Метанол ищет новые рынки потребления

Российский сектор производства метанола ищет новые пути развития после закрытия европейских рынков сбыта. Но перенаправлять объемы в Китай экономически невыгодно, а рассчитывать на рост внутреннего потребления пока не приходится.

Производство метанола в России в 2023 году продолжило снижение и опустилось до 3,88 млн тонн, следует из данных ИнфоТЭК и Аналитического центра ТЭКа. Это на 13,7% ниже уровня 2022 года и почти на 30% меньше возможных объемов выпуска, исходя из текущих мощностей производителей этого продукта в 5,5 млн тонн в год.

Крупнейшим производителем метанола в России является предприятие «Щекиноазот» (мощности — около 1,5 млн тонн в год). Второе место по объемам выпуска занимает «Метафракс» (1,2 млн тонн), далее идут «Уралхим» (1 млн тонн), «Газпром метанол» (1 млн тонн) и «Еврохим» (0,6 млн тонн). По данным руководителя проекта Аналитического центра ТЭКа Лолы Огрель, загрузка заводов по итогам года сократилась до 70% против 81% в 2022 году, профицит мощностей составил 1,65 млн тонн.

Основной причиной недозагрузки мощностей стал запрет на поставки метанола в Европу в рамках восьмого пакета западных санкций. Именно туда были ориентированы основные объемы зарубежных поставок. Запрет был введен в октябре 2022 года, но переходный период продолжался до июня 2023-го, чтобы европейские компании могли получить поставки по ранее заключенным контрактам. Основными направлениями отгрузки из России были Финляндия (около 860 тыс. тонн) и Белоруссия (более 835 тыс. тонн). Но впоследствии на фоне переориентации экспорта на Восток более востребованными стали порты Дальнего Востока (в 2022 году отгрузка там не превышала 165 тыс. тонн).

Граница на замке

По оценке Neft Research, в 2023 году экспорт метанола из России сократился на 25%, составив около 1,6 млн тонн. В частности, поставки в Финляндию сократились в шесть раз, достигнув 120 тыс. тонн, в Польшу — в два с половиной раза, до 240 тыс. тонн. Согласно статистике UN Comtrade, российский метанол перестали покупать также Румыния, Германия, Швеция, Словакия, Латвия и ряд других европейских стран.

На фоне этого крупнейшим потребителем метанола стал Китай, на который пришлась почти половина экспорта (760 тыс. тонн). Это в шесть раз выше уровня 2022 года. Также наращивала объемы закупок Турция (до 230 тыс. тонн). Несмотря на это, полностью компенсировать сокращение экспорта в Европу не удалось, отмечают эксперты.

Как отмечает Лола Огрель, до 2022 года российский метанол не поставлялся в Китай из-за значительных транспортных затрат. По ее мнению, поставки в Китай будут постепенно расти, однако это не очень выгодно отечественным производителям в том числе из-за логистики и цен. «Но выйти на досанкционный уровень экспорта можно только с помощью господдержки, например дотациями на железнодорожные перевозки в восточном направлении»,— полагает эксперт. Пока производители метанола могут наравне с участниками других отраслей промышленности претендовать на компенсацию транспортных расходов, понесенных при экспортных поставках продукции, но не более чем 500 млн руб. для одного предприятия.

В ИнфоТЭК отмечают, что сейчас экспорт метанола из России ограничивается низкими темпами развития мощностей для его перевалки. Поставки в восточном направлении по ж/д имеют низкую рентабельность из-за высокой загрузки путей, большого транспортного плеча и низких цен реализации в Китае. В южном направлении нет больших перевалочных мощностей и отсутствуют дружественные рынки сбыта в условиях высокой конкуренции со стороны Ирана.

В ближайшие годы в России ожидается ввод новых мощностей для перевалки метанола, что может слегка упростить производителям задачу сбыта продукции при условии выхода на новые рынки, говорят эксперты. Так, в 2026 году планируется ввести терминал ЛУКОЙЛа в порту города Высоцк, где строятся мощности для перевалки 1 млн тонн метанола в год. Кроме того, анонсировано возведение терминала в порту Суходол мощностью 2 млн тонн в год, но сроки реализации проекта пока неизвестны.

Наращиванию экспорта может способствовать стратегия развития метанольного сектора, разработку которой сейчас ведет Минпромторг. Она должна помочь нарастить поставки в дружественные страны Азиатско-Тихоокеанского региона, Турцию, Индию и другие государства. Но когда именно может быть принят документ, неизвестно. Сроки подготовки документа не уточняются.

Внутренние резервы

Обеспечить потребление метанола можно было бы за счет роста спроса внутри России, но пока он, напротив, падает. В 2023 году он сократился почти на 12%, до 1,5 млн тонн, без учета собственной переработки производителей продукта. И, считает госпожа Огрель, ждать резкой положительной динамики внутреннего потребления метанола не стоит.

В Минпромторге в качестве одной из мер увеличения спроса называют использование метанола в качестве альтернативного «зеленого» автомобильного, судового и ж/д топлива. Также рассматривается вопрос о создании производственных комплексов по переработке метанола в олефины.

Директор Центра экономического прогнозирования Нина Адамова отмечает, что в мире это направление является крупнейшим (более трети мирового спроса), а в России пока полностью отсутствует. И, полагает она, на развитие выпуска олефинов из метанола с последующим производством полипропилена, полиэтилена либо гликолей в краткосрочном горизонте рассчитывать невозможно. Прежде всего потому, что процесс создания таких мощностей требует нескольких лет как минимум. Еще одним препятствием является профицитность российского рынка полиолефинов, которая будет только расти не только в РФ, но и в мире.

Вторым по величине направлением потребления метанола является производство формальдегида и смол на его основе. Эта продукция затем применяется в мебельной промышленности, производстве отделочных материалов и крупной тары. Но, по мнению госпожи Адамовой, в ближайшее время в условиях рецессии в российской экономике и снижения покупательной способности населения о возможности значительного увеличения переработки метанола в смолы говорить не приходится. Тем не менее точка роста тут может быть найдена в случае замещения импорта и открытия новых ниш с уходом мебельных компаний из России, полагает эксперт.

Глава Rupec Дмитрий Семягин согласен, что варианты использования метанола для выпуска олефинов и формальдегида в России бесперспективны, так как обе ниши заняты. Он напоминает, что проекты «метанол в олефины» есть в соседних странах, например в Узбекистане, но они рассчитаны на потребление собственного сырья.

Он напоминает, что в этих условиях большинство из заявленных новых метанольных проектов были свернуты, заморожены или пересмотрены в пользу другой продукции (как, например, «Аммоний-2»). Движения же наблюдаются только по тем проектам, которые могут быть ориентированы на поставки метанола в Китай. Более чем из 20 проектов, анонсированных за последние шесть лет, сейчас есть новости только о трех, отмечает господин Семягин.

«Поэтому наиболее перспективным направлением для роста реализации метанола остается экспорт за пределы СНГ. Для российского сырья в условиях закрытия европейского рынка главный рынок сбыта — это Китай, где, в отличие от западных рынков, спрос на метанол остается высоким»,— полагает эксперт. Однако, по его мнению, с точки зрения финансовой эффективности для действующих производств это направление невыгодно из-за расположения основных российских мощностей в центре страны и зависимости от железной дороги.

Ольга Матвеева