы.

Авторы изучили 169,5 тыс. венчурных сделок с участием 88,3 тыс. компаний в 152 странах (на базе данных венчурного капитала PitchBook) и выяснили, что рост предпринимательской активности в КНР был связан с резким расширением бизнеса на других развивающихся рынках, что объясняется схожими социально-экономическими условиями в Китае и этих странах и согласуется с теорией о «подходящих технологиях», наиболее применимых в условиях, близких к тем, для которых они были разработаны. Помимо того что рост китайского венчурного капитала привел к распространению бизнес-идей, он поддерживал рост вложений в разработки в схожие сектора в этих странах.

Результаты исследования могут быть востребованы правительствами стран, наращивающих инновационную активность, в частности, они поддерживают идеи российского правительства по развитию собственных инноваций в условиях потери доступа к международным и надежду на распространение этих разработок в «дружественных» странах. Как и в случае Китая, речь во многом идет об адаптации уже существующих разработок под специфику других рынков. Но выгоды от этого для РФ могут быть существенно меньше. Успех Китая исследователи объясняют рыночными условиями развития инноваций и политикой невмешательства правительства в технологическую сферу. После того как в 2020 году подход изменился, многие венчурные фирмы перешли к «политически верному» инвестированию в технологии, соответствующие целям правительства. Уход от рыночных условий рассматривается как конец «золотой эры» технологического предпринимательства КНР — между тем РФ путь развития «нужных» правительству инноваций за бюджетные деньги выбран изначально.

Диана Галиева